Память льда

— Верно. И все равно яггуты стремятся спасти свое потомство.
— А я не стану. Убей нас, только побыстрее.
Одежда имасской шаманки была сшита из шкуры пантеры. Ее глаза, столь же черные, как и шкура, отражали свет уходящего дня. Чувствовалось, что эта женщина не голодает и, судя по ее большим, набухшим грудям, недавно родила.
Круглое лицо заклинательницы костей оставалось непроницаемым для усталой яггутки, но на нем не было привычной язвительной усмешки.
— Мои руки пролили немало яггутской крови, — сказала имасска. — Пусть твою участь решит клан Кроновых имассов, завтра они будут здесь.
— Мне все равно, — огрызнулась яггутка. — Ты или они — нас все равно убьют.
Пухлые губы шаманки дрогнули.
— Я тебя понимаю.
Преодолевая измождение, яггутка кое-как села.
— Что тебе от меня нужно? — хрипло спросила она, глотая ртом воздух.
— Хочу кое-что тебе предложить.
У яггутки перехватило дыхание. Она заглянула в темные глаза имасски, однако не увидела в них и следа издевки. Мельком бросив взор на детей, мать вновь посмотрела на незнакомку.
Заклинательница костей медленно кивнула.
Когда-то эту землю прорезала широкая река раскаленной лавы, несущейся к далекому морю. Теперь осталось лишь большое черное русло, полное камней и пепла. Растительности окрест почти не было, если не считать чахлых кустиков. Заклинательница костей шла, неся под мышками спящих яггутских детей. Ее ноги поднимали облачка горячей пыли, надолго остающейся висеть в воздухе.
Мальчишке было не больше пяти, его сестренке — на год меньше. Оба так и не поняли, почему вдруг мама крепко обняла их и отвернулась. Долгий путь по равнинам и бегство через умирающее море Ягра-Тиль повергли детей в ужас. Странно, что они еще могли чего-то бояться после того, как прямо на их глазах убили отца.
Грязные ручонки крепко цеплялись за шаманку. Совсем как ее собственный ребенок, которого она недавно потеряла. Чувствуя запах молока, дети почти сразу же потянулись к ее грудям и стали жадно сосать. Насытившись, оба уснули.
Чем ближе к берегу, тем тоньше становился слой застывшей лавы. Справа появились холмы — предвестники далеких гор. Равнина, по которой шла имасская шаманка, тянулась на половину лиги и оканчивалась возле горной гряды. По другую сторону начинался спуск к морю. Среди равнины, на одинаковом расстоянии друг от друга, поднимались курганы. Имасска остановилась, разглядывая их узор: концентрические круги, расходящиеся застывшими волнами от главного кургана. Он был выше остальных. Вершины всех курганов покрывал толстый слой пепла. У подножия первой цепи холмов виднелись развалины каменной башни, напоминавшей громадный гнилой зуб. Заклинательница костей странствовала по этим местам не впервые. Еще в прошлый раз ее удивило то, что холмы были подозрительно одинаковыми, правильной формы. Природа на такое не способна.
Женщина подняла голову, принюхиваясь к смешению запахов. Один был древним и мертвым, а другой… достаточно живым. Юный яггут вздрогнул, но не проснулся.
— Значит, и ты тоже почувствовал, — тихо произнесла шаманка.
Огибая равнину, она направилась к почерневшей башне, унося с собой двух чужих сонных детей.
Портал магического Пути находился позади развалин. Он висел в воздухе на высоте, вшестеро превосходящей рост заклинательницы костей. Этакая красная полоса, словно бы рана на теле, которая так и не зажила, хотя перестала кровоточить. Шаманке было трудно распознать, какой именно из Путей находился перед нею, — древний рубец скрывал его характерные признаки.
В душе женщины шевельнулись сомнения. Она опустила спящих детей на землю, затем уселась на опрокинутую каменную глыбу. Яггутские ребятишки спали, и пепел служил им постелью.
— Разве у меня есть выбор? — шептала заклинательница костей, размышляя вслух. — Я не могла ошибиться: это Омтоз Феллак. На Телланн совсем не похоже. Старвальд Демелейн? Нет, вряд ли.
Ее глаза скользили по кольцам курганов.
— Кто же здесь жил? Наверняка яггуты. Только они имели обыкновение строить из камня.
 
Имасская шаманка долго сидела молча, потом снова повернула голову к развалинам башни.
— А вот и окончательное подтверждение. Кроме яггутов, такие башни не возводил никто. Значит, портал ведет в Омтоз Феллак. Ну кто в здравом уме станет что-то строить рядом с чужим магическим Путем?
Однако тревога в душе шаманки не исчезала. Взрослые яггуты, увидев этих детей, могли с одинаковой легкостью как принять их в свой клан, так и убить, посчитав чужаками.
— Тогда в вашей смерти будут повинны ваши же соплеменники.
Слабое утешение. Ей вспомнились слова яггутки: «Ты или они — нас все равно убьют».
— У меня нет выбора.
Заклинательница костей решила, что даст детям поспать еще немного. А потом… потом подхватит на руки каждого из них и по очереди зашвырнет ребятишек в портал. Мальчишке она скажет: «Береги сестру». Им обоим: «Не бойтесь, мама ждет вас на другом конце». Ложь, конечно, но эти слова подбодрят малышей. «Если она вас не найдет, не волнуйтесь. Вас возьмут к себе другие яггуты. Отправляйтесь туда, где вам ничего не будет угрожать.
Уж лучше это путешествие, чем смерть».
Завидев их, женщина встала. Пран Чоль понюхал воздух и нахмурился. Яггутка даже не пыталась выставить магическую защиту. А куда же делись ее дети? Это еще больше насторожило и раздосадовало шамана.
— Заметь, с каким спокойствием она нас ждет, — пробормотал Канниг-Тол.
— Вижу.
— Тут что-то не так. Нужно убить ее как можно скорее.
— Похоже, она желает говорить с нами, — сказал Пран Чоль.
— Это опасно. Знаю я уловки этих яггутов.
— Ты прав, вождь клана… Но куда исчезли ее дети?
— Неужели ты не чуешь их?
Пран Чоль удрученно покачал головой.
— Пусть твои копейщики приготовятся, — произнес он, шагнув вперед.
Спокойствие, с каким яггутка ожидала неминуемой смерти, поразило имасса. Пран Чоль пересек неглубокую ложбинку, заполненную водой, и выбрался на песчаный остров. Серые глаза женщины продолжали спокойно наблюдать за ним.
— Куда ты спрятала своих детей? — сердито спросил Пран Чоль.
Мать улыбнулась, обнажив клыки:
— Они ушли.
— Куда?
— Туда, где тебе их не достать.
В душе заклинателя костей зашевелилась злоба.
— Не забывай, эти земли принадлежат нам. Здесь не сыщется ни одного места, куда бы не дотянулись наши руки. Наверное, ты сама убила детей?
Яггутка подняла голову и внимательно поглядела на него:
— Раньше я верила, что все имассы одинаково нас ненавидят. Я считала, что милосердие и сострадание вам неведомы.
Шаман долго смотрел на нее. Затем его взгляд переместился дальше, туда, где на мягкой глине виднелась цепочка следов.
— Вижу, здесь была имасская женщина. Заклинательница костей, — сказал он яггутке.
«Это ее я не смог опознать, когда совершал странствие духа. Она затаилась».
— Зачем эта женщина сюда приходила? — продолжил он допрашивать яггутку.
— Она путешествовала по этим землям и нашла древний портал. Вход в Омтоз Феллак.
— Как хорошо, что я не женщина и не мать, — сказал Пран Чоль, мысленно добавив: «А ты, яггутка, радуйся, что я не жесток».
Он взмахнул рукой. Из-за его спины полетели тяжелые копья. Шесть длинных бороздчатых кремневых наконечников пробили кожаную одежду яггутки и вонзились ей в грудь. Женщина зашаталась и стала оседать на землю. Древки копий громко колотили по песку.
Так закончилась Тридцать третья Яггутская война.
Пран Чоль резко повернулся к предводителю клана:
— Нам некогда возиться с погребальным костром. Нужно отправляться на юг. Немедленно.
Имасские воины сгрудились над мертвой яггуткой, чтобы забрать свои копья. Вождь клана подошел к шаману:
— Что тебя тревожит?
— Эта отступница забрала ее детей.
— Думаешь, она ушла на юг?
— Да. В сторону Морна.
Брови Канниг-Тола сомкнулись.
— Отступница решила спасти детей этой яггутки. Она считает, что тамошний Разрыв ведет в Омтоз Феллак.