Память льда

Паран прошел туда, где лежал на земле маг.
— А чем это вы отпугнули остальные взводы? — нарочито громко спросил он Хватку.
— Видите, какой Колотун у нас красавчик? Это его Деторан приголубила. А когда она бывает не в настроении, к ней лучше не подходить.
— Это она что, таким образом выражает свою симпатию?
— Кто ее знает? Не прививаются девчонке хорошие манеры.
Капитан только вздохнул и пристроился рядом со Штырем:
— Что у вас произошло? Хватка сказала, что якобы Бен угодил в магический Путь баргастов.
— Похоже, что так оно и есть. Мы проходили через курганы.
— И чего только вас туда понесло? — сердито спросил капитан. — Или места на равнине не хватило?
Штырь виновато втянул голову в плечи:
— Так мы не впервой, и сроду ничего такого не происходило. Наверное, те духи спали. А эти проснулись и утянули Бена вниз. Мы решили: подождем немного. Потом они вытолкнули его обратно. Плохо дело, капитан. Магические Пути прогнили, насквозь прогнили. Быстрый Бен считает, что это происки Паннионского Провидца. Точнее, не его самого, а некоей тайной силы, которая за ним стоит. А еще наш маг говорил, что, вполне вероятно, скоро всем нам крышка.
К Парану быстро приближались Молоток и Мутная. Позади них, пошатываясь, плелся Ходок. Соратники приветствовали его несколькими язвительными выкриками, сменившимися менее пристойными звуками. Баргаст молча двинулся в сторону шутника. Того как ветром сдуло.
— Иди сюда, Ходок, — велел Паран. — Нужно поговорить.
Молоток еле держался на ногах. Подойдя к командиру, он сразу же сел на землю:
— Простите, капитан, но что-то мне нехорошо.
— Не бойся, я не стану тебя просить снова открывать свой магический Путь. Но нужно разбудить Быстрого Бена. Есть какие-нибудь соображения на этот счет?
Молоток взглянул на посапывающего чародея:
— Понимаете, я не то чтобы ослабел. Просто неважно себя чувствую. Если уж говорить начистоту, с Ходоком мне помогли. Наверное, духи баргастов. Они… вроде как объединили усилия. Один Худ знает, что они сделали… словом, я распадался по кускам, а они меня собрали. Такое чувство, будто у меня теперь другие руки, другие ноги… вообще все другое.
Целитель дотронулся до лба Быстрого Бена:
— Он скоро проснется. Сам. Это защитные чары заставляют его спать.
— А ты можешь еще ускорить его пробуждение?
— Попробую.
Молоток легонько шлепнул мага по щеке. Быстрый Бен открыл глаза:
— Тебя тут только не хватало, дурень. Дай человеку отдохнуть.
— Спать будешь потом. Капитану нужно с тобой поговорить.
Темные глаза колдуна нашли вначале Парана, а затем Ходока.
— Между прочим, вы у меня в долгу, — усмехнулся Быстрый Бен.
— Не обращайте внимания, — посоветовал капитану Молоток. — Он это всегда и всем говорит. Ну до чего высоко ставит собственную персону! Эх, жаль, Скворца тут нет. Он бы нашему чародею быстро мозги вправил. Меня так и подмывает сделать это вместо командора.
— Даже не думай! — Быстрый Бен сел и протер глаза. — Как наше положение, капитан?
— Наши головы все еще на плахе, — негромко ответил Паран. — Друзей у нас тут почти нет, а враги с каждым часом смелеют. Хумбрал Таур того и гляди потеряет власть, и сам он это прекрасно знает. Бедняга впустую пожертвовал любимым сыном, что еще сильнее осложнило ситуацию. Тем не менее Таур на нашей стороне. Ну, более или менее. Ему плевать на судьбу Капастана, но он понимает, насколько опасен Паннионский Домин.
— Ему плевать на Капастан? — улыбнулся Быстрый Бен. — Я могу изменить его отношение к этому городу… Молоток, ты не испытываешь никаких странных ощущений?
— Ты о чем говоришь? — непонимающе заморгал целитель.
— Неужели не ясно, дурень? Я спрашиваю, нет ли у тебя ощущения, что тело как будто… не совсем твое?
— Да, именно так он и сказал, — вмешался Паран. — А разве тебе что-нибудь про это известно?
— Еще бы! Капитан, нам нужно идти к Хумбралу Тауру. Втроем… нет, вчетвером. Ходока тоже возьмем… И Меченого заодно прихватим. Он знает куда больше, чем говорит. Я не вижу под этим шлемом твоей улыбки, морант, но уверен, что ты потихоньку скалишь зубы… Боги, ну и вонища! Штырь, отойди подальше, пока я не сорвал с тебя эту дрянь!
 
— Я, вообще-то, спас твою шкуру, и вот пожалуйста — благодарность, — проворчал Штырь, но послушно отошел.
— Ну что ж, принимай гостей, Хумбрал Таур, — сказал Паран. — Кажется, завтра уже наступило.
Солнце садилось за холмы, предвещая скорые сумерки. Похоже, баргасты уже успели забыть о том, что младший сын Хумбрала Таура погиб. Дикие пляски и жестокие поединки возобновились. Хватка сидела в нескольких десятках шагов от шатра вождя, среди беспорядочно разбросанных доспехов и прочей амуниции. Настроение у капрала было далеко не радужным.
— Ну сколько можно там торчать? Ушли — и с концом! А нам что прикажешь делать? Смотреть, как эти придурки калечат друг друга? Нам-то с тобой какое до всего этого дело? Ну вот скажи, Мутная, разве это справедливо?
— Соскучилась по нытью Мураша? Могу его найти.
— Не трудись. Слышишь из-за кустов его похрюкивания? Наш сержант повел прогуляться какую-то девчонку из племени баренов. Скоро явится с довольной рожей.
— А девица будет тащиться следом.
— Угу, — подхватила Мутная. — В полном недоумении.
— Вот-вот. Да еще спросит: «Как? И это все?»
— А он ей скажет: «Да, милая. Не надо было глазами хлопать».
Обе женщины зашлись ехидным смехом. Но их веселье оказалось недолгим. Через пару минут лицо Хватки вновь помрачнело.
— Не больно-то я верю в доводы Быстрого Бена. Таур их, конечно, выслушает, а потом нас утром… чик-чирик по горлу — и готово. Видно, и капитан того же мнения. Не зря дал нам полную свободу на всю ночь.
— Помнишь стишок? «Заря накрыта Худа капюшоном…»
— Помню.
— Ходок прямо героем себя чувствует, — проворчала Мутная. — Велико геройство — расправиться с сопливым мальчишкой!
— Эх, жаль, наша Деторан не баргастка. Тогда бы ничьей даже и не пахло. Она бы мигом отделала этого сопляка. Я слышала, Ходок особо и не напрягался. Сынок Таура на него наскакивал, а он лишь отражал удары. Стала бы Деторан стоять на месте! Она бы сразу рванулась вперед… У нее есть любимый удар — «невесомое перышко» называется.
— «Перышко»? Ха! Это с ее-то булавой?
— Но согласись, подруга, что Ходоку недостает ее свирепости, — сказала Хватка.
— Нам всем и тягаться с Деторан нечего, — усмехнулась Мутная. — Кстати, она как уволокла того гилка в кусты, так с тех пор и не возвращалась.
— Колотуна ей никак не поймать. А тут гилк подвернулся. Бедный парень. Может, он уже и дух испустил.
— Будем надеяться, Деторан хотя бы это заметит.
Вовсю полыхал главный костер. Поединки следовали один за другим, притягивая к себе новых зрителей. Хватка не успела и глазом моргнуть, как очередной баргаст упал на землю. Из его горла торчал кривой нож соперника.
«Если так будет продолжаться, завтра им придется возводить новый курган для жертв своих диких поединков… А может, и сразу два. Второй — для нас».
Капрал вертела шеей, выискивая среди баргастов одинокие фигуры сжигателей мостов. От дисциплины не осталось и следа. Спасение Ходока породило было в сердцах малазанцев надежду, но ее тут же уничтожили слухи о том, что баргасты все равно могут их убить. Просто так, со злости.
— Воздух какой-то странный, — заметила Мутная.
«Да… все как будто полно невидимого огня. А мы — в самой середине этого пламени. — Браслеты на руках Хватки становились все горячее. — Может, опять влезть в бочку с водой? Хоть временное, но облегчение».
— Помнишь ту ночь в Чернопсовом лесу? — продолжала Мутная. — Наше отступление…
«Как не помнить? На священных землях рхиви все было сожжено дотла, и тогда их разгневанные духи восстали прямо из пепла…»
— Такое не забывается.
«Если бы отряд черных морантов тогда не заметил нас и не вытащил на своих кворлах…»