Страсть по завещанию

— Да, конечно. Истинно по-джентльменски.
Затем он кивнул и поспешил в холл. Даже несмотря на хитрый ход Стоунвилла, он боялся расхаживать по дому после того, как женщины отправились ко сну. Но снизу доносились пьяные мужские голоса. Он понял, что некоторые джентльмены еще не спят, и ускорил шаг. Меньше всего ему хотелось встретиться сейчас с кем-нибудь из поклонников Селии. Он не был уверен, что справится со своей неприязнью.
Джексон уже бывал в южном крыле, когда Стоунвилл принимал его в своей спальне, поэтому он знал дорогу. К счастью, ему потребовалось всего несколько минут, чтобы найти комнату Селии.
Он постучал в дверь. Ответа не было. Стоит ли продолжать стучать, пока она не проснется?
Но если она спросит, кто там, и он ответит, она может не впустить его. Он посмотрел на старинный замок, и его глаза сузились. Возможно, будет лучше, если его появление станет для нее сюрпризом.
Слава богу, он всегда носит с собой отмычки.
  
Глава 23
 
Сквозь сон Селия услышала какой-то звук. Стук в дверь? Она не была уверена. Но если действительно кто-то стучал, значит, постучит еще. Только она никому не собирается открывать дверь и показываться в таком виде: с глазами, опухшими от слез, со спутавшимися волосами на подушке. Чудо, что ей вообще удалось заснуть после нескольких часов, проведенных в слезах и злых мыслях.
Селия нахмурилась. Она не собирается снова думать о нем.
Неожиданно странный звук повторился — упорное позвякивание за дверью. В свете огня в камине она увидела, что ручка двери поворачивается.
Ее охватил страх, нет, ужас! Боже милостивый, кто-то пытается проникнуть в ее комнату! И у этого кого-то нет ключа, иначе дверь бы уже открыли. Не тот ли это человек, который хотел убить ее?
Но она быстро подавила свой страх. Кто бы это ни был, его ждет сюрприз. Она села на кровати и взяла заряженный пистолет — со вчерашнего дня она держала его на прикроватной тумбочке. Сердце колотилось. Она ждала, пока не скрипнула дверь, а затем прицелилась и крикнула:
— Лучше оставайтесь там, где стоите. У меня оружие. Я буду стрелять.
Послышался шумный вздох, и мужской голос тихо произнес:
— Это я, Селия, не стреляй.
— Джексон? — недоверчиво спросила она. — Что за…
— Мне необходимо увидеть тебя. — Он открыл дверь и вошел.
— Уходи. — Сердце продолжало усиленно биться, но пистолет она опустила.
— Только после разговора с тобой, — твердо сказал он.
— Я могла бы убить тебя, и ты это знаешь!
— Могла бы, — согласился он без присущего ему снисходительного тона, каким он обычно говорил с ней об оружии. — В следующий раз я поостерегусь делать тебе сюрприз.
Его глаза потемнели и выражали беспокойство. Джексон подошел поближе, увидел ее в ночной рубашке и его лицо вспыхнуло. Она снова подняла пистолет.
— О нет, ты же не станешь утверждать, что ничего не произошло, и не думаешь, что тебя тут же пустят в постель?
— Нет-нет, не думаю. — Он, словно сдаваясь, поднял руки вверх.
От охвативших ее чувств у Селии перехватило горло, и рука с пистолетом дрогнула.
— Ты говорил так, словно женитьба на мне — твое обязательство, и ничего более.
— Я совсем не то имел в виду, — сказал он, на шаг приближаясь к ней. На лице его появилась гримаса боли. — Я самый последний идиот.
— После той нашей ночи я д-думала, что действительно небезразлична тебе, а п-потом утром…
— Я заставил тебя почувствовать себя избалованной дурочкой, которая ничего не умеет делать и, главное, не захочет сделать, — сказал он, подойдя настолько близко, что мог бы вынуть пистолет из ее руки. Но он этого не сделал. И почувствовал настоящую злость на себя самого — чувство, сродни тому, что бушевало в ее груди.
— Мне все равно, как выглядит ваш дом в Чипсайде, — прошептала она. — И мне все равно, сколько у вас слуг, и мне все равно…
— Я знаю, — прервал он Селию. — Либо застрели меня, либо опусти пистолет, дорогая, потому что я безумно хочу дотронуться до тебя.
Она безумно хотела того же, хотя и очень боялась, что утром он вновь станет холоден и равнодушен. И потому сурово проговорила:
 
— Пока нет. Сначала мне хотелось бы узнать, что произошло, почему ты вел себя так официально, когда мы оказались дома, почему ты оттолкнул меня. Ты решил не жениться на мне, когда понял, что Ба больше не считает это необходимым?
— О боже, нет. — Он провел рукой по волосам. — Я должен тебе кое-что сказать. И поскольку это может тебе не понравиться, если ты мне вдруг не поверишь, прошу тебя, положи пистолет на тумбочку. На всякий случай. Мне будет легче говорить, если дуло не будет смотреть мне в лоб.
Селия колебалась.
— Но обещай не касаться меня, пока я не разрешу, — решительно проговорила она.
— Очень хорошо. — Легкая улыбка тронула его губы.
— Я говорю совершенно серьезно.
Джексон убрал улыбку с лица и отступил на несколько шагов.
— Я буду стоять здесь. Ты сможешь быстро дотянуться до пистолета, если я поведу себя неподобающе. Хорошо?
— Хорошо, — согласилась она, положила пистолет на тумбочку и, почувствовав себя недостаточно одетой, завернулась в простыню. — Прежде чем ты начнешь, я хочу поставить тебя в известность: я сказала Ба, что не выйду замуж ни за кого, мне все равно — отменит она свой ультиматум или нет. Видишь, я не гонюсь за наследством. Если ты не будешь моим…
— Но я твой, дорогая. Я здесь потому, что не могу без тебя.
Слова, которые вчера растопили бы ее сердце, сейчас только расстроили ее.
— Я уже поняла тебя. Когда мы наедине, ты говоришь мне чудесные слова, но назавтра снова становишься Добродетельным Пинтером, рассудительным до тошноты.
— Но не в этот раз, клянусь. — Вид у Джексона был совершенно понурый.
— Да? И почему же, интересно? Почему я должна тебе верить?
— Хотя бы потому, что я сказал твоему брату: я хочу, нет, я мечтаю на тебе жениться. — Она изумленно посмотрела на него, и тогда он добавил: — Подумай, как бы иначе я нашел твою комнату?
Она уже была готова поверить ему, пока не услышала последней фразы.
— Оливер никогда не позволил бы тебе прийти сюда так поздно, — твердо заявила она.
— Но ведь я здесь.
— Ты следователь. Наверное, ты воспользовался каким-нибудь профессиональным методом.
— Клянусь, я здесь благодаря твоему брату. — Он вздохнул. — Правда, он взял с меня обещание, что я буду вести себя по-джентльменски.
— Похоже на Оливера. — Но в душе она еще колебалась, не уверенная, стоит ли благодарить брата. — Значит, ты пришел не для того, чтобы соблазнить меня?
— Я пришел убедить тебя выйти за меня замуж.
— Да? Так же, как убеждал меня сегодня утром? — с горечью спросила она.
— Я теперь понимаю, что, возможно, я говорил немного… э…
— Без особых чувств и особого подъема?
— Проклятие! Вовсе нет.
Селия удивленно подняла бровь.
— Меня захватило врасплох замечание твоей бабушки, что все можно скрыть. Я подумал, ты не хочешь спешить с браком, потому что я… потому что мы…
— Были близки?
Джексон молча кивнул.
— Ты подумал, что я предпочла забыть нашу ночь в хижине и лечь в постель с другим мужчиной, например, с богатым герцогом?
— Нет! — Он махнул рукой, отвергая ее слова. — Все совсем не так. Я не имел в виду… Я…
Джексон выглядел глубоко расстроенным. Таким он ей нравился больше всего — тогда он становился доступнее и ближе. Но ее злость еще не утихла, и ей хотелось помучить его.
— Нет? Я не верю тебе. Я знаю, ты не хотел осложнений для себя. Ты не хотел терпеть глупую и капризную жену, которая извела бы свое приданое на кружева или торт с сахарными фигурками.
— Я не хотел, чтобы моя жена лишилась наследства из-за того, что вышла за меня. — У него на щеках заиграли желваки. — Это не мои пустые фантазии. Дело в том, что… — Он замолчал, но после некоторого колебания продолжил: — Твоя бабушка сказала, если ты опустишься до того, что выйдешь замуж за человека низкого происхождения, вроде меня, она точно исключит тебя из числа наследников. Твои родственники получат свои доли, а ты — ничего.