Память льда

— Не беспокойся, капрал, — не унималась Мутная. — Это бедняжка от усердия раскраснелась. Наш сапер юркий. Чтобы ему врезать, надо хорошенько покрутиться.
Воздух прорезал новый вопль Колотуна.
— Угомонись, Деторан! — заорала Хватка. — Ты ему нос своротила. Моли богов, чтобы все обошлось.
— Между прочим, — вклинился Штырь, — у него в сумке полно «ругани». Одно неверное движение, и…
Как ни странно, эти слова подействовали на напанку. Она опустила свои кулачищи и отошла в сторону. Колотун зашатался, точно пьяный, а затем шумно плюхнулся на землю. Из разбитого носа хлестала кровь.
— Шуток не понимает, — пробубнил он распухшими губами и потерял сознание.
— Дело дрянь, — пробормотала Хватка. — Если к утру парень не оклемается, потащишь его на волокушах. Слышишь, Деторан?
Рослая плечистая напанка что-то пробубнила себе под нос и пошла устраиваться на ночлег.
— Кто тут ранен? — послышался писклявый голос. Молоток, завернувшись в одеяло, трусцой двигался к огню. — Меня разбудила ваша потасовка.
— А вот и наш вареный рак пожаловал, — провозгласил Штырь. — Что, целитель, впредь не будешь спать на солнцепеке?
— Колотуну здорово досталось, — пояснила Хватка. — Погладил Деторан против шерсти. Теперь валяется бездыханный.
Молоток склонился над сапером:
— Да, капрал. Веселого мало. — Целитель присел на корточки, продолжая осматривать пострадавшего. — Худ вас побери! Нос сломан… челюсть треснула… да еще и сотрясение мозга. Его же вытошнило… А остальные что, просто глазели на происходящее? Ни у кого не хватило ума их остановить?
Тут бхедерин, о котором все забыли, топнул копытом и с громким фырканьем умчался в темноту.
— А это еще кто?! — изумился Молоток.
— Соперник Колотуна, — тихо ответила Мутная. — Насмотрелся тут всяких ужасов и решил попытать счастья в другом месте.
Хватка привалилась к своему заплечному мешку и смотрела, как Молоток возится с бездыханным сапером.
«Взвод у нас явно не склеивается. Мураш — это отнюдь не Скворец, Штырь не заменит Быстрого Бена, да и мне тоже далеко до капрала Калама Мехара. А ведь когда-то Девятый взвод был самым лучшим среди всех сжигателей мостов, и Деторан ничем не уступала Ходоку».
— Ну и куда же, интересно, наш чародей запропастился? — вздохнула Мутная. — Уж поскорее бы нашелся…
Хватка растерянно кивнула, вглядываясь во тьму:
— Ох, боюсь, капитану и ребятам сейчас там совсем не сладко. Про этих Белолицых разное болтают. Если мы опоздаем…
— Толку-то от нас в любом случае немного, — возразила Мутная. — Если мы запоздаем, то всего лишь пропустим потешное зрелище.
— Ну, положим, веселого предвидится мало.
— Слушай, ты начинаешь рассуждать совсем как Мураш.
— Просто дело пахнет жареным, — почти шепотом ответила подруге Хватка. — Наш самый могущественный маг исчез. А этот юнец-аристократ — капитан Паран — не чета Скворцу. Да и со всеми нами что-то случилось. В общем, сжигатели мостов уже не те, что были прежде.
— Все изменилось после Крепи.
В мозгу Хватки пронеслись жуткие картины того страшного дня: осада города, рушащиеся туннели, тьма, кровь, смерть. Капрала аж передернуло.
— Знаешь, Мутная, мне до сих пор делается худо, как вспомню, что нас тогда предали. Когда мечом лупят — привычное дело. Да и магией нас не удивишь: всякого навидались. Даже демонов. Но когда тебе свои же втыкают нож в спину…
Она плюнула в костер.
— Это нас и сломало, — тихо сказала ее собеседница. Хватка молча кивнула. — Ну не победит Ходок Белолицых, ну перебьют нас всех до одного… мне уже, честно говоря, как-то наплевать, — призналась Мутная. — Пойдут баргасты вместе с нами или не пойдут… я что-то не рвусь на эту войну.
— А на войну, подруга, рвутся только сопливые новобранцы, — заметила ей капрал, разглядывая затухающий костер.
— Я не о том. У нас все души в трещинах. В таком состоянии не больно-то повоюешь.
— Да уж. Некому верить. Не за что сражаться.
— Неправда, есть ведь еще Дуджек Однорукий, — заметила Мутная.
— Ага, наш верховный… отступник.
 
Мутная усмехнулась.
— Чего скалишься? Разве не так? — удивилась Хватка.
— Ты прямо как маленькая. Никакой он не отступник, — тихо возразила ей подруга. — Нас записали в мятежники только для виду… чтобы с Брудом и тисте анди можно было договориться. Иначе никакого союза у нас с ними бы не вышло. Кстати, капрал, ты не интересовалась, кто теперь у Однорукого в знаменосцах?
— Этот… как его… Аранталь, что ли? Нет, Артантос. Ну, видела я парня. И что?
— А то: откуда он вообще взялся? Не успели нас объявить отступниками и все такое, как чуть ли не на следующий день — хлоп! — у Дуджека невесть откуда появляется новый знаменосец.
— Я как-то об этом не задумывалась. Ну и кто же он, по-твоему?
— Скорее всего, коготь, причем самого высокого ранга. Прислан сюда самой императрицей.
— А доказательства у тебя есть?
— Доказательств нет.
Хватка покосилась на костер, затем повернула голову в сторону кустов:
— Опять там кто-то в темноте шастает, что ли?
— Успокойся. Других бхедеринов здесь нет… Так что, подруга, никакие мы не отступники и не предатели. Действуем по приказу императрицы Ласин, как бы это со стороны ни выглядело. Скворец об этом прекрасно знает. Наверное, и наш целитель знает. И Быстрый Бен тоже.
— То есть весь Девятый взвод в курсе?
— Угу.
Хватка подошла к Молотку и присела рядом:
— Как там наш сапер?
— Лучше, чем я думал, — ответил Молоток. — Легкое сотрясение. Колотуну повезло, а то у меня с магическим Путем Дэнулом что-то неладно.
— Не открывается, что ли?
— Открывается. Но он… как будто запачкан чем-то. Словно бы какая-то зараза туда попала. Штырь говорил, что и с его магическим Путем такая же штука. Может, потому наш Быстрый Бен и запаздывает.
— Мог бы сказать об этом и раньше, — проворчала Хватка.
— Я же очухивался от того, что вы приняли за солнечный удар, капрал.
Женщина прищурилась:
— Интересно. Если виновато не солнце, что же тогда?
— То же, что повредило и мой магический Путь. Во всяком случае, так мне показалось.
— Молоток, — после небольшой паузы произнесла капрал, — ходят слухи, что якобы нас не совсем по-настоящему объявили вне закона, но Скворец с Дуджеком тщательно скрывают правду. Дескать, это военная хитрость: на самом деле императрица, наоборот, отдала нам приказ.
Целитель бесстрастно выслушал слова Хватки и пожал плечами:
— Впервые слышу. Очень похоже на выдумки нашего Мураша.
— Я не от него узнала. Но ему определенно такая байка понравится.
Глазки Молотка вперились в лицо капрала.
— А зачем ему вообще про это говорить?
— Зачем говорить Мурашу? Ну, знаешь, люблю смотреть, как он пугается. Весь краснеет, пыхтит, руками машет… Значит, всего лишь пустые слухи, да? — Она поднялась. — Постарайся к завтрашнему дню поставить Колотуна на ноги.
— Стало быть, мы выступаем, капрал?
— Угу. Конечно, если наш чародей появится.
— Ясно. Сделаю, что смогу.
Магический Путь напоминал тесную улочку, заваленную помоями. Быстрый Бен плелся еле-еле. У него отчаянно кружилась голова. Через каждые три-четыре шага чародей сплевывал горькую слюну. Наконец впереди блеснули звезды. Оказавшись на чистом ночном воздухе, Быстрый Бен остановился, чтобы вдохнуть полной грудью и привести мысли в порядок.
Он чуть ли не полдня выбирался с Тропы Худа. Временами бедняге уже начинало казаться, что он обречен вечно бродить в этом унылом сером мире. Когда становилось совсем уж невыносимо, Быстрый Бен напоминал себе, что Тропа Худа отравлена меньше, чем остальные доступные ему магические Пути. Там он сейчас наверняка бы погиб. От этой мысли Бен почувствовал себя слабым и подавленным: кому нужен маг, лишенный своей силы, способности повелевать собственным могуществом?
Прохладный ночной воздух приятно омывал вспотевший лоб и липкие дрожащие ладони. С небесных высот на Быстрого Бена равнодушно взирали звезды. Впереди, за кустами и полянами, поднимались темные силуэты холмов. У подножия ближайшего из них светилось желтоватое пятно костра.