Запретное желание (СИ)

Повисла гнетущая тишина. Наша маленькая девочка затряслась еще сильнее, а по щекам покатились горькие слезы. Кон все-таки усадил ее к себе на колени и стал раскачивать, как маленькую девочку, шепча на ушко слова утешения. Она все всхлипывала, а мое сердце разрывалось от страха и унижения. Эмоции Лины были у меня как на ладони. Она сгорала от стыда и позора, который, по ее мнению, должен был неминуемо настать. 
— Ты совсем не можешь перекидываться? — ласково прошептал ей на ушко Коннор.
Я подошел ближе и присел рядом на корточки. Ральф придвинулся и прижался губами к затылку Лины. Он еле дышал, но ради нее старался совладать со своим зверем. Все мы это делали ради нашей девочки.
— Да, вот такая я, бракованная! — иронично выплюнула слова Лина.
— Сладкая, ты не...
— Хватит! — гневно рыча, она оборвала мою мысль.
Мне пришлось захлопнуть рот. От Линары опять стала просачиваться сила, которую я улавливал ранее. Дыхание малышки стало тяжелым. Кон продолжал удерживать нашу девочку на руках, не позволяя ей сдвинуться с места. Ральф положил ладони на плечи Лины и стал принюхиваться. На миг, вдохнув невероятный аромат малышки, мне вновь почудился цветочный запах. Еле уловимый, но все же он был. Выдохнув с облегчением, заметно расслабился. Кажется, я уже догадался, почему мы все были в замешательстве. Похоже, Линара наша истинная пара. Хоть и пума. Вероятно, из-за неспособности оборачиваться, ее запах был неполный. Черт! Волк довольно взвыл.
'Моя!' — удовлетворенно рыкнул он, радостно заметавшись под кожей.
— Твоя кошечка явно против заточения, — ласковый голос Кона заставил Лину притихнуть.
Она расслабилась и уткнулась спиной в его грудь. Свои кристально голубые глаза старалась прятать. Лина стыдилась всего того, что рассказала нам. Я прекрасно ощущал ее переживания.
— Неужели вас не волнует этот факт? — горечь в ее словах волновала.
— На самом деле это не имеет никакого значения, — приподняв пальцами подбородок малышки, твердо взглянул в ее заплаканные глазки, — Рано или поздно пума возьмет над тобой верх. Только что она пыталась высвободиться. Твоя кошка уже стала сильнее и увереннее в себе. Все, что нужно, это быть сильной. Понимаю, что это сложно, однако сейчас тебе уж точно нечего бояться. Как только ты окрепнешь морально, будешь готова к обращению. Ты не бракованная, просто нужно время. 
Я пытался растолковать, что ей лишь нужно довериться нам, но по каким-то неведомым причинам малышка отгородилась от нас. И это медленно убивало меня. 
— Ты просто пытаешься меня утешить, вот и все, — горько изрекла Лина. — Альфе не понравилось то, что я не смогла перекинуться. Он давил на меня своей силой, обращаясь прямиком к моей пуме, приказывая, ломая, угрожая... Но ничего. Так происходило каждый божий день. Клянусь, было время, когда я мечтала о смерти! Надо мною стали издеваться почти все люди в стае. Если раньше пренебрежительно ко мне относились лишь взрослые, то после позора даже сверстники уже ни во что меня не ставили. Я не могла даже выйти из дома, что бы ни слышать колких замечаний в мой адрес. В лучшем случае. В худшем — в меня швыряли камнями, яйцами, помидорами, бывало, бутылками. Каждый пытался играться со мной, словно с живой игрушкой. Они обманом заманивали в лес. Сами обращались в пум и гоняли меня практически целый день, не давая передохнуть. Было замечательно, если удавалось скрыться, что было практически нереально. В первый раз, когда трое самцов без проблем загнали меня, как обычную дичь, я поняла, что мое обоняние и слух были сведены к минимуму. Хотя раньше с этим не было проблем. Самцы, загнавшие меня, тоже это поняли. Они, без зазрений совести, с диким рычанием победителей, принялись раздирали кожу на теле. Наверно, даже могли убить. Альфа появился как раз вовремя, когда я совсем охрипла от крика и была на грани обморока. 
Не знаю, что он им сказал, но после того дня они лишь гоняли меня по лесу до изнеможения. Я часто падала, раздирала локти и колени в кровь. Раны не затягивались, и мне приходилось самой с этим всем справляться. Мачеха смеялась с меня, продолжая обзывать никчемным мусором. Остальные, кто как... Все это из дня в день... Я уже не видела никакой просвет в этом сумасшествии. Когда настигла первая горячка, естественно, марать об меня руки никто не желал. Приходилось как-то самой и с этим бороться. Но сил уже никаких не хватало. Морально я была растоптана. И вот, собственно, когда я пересекла вашу территорию, то уже фактически была уверенна, что живой не останусь. Те трое, это и были самцы, которые гоняли меня четыре года подряд. Но только до этого не осмеливались на что-то большее. И я не удивлюсь, если именно они и рыскали на ваших землях сегодня.
 
Шок сковал мое тело. Еле дыша, встал и отошел подальше. Сила моего волка была взрывоопасной в этот момент. Вспышка зверства властвовала над разумом. Появилось желание вырвать глотки если не всем, то как минимум троим пумам. Одежда уже трещала на мне. Волк не поддавался усмирению. Все, что ему хотелось — это мести. Зверю непременно хотелось чуть ли не искупаться в крови ублюдков, посмевших обижать его пару. Когти удлинялись. Кости хрустели, ломались. Перестав бороться, повалился на четвереньки и позволил волку взять верх.
В момент, когда наши с Линой взгляды встретились, волк неожиданно отступил. 
'Я уже готов оторвать несколько кошачих голов!' — мысленно рычал Ральф, сам еле сдерживаясь от обращения.
Коннор утешал Лину, но она так надрывно рыдала, что слова явно проходили мимо ее сознания. Постепенно мое тело пришло в норму. Вновь подойдя к дивану, поднял Лину на руки и, не говоря ни слова, вынес из кабинета. Пришла моя очередь поделиться правдой. Я надеялся, что это поможет ей на время забыть о кошмаре.
  
Глава 15
 
Лина
Слезы нескончаемым потоком катились с глаз. Ну вот. Я рассказала почти все, что со мной было. Даже об унижениях. Наверняка все братья жалеют, что вообще связались со мной. Пума спряталась глубоко внутри и никак не желала выходить со мной на контакт. Я ощущала неприятные вибрации по всему телу. Глотая собственные слезы, все же чувствовала защитную теплоту. Запах братьев заставлял кровь стремительно гнать по венам. Что же они со мной делают?
Сильные руки Вульфа забрали меня от Кона. Прижавшись щекой к груди, продолжала тихонько всхлипывать. Он вынес меня из кабинета и понес прочь. Нехорошее предчувствие волной жара ударило в грудь. Сердце застучало набатом. Я замерла и ожидала самого худшего. Дыши... Нужно дышать! Из последних сил заставила сделать глубокий вдох. 
В следующую минуту Вульф поставил меня на ноги. Мне стоило невероятных усилий, что бы устоять. Коленки тряслись от страха. Секунда... две... три... Ничего не происходило. Я проморгалась. Смахнув с глаз влагу от слез, исподлобья взглянула на Вульфа. Взгляд его был потерянным. Я еле сглотнула, ощутив, как мороз пробежался по коже. Мышцы на руках Вульфа были напряжены. Губы сжались в тонкую линию. Ох... Я чувствовала, что он борется с собой. Мы стояли около одной из дверей в спальню на втором этаже. И я прекрасно знала, что это была его комната. Вульф потянулся рукой и жестко схватился за ручку, собираясь открыть двери.
— Прежде чем мы войдем, я хотел бы кое-что уточнить. Там мое прошлое. Как бы ни сложилась дальнейшая жизнь, но все это навсегда останется тем, что я никогда не смогу забыть. И...
— Все хорошо, — я накрыла его руку своей, чуть сжимая, пытаясь поддержать.
Теперь стало понятно, зачем мы здесь. Ну, по крайней мере, я надеялась на это. Он обещал рассказать о войне и о том... или той, которую потерял. Не было сомнений, что это была девушка.
Вульф кивнул и рывком отворил двери. Его сердце сбилось с ритма, стоило мне войти в комнату. То, что пума спряталась, а я все еще продолжала хорошо слышать, было удивительно. Может, Вульф был прав и скоро пума захочет свободы? Дверь закрылась. Я окинула комнату беглым взглядом. Ничего особенного — аккуратно застеленная огромная кровать, рядом небольшой комод, шкаф, пушистый ковер. Мое внимание привлекла фотография в рамочке, стоящая на комоде. На ней был запечатлен Вульф и ... Я сразу даже не поверила своим глазам. Подскочив, схватила рамку и взглянула на лицо женщины, которую я видела во сне.