Гегемон Греции! (ЛП)
Прямой ответ Давоса оставил Мено несколько ошеломленным, наконец, он слегка улыбнулся: «Так скажи мне, сможем ли мы на этот раз благополучно вернуться домой?».
«Я не знаю». — Давос по-прежнему откровенно ответил.
«Ублюдок!». — Мено был в ярости и толкнул стул: «Разве не ты сказал всему лагерю, что у тебя есть оракул бога! Разве не ты сказал остальным, что знаешь все! А теперь ты молчишь?! Ты мошенник!».
Давос дернулся: «Мне повезло, что я смог выжить в битве, но я никогда не утверждал, что мне благоволит бог. Мне все равно, что думают и говорят другие, это их дело. Что касается оракула, я никогда ничего не говорил об этом. Иногда я просто разговариваю со своими товарищами о том, что может произойти дальше, просто я был удачлив в своих словах, не более того. Сможем ли мы благополучно вернуться домой или нет — это дело лидеров, мы, бойцы, просто хотим получить утешение и ободрение, поговорив и пообщавшись после боя».
Выслушав это, Мено первым делом отметил, что красноречие парня было хорошим, и на мгновение он не смог ухватиться за возможность ответить, и спокойно посмотрел прямо в его глаза, так что Мено почувствовал его храбрость.
Менон был немного взволнован, и через некоторое время он просто махнул рукой: «Не рассуждай о персах, это повлияет на моральный дух солдат».
Давос тут же склонил голову и произнес: «Да».
Мено почувствовал себя лучше, он протянул драхму и сказал: «В любом случае, на этот раз ты придумал идею, чтобы помочь нашим войскам, это моя — предводителя наемников Мено — награда для тебя. Запомни, в следующий раз, когда у тебя появятся хорошие идеи, сразу обращайся ко мне, я снова дам тебе награду».
Давос сделал вид, что принял ее с восторгом: «Спасибо, командир!».
Мено махнул рукой и позволил ему уйти, и смотрел, как тот выходит из дома.
Дальше Мено уставился в пустоту, он и Давос находились в трудовых отношениях, Мено не имел права распоряжаться его жизнью и смертью, только правом увольнения. Но если он уволит знающего солдата и тот перейдет в другие лагеря и в итоге получит важную должность, он будет единственным, кто понес потери.
Мено просто хотел один раз сбить Давоса с ног, чтобы его влияние в лагере не расширялось и не мешало ему контролировать ситуацию. Но, судя по этой встрече, это не так просто.
Глава 12
Надо сказать, что персы не только выполнили свои обещания, но и проделали большую работу. Они привели греков на плодородную землю, здесь густое количество сельскохозяйственных угодий, вокруг десятки плодородных деревень, а две деревни были освобождены для греков, и было приготовлено большое количество пищи.
После нескольких дней усталости и голода солдаты были накормлены досыта.
На следующий день Давос проснулся, он чувствовал себя энергичным, и усталость улетучилась. Он чувствовал себя растерянным, думая о том, что сделали персы, если это план врага, то нужно ли им так дорого платить? Тут есть какой-то подвох?
Он попытался вспомнить описание древнеперсидской имперской системы университетскими профессорами, которых пригласили преподавать уроки упадка великих держав во время его предыдущего обучения в школе. Персы воспользовались упадком двух гегемонов двух рек, Медеса и Ассирии, и поднялись в могуществе. Потому что Кир Великий проводил очень толерантную политику по отношению к другим культурам и религиям, и поэтому, куда бы ни шли солдаты, всевозможные племена сдавались, и его территория, как снежный ком, становилась все больше и больше.
Как они управляли такой огромной территорией?
Прежде всего, самое процветающее место в Персии, то есть Персеполис, столица Персии, была основана самим царем. Месопотамская долина была самой плодородной областью под Персией, а территория Месопотамии находится непосредственно под властью персидского царя. Большинство этнических групп, находящихся под юрисдикцией персов, были автономны, регулярно платили налоги и так далее. Остальные же управлялись сатрапами.
У Давоса случилась вспышка вдохновения, он вспомнил, что когда наемники проходили через Киликию, Кир Младший разрешил грекам грабить, но как только они пересекли реку в Фапсаке и вошли в Месопотамию, ими стали управлять гораздо жестче и нужно было платить за все, что они покупали.
«Давос, пойдем со мной к Асистесу!». — Большая рука потащила Давоса и прервала его мысли.
«Кому?». — спросил Давос у Иелоса, слегка смутившись.
«Асистес, племянник Антониоса. Когда он вчера переходил через деревянный мост, мост внезапно сломался, и он упал в реку, получил рану на бедре от удара сломанным деревом. Мы не ожидали, что сегодня утром он начнет гореть, и хотя он без сознания, он продолжает говорить какие-то странные слова, и лекарь ничего не может сделать». — озабоченно сказал Иелос.
«Говорил странные слова? Похоже, он попал в ад и встретился с Радамантом, надежды на него нет». — Оливос увидел, как Иелос уставился на него, и поправил себя: «Конечно, если Давос, которому Аид «благоволит», не поможет ему».
Давос улыбнулся: «Я хочу помочь, но не уверен, что смогу его вылечить».
Иелос утешил его, сказав: «Антониос понимает. Но для человека, который вот-вот потеряет своего близкого, даже если есть маленькая надежда, он все равно будет пытаться».
Давос молчал, глядя в ожидающие глаза Иелоса, и постепенно успокаивался от напряжения: даже если он не сможет спасти Асистес, он просто не сможет забыть помощь, которую получил от них за эти два дня. Кроме того, он может просто снова завоевать их доверие своими способностями, не притворяясь.
Подумав об этом, он кивнул: «Хорошо, я пойду с тобой».
«Я тоже пойду». — Гиоргрис тоже встал.
***
Когда они подошли к дому с закрытыми дверями и окнами, дом был полон людей.
«Давос здесь!». — им быстро уступили проход.
Давос увидел молодого человека лет двадцати пяти, лежащего на кровати с закрытыми глазами, его губы были сухими, а все тело очень красным. На его левом бедре возле колена — рана длиной шесть сантиметров, и рана распухла размером с кулак. Он говорит какие-то странные слова, его руки и ноги дергаются, но его крепко держит лекарь.
Давос сначала положил руку на лоб пациента и почувствовал, что он горячий. Затем Давос осторожно надавил руками на припухлость, и из раны вытекло немного зеленого гноя. Он почувствовал, что его пальцы липкие и имеют слабый аромат.
В это время человек, сдерживавший пациента, поднял голову, посмотрел на него и сказал: «Я нанес на рану ароматическое масло из виноградных листьев, надеясь заставить его затихнуть, но, похоже, оно не действует».
«Это Герпус, лекарь». — Иелос увидел сомнения Давоса и прошептал.
Давос посмотрел на него и промолвил: «Почему ты не использовал кровопускание?».
«Обязательно ли использовать кровопускание? Я подумывал об этом, но в случае чего Асистусу потребуется много времени на восстановление, а мы уже на пути домой». — объяснил Герпус: «У меня осталось мало целительной травы, я был вынужден использовать масло, потому что другая специя не работает».
Он выглядел немного подавленным.
Неудивительно, что в воздухе витает странный запах, но разве на Западе до эпохи Возрождения первым делом не использовали кровопускание для лечения болезней?
«О, как вас зовут? Из какого лагеря Антониос вызвал вас?». — спросил Герпес.
Давос на мгновение замешкался и задумался, как ответить. Антониос, который с тревогой ждал, вмешался: «Это Давос! Любимец Аида, царя подземного мира! Он хочет помочь!».
После этого, не обращая внимания на внезапное изменение выражения лица Герпуса, Давос осторожно сказал: «Я буду стараться изо всех сил, но не уверен, что все получится».
«Просто сделай все, что в твоих силах!». — Усталое лицо Антониоса смягчилось: «Нужно ли нам подготовить алтарь и статую Аида?».
«Зачем?».
«Чтобы ты мог молиться».
Давос огляделся, кроме Герпуса, который холодно смотрит со стороны, остальные смотрят на него с предвкушением и волнением: они ждут, чтобы увидеть "избранника Бога" в действий.