Отступники (СИ)

Все же Реверанс был прав: Твердые Воды действительно зачаровывали.
Остров казался призраком, сквозь него смутно глядел горизонт. Он был покатым, гладким, лишь небольшие холмы выступали вверх плохо заметными пузырями. Несмотря на застройки, было заметно что Воды пронизывают странные извивающиеся отростки. Начало они брали из пирамидальной цитадели на вершине острова. Я присмотрелся к ней внимательнее. Это было очень странное сооружение, единственное, быть может, на всем острове, возведенное из металла.
Верхняя половина острова была усажена идеально ровными кольцами деревьев. Они перемежались с жилыми постройками: хоромами из обтесанных костей, шкур и дефицитных каменных кораллов. Над ними, разбивая струйки дыма, реяли здоровенные хищные пеликаны с острыми изумрудными перьями.
Далее в шахматном порядке шли какие-то памятники или обелиски. Было что-то вроде городской площади, а может быть арены. И беспокоящая иллюзия стеклянной пустоты.
Все это пространство казалось необитаемым, вплоть до прозрачной стены, которая отрезала остров от «побережья». Так называемого. На самом деле Твердые Воды опоясывал сплошной гигантский порт, и вот там-то и бурлила настоящая жизнь. Все оставшееся пространство до последней прогалины было застроено костями. Пристани, уходящее довольно далеко от самого острова, лежали на согнанных вместе океанических пилигримах.
Пилигримы напоминали бесформенные пористые караваи. Соединяясь вместе, они довольно быстро срастались в одно целое. Большому массиву пилигримов нестрашен был даже топящий суда шторм.
Казалось бы, места для целой нации было маловато. Все дело в том, что соленые варвары в большинстве своем селились на капиллярных островах, добывая там древесину и сколачивая на месте свои идеально квадратные плоты для перевозки ресурсов. Сейчас вокруг Твердых Вод дрейфовало, по меньшей мере, сотня платформ, с которых фигурки Соленых варваров сгружали на пристань мешки, огромные ломти мяса и коралловые самородки. А так же большое количество обработанных пальмовых досок.
Пристань шевелилась как полуденный муравейник, меж пилигримами ходили корабли сайцев и пиратов. Присутствие пиратов меня не удивило. Большинство корсарских шаек укрывалось и спонсировалось именно Солеными варварами. Пираты привозили редкие товары и сведения с материка. Кроме того, они с переменным успехом пытались развивать на Твердых Водах коммерцию по образцу Авторитета.
Я замечал сотни строящихся кораблей, похожих на симметричные бочки. Их укрепляли панцирями морских чудовищ и украшали скелетами китовых акул. Над стапелями медленно поворачивались странные механические сооружения, похожие на огромные зонты со спицами-погрузчиками. Их подвижные части, рыча и поскрипывая, проворачивались прочными тросами. Повсюду торчали столбы, — вершины их сообщались канатами, по которым скользили большие плетеные люльки.
Реверанс поднял вверх сжатый кулак.
К нам приближались водные колесницы — обрезанные под острым углом морские пилигримы, запряженные дельфинами. Экипаж каждой колесницы был парным: возница и воин, вооруженный клешней краба-палача и странным оружием, собранным из системы линз и стеклянной призмы, заполненной водой. Это были их знаменитые радугаметы. Семь жестоких, убийственно ярких цветов, беспощадно горячих и испепеляющих любую поверхность. Сколько кораблей Авторитета шипя углями ушли на дно из-за этой Первым проклятой радуги. Именно из-за Соленых варваров и их страшного оружия появилась примета, по которой семицветная убийца, появляющаяся после дождя, сулит несчастье и горести.
Варвары были одеты в безошибочно выкроенные шорты из белужьих шкур. Скромно, если не считать украшений в виде кос сплетенных из усов платиновых мурен.
Рубиновую кожу покрывал слой влажной соли.
Они были выше наголову любого идеала о рослом и развитом мужчине. Таких парней обычно просят сходить до пещеры с пауком девственницеядом, украсть у богов что-нибудь вроде огня или заглянуть в Ящик Пандоры. А потом поделиться впечатлениями.
 
Варвары тоже подняли вверх правые кулаки и неистово закричали:
— Широкая грудь!
— Сильные руки и ноги! — отвечал им Реверанс так же неистово.
— Соль и волны!
— Щупальца из глубин!
— Острова черепов!
— Выверенные по трем точкам прямые! — заорал Рем, вскинув кулак вверх.
— Да-а-а! — в один голос взревели варвары.
Их голоса напоминали оркестровые трубы.
— Ты знаешь их язык? — спросил я с приятным удивлением.
— Так, парочку фраз запомнил, — горделиво бросил сухолюд.
Варвары тем временем поравнялись с Медузой и пошли эскортом.
— Наконец ты вернулся, Жрец, — радостно говорил один из них. — Приготовления идут полным ходом.
— Я тоже рад вернутся, — отвечал Реверанс. — Вижу, вы трудитесь самозабвенно. Во имя Основного Терминала!
— Во имя Его! — рявкнули варвары.
На пристани тем временем работа останавливалась. Соленые варвары толпились на подмостках, вздымая вверх кулаки. Глядя в нашу сторону, они гремели как шторм.
— ЖРЕЦ!!! ЖРЕЦ!!! ЖРЕЦ!!!
Реверанс надел рукавицы и резко взмахнул руками. Вода вокруг нас взбурлила, медузу подняла высокая волна. Наверху сверкнули огни, мелькнули линии, я узнал символ варваров: грибовидные очертания Твердых Вод.
Варвары бесновались от восторга.
Волна донесла лодку до широкой свободной гавани и мягко опустила прямо к мосткам.
Нас встречала огромная толпа. Это были могучие, все как на подбор, люди с прозрачными волосами. Покрытые соляной коростой краснокожие богатыри. Они одевались в небольшие композиции из шкур океанических животных, кораллов, зубов, костей и водорослей. Это были те самые Рифы, которые вдесятером могли взять на абордаж трехмачтовый корвет с экипажем в полсотни гвардейцев. Рифами их прозвали после того, как они научились, находясь в воде, пробивать корпус судна ручными таранами. Ими Авторитет пугал подрастающее поколение, на угрозе их вторжения держался весь военный потенциал.
Чтобы лучше видеть Реверанса варвары вскарабкивались на мачты кораблей, вставали друг другу на плечи, забирались на крыши доков и сторожевые вышки. Не совались только на краны, — видимо это было строжайше запрещено. Сооружали буквально на месте маленькие трибуны из досок и бочек.
Вода вновь взбурлила.
Я схватил Рема за плечо.
Из воды появлялись, словно сон океаноплавателя, прекрасные женские лица. Варварки всплывали, оставляя на время тучные стада ламантинов, дельфинов и кальмаров. Авторитет только начинал пахнуть государством, а они уже сотни нерестов пасли скот, в то время как мужчины строили корабли, выращивали злаки и нападали на судна и колонии континентальных людишек. Белых, рыхлых и хилых.
Увидев женщин Рем всхлипнул. Он только что получил сильную пощечину. В отличие от шортецов, которыми мужчины прикрывали свою принадлежность полу, женщины были полностью затянуты в туго обтягивающую дельфинью кожу. Превосходно подогнанная по фигурам рабочая одежда так плотно прилегала к изгибам и формам, что в какой-то момент я обжегся о плечо Рема и помянул Первого.
Женщины встречали нас совершенно безмолвно. Широко раскрытые глаза, не мигая, следили за каждым нашим движением. Их внешность была бы безупречна, если б не широкие жабры, похожие на перерезанное горло.
От Рема вверх поднимались дрожащие волны раскаленного воздуха.
— Прес…
— Что?
— Я ныр…
— Нет. Рем. Смотри на меня! Смотри на меня! Еще немного. Клянусь Первым. У них тут есть что-то вроде профессиональных наложниц. Они этому всю жизнь посвящают.
— Му-у-у?
— Да, точно тебе говорю. Я читал книгу Горгена о Соленых варварах.
Рем шумно выдохнул, понизив давление внутри себя.
Реверанс тем временем призвал пристань к спокойствию простым взмахом руки. В наступившей тишине, шепотком переговаривались волны да тянулись крики пеликанов и тонкие возгласы чаек. На Реверансе сошлись тысячи взглядов. На серьезных лицах не было благоговения или рабской преданности, только бескрайнее уважение и внимание. На меня и мою компанию никто не даже не взглянул, словно мы были мешками с надписью «шелуха».