Отступники (СИ)

— Я изолировал их, — глухо ответил Реверанс. — Построил вокруг забор.
— Врата не были заперты! — рявкнул Колос. — А охраняли их два замороженных медведя! Весь Сад в округе изгажен отходами. Бесценные плоды и травы съедены, они вспахали несколько заповедных полян и выращивали там какое-то наркотическое растение.
Тут Колос прервался, видимо получил еще одну телепатограмму от зункулов.
— Построили хижины из Скрижалей Вечности… — просипел он, выпучив глаза.
Реверанс увернулся от еще одного куска маггии.
Колос отдышался и спросил:
— Как ты это объяснишь?
— Я хотел немного поэкспериментировать с мутациями. Это не запрещено.
— Не запрещено работать в специально отведенных помещениях, под наблюдением стражи. С отдельными экземплярами! А ты развел тараканье гнездо без намека на технику безопасности! Светозверь побери, Реверанс, представь всего на секунду, какую заразу они могли сюда занести!
— Я отбирал только здоровых, — без особой надежды уточнил Реверанс. — Послушайте, мои цели были благородны. Люди развиваются. Они становятся доминирующим видом в Одиноком мире. Сколько их сейчас? Почти миллиард! А нас? Тысяч сорок, если считать зункулов. Ясно, что рано или поздно наша идея с Авторитетом себя изживет. Мы не сможем их контролировать, и нам придется защищаться. Я пытался создать что-нибудь, что разрушит их культуру изнутри. Затормозит развитие.
Это была правда. Однако Реверанс решил не упоминать, что через некоторое время сильно привязался к хаотичной культуре людей. Так сильно, что перестал отличать свой хвост от человечьего копчика. Сначала людей было всего десять. Реверанс экспериментировал с их здоровьем, невольно наблюдал за взаимоотношениями подопытных и так увлекся, что решил добавить еще десяток. Дал им полянку и немного свободы. Он думал, что это будет большим, на что он сможет решиться.
Нет, не совсем. Совсем нет. Абсолютно.
Больше сотни. Сначала Реверанс предполагал, что человечьи самки в неволе будут съедать своих детенышей. Когда эта гипотеза не подтвердилась, он решил не раздувать из мухи слона и некоторое время занимался только тем, что возился с детьми, показывая им фокусы.
Эх, если бы Первенцы, если б он сам, с самого начала относились к людям как к равным, как к достойным уважения существам, все было бы иначе. Но надменное невежество Реверанса оказалось ахиллесовой пятой там, среди смелых и воинственных, смекалистых и благородных. Да, их были единицы, с ядром в скорлупе, и даже просто добрых и отзывчивых. Но их хватило. Хватило проведенного с ними времени и чувства удивительного открытия человеческой разумности, чтобы понять — люди достойны сами вершить свою историю. Сами искать пути объединению или независимости.
А то, что создали Первенцы — Авторитет — искусственный мир. Чуждая людям империя, в которой есть тень свободы и выбора. Полупрозрачная фикция, над которой нависла громада истинной безнадежности — закон которой: «относительная свобода дается каждому, но не всем». Как единая раса — человечество было обречено идти по дороге, проложенной для них чужаками.
Фальшивое настоящее и чужое будущее.
Разумеется, тогда Реверанс еще не до конца понимал все это. В нем не было ненависти к своему народу. Но он ощущал смутное противоречие в мыслях. Первые намеки на справедливую мысль — Первенцы, возможно, сами того не понимая, зашли слишком далеко, стремясь защитить себя. Даже Пенная чума была светлее того, что они сделали на этот раз, чтобы защитить свое бесполезное существование.
Колос оставался мрачен.
— Нарушению законов Торкена нет оправданий, какими бы благородными не были твои цели, — отрезал он непреклонно.
— Вы их убили? — бесцветным голосом спросил Реверанс.
Владыка тяжело вздохнул. Собственно, каждый его вздох был не простой задачей. Но этот получился таким, словно воздух сопротивлялся до последнего
— Не понимаю, на что ты рассчитывал, — ответил он хмуро. — Да, сейчас зункулы уничтожают их.
Реверанс покивал, накаляясь.
— Ну и, конечно, мы наложим на тебя более суровые санкции. Ты на нерест будешь отрезан от общего маггического канала.
 
Смотритель пожал плечами и непроизвольно сплюнул на стеклянную дорогу. Затер ногой. И вдруг догадался, что на него смотрят как на человека. С отвращением.
— Я хочу, чтобы ты понял, Реверанс, все эти чудовищные последствия — ничто, по сравнению с причиной. Ты приволок людей в святая святых Ранней расы. Ты позволил им плодиться и размножаться! Позволил осквернять все то, что нам так дорого…
— Дорого?! — неожиданно рявкнул смотритель. — Фальшивые приключения в фальшивых мирах — вот, что вам сейчас дорого! Я уж и не помню, когда кто-нибудь в последний раз доказал поступком, что Торкен ему нужен! Посмотрите вокруг себя! Помните ли вы эти дороги, этот Сад так, как последнее свое бесполезное завоевание в иллюзорном мире?! Кто способен прямо сейчас процитировать те несчастные Скрижали Вечности?! Может быть ты, Логика? Или ты, Колос? Светозверя с два! Зато вы весите ровно столько, сколько нужно, чтобы кряхтело как минимум четыре зункула одновременно! Я, единственный, кто еще помнит, как пишется слово умеренность, вы, толсто…
Никогда еще первенец не произносил того, что вырвалось тогда сквозь клыки Реверанса. Это были человечьи ругательства, ругательства, наполненные мудростью скандалов, накопленной за тысячи нерестов неправильного обращения с интересами соседей. Он кричал так искренне, что слова его высекали искры из защитного поля оригиналов.
— …сейчас даже люди нужнее этому миру, чем вы!
Это была самая жирная точка, которую мог поставить Реверанс. Превознесение Поздней расы, да еще такое очевидное. Упавший недалеко от дороги лист изрядно потревожил тишину.
— Мы вынуждены проверить твое сознание, Реверанс, — сказал Колос. И в голосе его слышалось нешуточное волнение. — Пожалуйста, не сопротивляйся, иначе нам придется причинить тебе боль.
— Хрен вам, а не мой разум! — запальчиво воскликнул Реверанс и тут же заорал, нависнув затылком над Стеклянной дорогой.
Он явственно ощутил, как в его разуме пахнуло волком от хвоста Колоса. Короткими перебежками, от умозаключения к умозаключению, передвигались к его самым потаенным мыслям десантные сущности оригиналов. Они заложили несколько зарядов настырности и проницательности под тяжелыми створками подсознания Реверанса и подожгли фитили.
— Вы пожалеете, — пообещал зодчий без всякой злобы. Он просто был уверен в этом.
Проницательность рванула сразу после настырности. Сущности напряженно вглядывались в рваную дыру, которая зияла на подсознании Зодчего. Секунда… Еще секунда.
Во тьме им померещилось слабое шевеление. Сущности покрепче сжали выдержку и вытянули из ножен невозмутимость.
Темнота еще раз шевельнулась, слабо осветилась, и наружу вышел красивый человек с улыбкой добряка. В руках у него была свобода. Она сверкала, ослепляя и вселяя панику в сущности оригиналов. Человек поднял свободу над своей головой и вторжение испарилось как болотный пар под ярким светозверем…
Оригиналы в ужасе отшатнулись. Точнее за них это сделали зункулы.
— В маггические кандалы его! — срываясь на визг, приказал Колос. — Немедленно!
— Свободу людям! — вскричал смотритель. — Свободу Поздней расе!
Оригиналы скорчились от страха. Приоткрылись вялые пасти.
Маггия дала Реверансу под ребра и повалила на дорогу. Руки сами рванулись к позвонкам, намертво сцепились пальцами. Сила Троегорья вздернула его за шкирку и врезала под дых: выбила весь воздух из легких. Швырнула вперед. Реверанс попытался не упасть, но не смог, снова растянулся на дороге, извиваясь всем телом. На него посыпались удары. Один за другим — градом тупой боли.
Наконец, маггия снова вскинула его на ноги, удерживая за горло.
— Пойдешь впереди, — тяжело дыша, сказал Колос. К нему подошел зункул и отер оригиналу пену с губ и подбородков. — Это будет марш твоего позора, Реверанс. Твоей низости. Церемония для предателя. Мы не станем тратить на тебя время — Великое Оно решит твою судьбу. Если станешь зункулом, я помещу тебя в террариум. Ты будешь насмешкой над всем своим вымершим видом. Раз уж не смог стать достойной памятью…