Я стираю свою тень - 5 (СИ)

Я понял, что с этой особью у нас может возникнуть гораздо больше проблем и потому сразу кинулся за своим ботинком. Отец в это время подкинул свежую охапку дров. Костер наоборот, сначала притух, сделав пространство возле нас беззащитным на несколько секунд. Я испугался, что животное бросится на нас, воспользовавшись моментом, но оно стояло на одном месте. Ветер направил дым в его сторону. Тварь заводила остроконечным рылом, зарычала и скрылась в лесу. Через мгновение мощный рев огласил окрестности. Ему ответили десятки глоток. 
Неприятные предчувствия зябкой дрожью разошлись по телу. Я передернул плечами. Айрис не оставила мое состояние незамеченным. 
— Осталось совсем немного времени. — Успокоила она меня. — Минут пять-семь, не больше. 
Я посмотрел вверх. «Беременное» солнце с выпуклостью на две трети диска, вышло из-за планеты-гиганта. Айрис была права, не более семи минут осталось до окончания «ночи». Я почувствовал себя гоголевским Хомой Брутом из «Вия», отпевающим панночку, вокруг которого роились демонические твари. Вместо петухов, я ждал, когда два солнца наконец-то закончат свой космический акт и прекратят адские игрища. 
Предчувствие неприятностей меня не обмануло. Пятой точкой почувствовал, как вокруг нас начала сгущаться «тьма». Десятки пар свирепых глаз уставились на нас из леса. За кого они могли нас принять? За обнаглевших гостей, убивших их сородича? За новый вид ночных хищников? Или за добычу, которая почему-то не спит? Или же ими руководило желание кровной мести без выяснения нашего происхождения? Скорее всего, последнее. 
Здоровяк со стрелкой на груди снова появился на опушке и рыкнул в нашу сторону. Мне показалось, что это был вопрос.
— Он первый напал на нас! — Выкрикнул я. — Мы за мир во всем мире!
Очевидной реакции на мои слова не последовало. Тварь явно не решалась на какой-то шаг, который ей хотелось сделать. Пока мы играли в «гляделки», на труп убитого нами животного присел дятел и расклевал ему череп. Улетел и вскоре вернулся с черной ягодой. Сунул ее в отверстие прямо в мозг и улетел. «Аватар», так я прозвал меченую тварь, возопил так, что у нас заложило уши. Он поднял морду кверху и сделал несколько отрывистых рыков. Вся окружившая нас ватага удалилась от опушки. Я посмотрел в небо. Солнца разбежались, возвестив нам вместо петухов о начале нового дня.
Черепушка животного хрустнула, выкинув наружу пучок извивающихся растительных змей. Одни устремились вверх, другие в землю. Переживания бурных событий короткой ночи разом вышли из меня. Силы покинули тело, и я просто упал в траву. 
— Никас, ты как? — Спросил я у сына, пытающегося пристроиться ко мне сбоку. 
— Арасо. — Ответил он. — Бабайки усли. 
— Бабайки усли ненадолго. — Я подумал о том, что не стоит тешить себя ожиданием спасения, а стоит заняться приготовлением к следующей ночи. — Нам надо переселяться в челнок. — Произнес я вслух свои мысли.
— Ты прав. — Согласилась Айрис. — Надо только вычистить его. 
— Сейчас полежим немного и пойдем туда. 
— Опять тащиться в такую даль? — Расстроился отец. — Мне уже надоели эти походы туда-сюда. 
— Следующую ночь мы не переживем. — Уверенно заявила Айрис. — Они придут отомстить за своего сородича. Будем прятаться в челноке по ночам, пока за нами не прилетят. 
— Коль, они правы. — Заступилась за нас мать. — Эти звери не успокоятся, пока не убьют нас. Нам нужно надежное укрытие. 
— Не надо было его убивать. — Чуть ли не плача произнесла Вестлина.
Айрис обняла ее. На теще не было лица. Все представление о мире, о нас перевернулось в ней. И пока не сформировалась новая реальность, теща была потерянной для нас. Можно было согласиться с ней, что отец перестарался с безопасностью. Но с другой стороны, понятие жалости зверю вряд ли было знакомо. Он бы убил нас без раздумий. 
— Идти надо. — Я поднялся и усадил Никаса на шею. — Каждая минута дорога.
Хотя тело молило об отдыхе, позволить его себе мы не могли. В который раз последнее время мы снова отправились в продолжительный поход. С собой взяли только половинки орехов, чтобы набрать в дорогу воды. На полпути планировали немного передохнуть и сходить в лес, собрать еще таких же плодов, чтобы перекусить. 
 
Шли скорым шагом и быстро подошли к реке. Прежде, чем переплыть, я тщательно помылся и отмыл от засохшей крови рану на ноге. Она не вызывала опасений, потому что пострадала только кожа и немного мышц, но при ходьбе болела. Я уже так привык к капсуле по каждому поводу, что терпеть боль было для меня непривычно. Вместе с Айрис мы искупали нашего сына, который активно сопротивлялся и кричал, не желая купаться в холодной воде. Чтобы как-то мотивировать его, дед сбегал в лес и принес ему большой орех. 
— Это тебе, Колька, за то, что ты смелый мужчина, не боящийся холодной воды. — Придумал он мотивацию. — Это же тебя испугались бабайки и убежали. 
Скукожившись и скривив мордашку, Никас выдержал испытание холодной водой. За это я разломил ему орех, а бабка Нина покормила сладкой мякотью. Теща смотрела, как он уплетал с мультиножа, которым совсем недавно убили животное, и не могла скрыть своих сложных чувств. В ее представление орудие убийства надо было закопать на три метра в землю и бояться ходить мимо этого места, чтобы оно не напоминало ей о произошедшем. 
Мы закончили водные процедуры. Взбодрившись, и набрав воды, пошли дальше. Я заметил за собой, что все реже и реже бросаю в небо ждущий взгляд. Напрасная надежда отнимала душевные силы и мешала сконцентрироваться на практичных вещах, таких, как обустроить себе безопасную жизнь.
Никас обнял меня, положил свою голову на мою и уснул. Чтобы ему было мягче спать, Айрис сняла свою майку и подстелила под голову. Осталась она в одном бюстгальтере. Мне подумалось, что через неделю этот предмет гардероба станет ей совсем не нужен, и мы быстрыми темпами превратимся в дикарей, прикрытых одними лопухами. 
— С одной стороны жизнь на природе раскрывает в человеке то, что скрыто в цивилизованном обществе. — Отца потянуло на философствования. — Вот, к примеру, бизнес Нины зародил во мне комплекс неполноценности. Вроде бы я должен быть главным добытчиком денег в семье, а на деле у нее получается лучше. А почему так? А потому что все перепуталось в нашей системе. Основные мужские черты не востребованы. Мы живем в безопасном мире, в котором надо только потянуться и взять, что тебе хочется. Это легко, не требует сноровки и смелости, как на охоте на саблезубого тигра. Возникает дисгармония между мужскими устремлениями и потребностями общества. Мне непонятен наш земной мир, в отличие от этого. Тут все просто и потому я чувствую себя в своей тарелке. 
— Коль, ты перегрелся? — Забеспокоилась мать.
— Нет, женщина. Не разговаривай, пока я тебе не разрешу. — Отец сложил руки на груди по-наполеоновски и выпятил нижнюю губу.
— Оставайся здесь, в простом и понятном мире, будешь как Робинзон на необитаемом острове. — Посоветовала она. — А мне там все понятно.
— Конечно, размечталась. Я буду всегда рядом с тобой, чтобы ты не поддалась искушению найти себе богатенького Буратино, с которым решила бы объединить свои капиталы.
— Хватит вам уже сочинять, родители. Что ни беседа у вас, то обязательно выяснение, кто кого бросит в случае чего. — Остановил я их болтовню. — Еще раз услышу, капсулы заберем. Когда мы вам говорили про второй шанс, то имели в виду совсем другое. 
— Это все отец со своими комплексами. — Не унималась мать. — Кажется ему, что это он должен зарабатывать, но ничего не делает.
— Мам, ты тоже не права. Я понимаю, тебе нравится то дело, которое ты себе придумала, но надо понимать, что обязательно произойдет момент перелома, когда ты просто начнешь от него зависеть, и все твои решения будут приниматься через призму этого дела. Оно тебе надо? Счастливой тебя это не сделает. 
— И что ты предлагаешь?
— Придумай рамки, дальше которых не надо расширяться. У вас должно быть больше времени друг на друга. Мой аудитор подсказывает, что чем крупнее бизнес, тем ниже его эффективность в пересчете на вложенные деньги. — Последнее я соврал для большей убедительности. — Оставьте себе место друг для друга. Вторая молодость, второй шанс, вторая влюбленность, второй ребенок.