Отступники (СИ)
— Ну как? — спросил я.
— Еще ниже, — приказал Рем. Палка почти полностью ушла под воду, пальцы сухолюда касались поверхности. — Проклятье! — он со злостью оттолкнул шест от себя и тот ушел в небытие.
Я помог Рему встать на ноги, и мы сели на траву.
— Палка была длиной в два хвоста! — воскликнул Рем. — И все равно я не нащупал дна. Я не знаю, Престон. Я просто не представляю, змей подери, как там можно что-нибудь отыскать! С ними все-таки был Мудрейший. Он всяко наколдовал им какие-нибудь воздушные пузыри. Хотя это все равно нелепо… Надо же так любить золото. Из них получились бы отличные воры.
— Они и были ворами, — откликнулся я со слабой улыбкой. — Все чинуши это ворье. Просто более солидно настроенное. Да, нужно было взять какие-нибудь костюмы из резины. Или хотя бы сапоги с голенищем в три хвоста. — И тут вдруг меня осенило, словно мешком по голове ударило. — Из чего была палка?
— Обычная деревянная палка, — пожал плечами Рем.
— Ну, тогда давай возьмем ее и попробуем дно в других местах! — развеселился я.
— А что толку? — вздохнул Рем. — Впрочем, кто мы будем, если не попробуем. Постой-ка, — он смотрел на поверхность воды и недоумевал. — А где она?
— Может быть, утонула, — я развел руками.
Рем встал и обежал башню кругом. Это заняло время.
— Ее нигде нет, — сообщил он, остановившись рядом со мной. — Она не всплыла. Слушай Прес, я толкнул ее не настолько сильно, чтобы она воткнулась в дно. Она должна была всплыть.
— И что это значит? — спросил я ухмыляясь.
— Ну… Либо палку заглотил какой-нибудь совсем уж отчаявшийся монстр. Либо там какая-то зловещая маггия, которая притягивает ко дну все, что попадает в ров. Чтобы не дать всплыть идиотам вроде нас.
— Возможно, — кивнул я, поднимаясь. — Но ни в том, ни в другом случае Дориан Виг сотоварищи, не рискнул бы соваться туда. Ведь ты прав Рем, такие выдающиеся личности не могли себе позволить барахтаться в этом отстойнике.
— А если башня специально придумала это, чтобы заманить нас?
— Сомневаюсь, — я достал из кармана клок бороды. — Видишь? Это, не шкура матки некуморков. Это борода Тепе Красивого. И нас от некуморков спасла башня. Больше некому. А стало быть, она нам симпатизирует.
— Что ты сейчас сказал про бороду? — встрепенулся Рем.
Я повторил.
— Ах ты… — глаза сухолюда налились кровью. — То есть мы должны были подохнуть там?
— Но не погибли! — возразил я торжественно.
— Я оторву тебе голову, — сообщил Рем, сжимая кулаки.
— Сначала догони, — ощерился я.
И одним плавным движением ступил на край и нырнул в теплую слепящую воду.
Глава 5. Ненависть
«Клянусь, иногда мне казалось, что они смотрят на меня. Ты наносишь удар не думая. Они молчат. Страшный удар. Тишина. Что было бы, умей они пожаловаться нам?»
из мемуаров Севора Учителя, мастера рукопашного боя.
***Первое, что я увидел, после того как мой хребет нашел опору, был второй Престон, который смотрел на меня сверху, скрючившись в противоестественной и жалкой позе. Спиной он лежал на полу, а зад его, с отвисающими вперед ногами, упирался в стену. С кончиков мокасин прямо на лицо капала вода, и вообще вода сейчас была в каждой нитке его одежды. Однако, несмотря на всю очевидную нелепость своего положения, он улыбался. Я тоже улыбнулся его самоиронии, а двойник вдруг исчез, и мне на голову, изрыгнув терпкое проклятье, свалился Рем.
Я охнул, и спихнул его с себя, пытаясь не угодить лицом в самые интимные промежутки сухолюда. Наконец, после яростной возни, мы приняли человеческие позы.
Рем сказал:
— Конец тебе, мудила, — после чего заехал мне в живот локтем.
Некоторое время я вынужденно хранил молчание, и, отдуваясь, глядел, как Рем, все более дурея лицом, осматривал место, в которое мы попали.
Это было нечто вроде замкнутого кольцеобразного коридора, идеально-ровного, с полом и стенами, покрытыми прозрачной плиткой. На стенах эта плитка излучала ровное, приятное сияние, похожее на свет, прошедший сквозь пивной бокал.
— Престон…
Я не ответил, посмотрел наверх и снова увидел себя — зеркальное отражение в спокойной зеленоватой воде. Это была та самая вода, в которую я прыгнул, только теперь она была над головой. Влага из наших с Ремом хлюпающих одежд, начала подниматься обратно крохотными капельками. Через минуту мы перестали хлюпать.
Из потолка вдруг вывалилась черная древесная жаба, и, слабо пискнув, упала на пол двух шагах от нас. Что-то вспыхнуло, раздался сухой электрический треск, и земноводное разорвалось как мыльный пузырь. Мне на щеку попало теплое и липкое. Я утерся высохшей перчаткой и сказал:
— Предлагаю не расходиться.
— Все-таки она принесла нам удачу, — сказал Рем. — Смотри-ка, что я нашел.
Он передал мне шест, который каким-то чудом не угодил в опасную зону.
— Попробуй им, — предложил Рем решительно.
— А что сам? — спросил я.
— Во мне слишком много стали, — ответил сухолюд вполне серьезно. — А тюфяк вроде тебя электричество не пропускает. Просто ткни палкой, змей подери.
— Учти, что от меня грязи будет больше, чем от жабы, — предупредил я зловеще. — Грязный, вонючий и одинокий Рем. И палка. Вы с ней проведете здесь не один приятный вечер.
Впрочем, несмотря на мою желчь, выбора у нас не было. Входа в башню, в том месте, где мы оказались, не наблюдалось. Выхода наружу — тем более. Я, конечно, мог бы использовать крюк-кошку, но вряд ли он зацепился бы за что-нибудь, на глиняном боку рва. Да и вообще, не знаю, что чувствовал в этот момент Рем, но я захлебывался от внутреннего возбуждения. Что-то действительно начало происходить. Что-то из старой сказки, в которую не верят даже детишки постарше. Сначала некуморки, потом это невероятное представление, а теперь… Ну не знаю. Что-то наверняка можно было сделать и с этой ловушкой. Нужно лишь… потыкать палкой. Да.
Я стукнул деревянным щупом на шаг вперед. Ничего не произошло. Я стукнул чуть дальше. Снова безопасно. На третий раз палку что-то оттолкнуло от пола, и она с громким хлопком, воспламенилась. Я быстро достал свой носовой платок и потушил ее.
— Рисковать нашей счастливой палкой я больше не буду, — заявил я. — Теперь лезь туда сам.
— Не дури, — отмахнулся Рем. — Ударь рядом с тем местом.
На этот раз удар был куда слабее, палка даже не шелохнулась, лишь слабое потрескШышие напоминало о смертельном призраке коридора.
— Хм… А слева, — подсказал Рем.
Я стукнул слева. Ничего.
— Отлично, кости Первого, — довольно сказал Рем. — Так вот и пойдем, как слепые побирушки, пока не найдем вход… Этот Вориан Диг пробрался, и мы проберемся.
Так мы и поступили. Шаг за шагом, постукивая шестом и шаркая мокасинами. Безопасная тропка петляла как история пьяного барда, и мы продвигались довольно медленно. Это меня беспокоило, амулеты амулетами, а встречаться с маггом, после «ночи глухоты», мне не хотелось. «Ночь глухоты» случается раз в нерест Светозверя, и после нее всяческие владельцы Силы, становятся особенно раздражительными. Я точно не знал, стоило ли опасаться Вохраса, но судя по тому, что произошло на поверхности, он был оболган официальным преданием. Мне было решительно непонятно, почему он покровительствует нам.
— Вот оно, — сказали мы почти одновременно.
Мы остановились и с минуту молчали, разглядывая «оно». Оно напоминало два круглых глаза, круглый пористый нос и закрытый скорбный рот. Оно резко выделялось из общей стеклянной текстуры коридора и напоминало кусок скалы, вмурованный в стену.
— А что это, змей подери? — изумился Рем.
— Ну… — я осторожно потыкал палкой в огромную отвисшую губу. — Похоже на путеводный камень, которые ставятся на участках торговых трактов в Империи Сай. Такие штуки подсказывают путникам дорогу на развилках и предупреждают о разбойниках. Я видел картинки.
— И что с ним делать? — Рем пролез вперед. — Отдай палку… — Он щелкнул камень по носу. Потом сделал это чуть посильнее. Потом пнул ногой. И уже достал было ручного хлопыша, но я схватил его за руку.