Птичка (СИ)

Не веря, что звонит Хорт, девушка дрожащими руками схватила мобильный телефон.
— Да? — нервно, быстро выпалила она.
— Привет, — тихо произнёс он. — Ты дома?
— Да.
— Выйдешь ненадолго? Я как раз возле твоей квартиры.
— Х-хорошо, — выдохнула девушка и невольно взглянула на часы.
Было около одиннадцати вечера, уже стемнело, мальчишки легли спать, завтра в школу, мама писала свою книгу у них с отцом в спальне. Папы дома не было, он приезжал каждый день позже двенадцати.
Маша быстро оглядела себя и рассеянно пригладила взъерошенные волосы. Девушка была одета в короткую джинсовую юбку с ситцевым воланом внизу и футболку. Сверху она ещё накинула рубашку с длинным рукавом в мелкую красно-синюю клеточку.
Надев туфли без каблука, девушка тихо выскользнула из квартиры, и увидела его на лестничной площадке возле окна на пролёт выше.
Он опёрся о каменный подоконник, небрежно сложил руки на груди и улыбался. Почему-то в первую секунду его глаза Маше показались холодными, как будто улыбка не касалась их.
Поднявшись по лестнице, Маша остановилась, вглядываясь в лицо любимого. Все раны, оставленные отцом, уже зажили, и он снова был такой же красивый, как всегда.
Сердце у девушки так сильно стучало, что готово было выскочить через горло. Она даже ладонью потёрла основание шеи, как будто хотела успокоить его немного.
— Птичка, — сказал он, — ты скучала по мне?
— Ты же знаешь, что да.
— Я тоже, в последние ночи совсем перестал спать, — откровенно сказал Влад и чувственно улыбнулся, твёрдо глядя ей в глаза.
Девушка подошла ближе, замечая, что он не в обычной своей спортивной экипировке, а в джинсах, рубашке и кожаной куртке.
— Ты… больше не сердишься на меня? — несмело спросила она, облизав губы.
Он наклонил голову: — А как ты думаешь?
— Ещё злишься, — кивнула она.
— Я много потерял после того, как тебя нашёл, — пожал плечами он. — Да?
Она не ответила.
— И я знаю способ, как седлать так, чтобы я больше не сердился, — вкрадчиво сказал он и, протянув руку, взял девушку за прохладное запястье.
Потянув на себя, он обнял её и стал целовать. Жадно, глубоко, с силой прикрывая ресницы и порывисто дыша.
— Вот видишь, я уже не злюсь, — выдохнул он.
Она крепко обняла его за шею, прижавшись.
— Я подумала, что мы уже никогда не будем вместе, — срывающимся голосом сказала Маша.
— Ну, нет, ты же моя девушка, так? И теперь я уже никого не боюсь. Абсолютно.
Легко подсадив её на каменный подоконник, молодой мужчина развёл в стороны её ноги. Глаза Маши расширились, холод неприятно обжёг заднюю часть ног.
— Влад? — спросила она, когда увидела, что он расстёгивает джинсы, глядя на её раздвинутые стройные колени по сторонам от его бёдер. — Не надо, прошу тебя, здесь часто ходят и…, - она заколебалась, — должен скоро папа приехать.
— Это самое важное? Да брось, мы быстренько, я не могу так долго без тебя, ты такая сладенькая, — он закрыл свои удивительные глаза и сосредоточился на том, чтобы быстро проникнуть в её тесное тело, сдвинув в сторону бельё.
Она задрожала, чуть всхлипнув, ведь если отец увидит здесь их, то убьёт, и на этот раз не только его.
Получив от близости лишь страх вперемешку с возбуждением, девушка стиснула колени, когда любимый получил то, что хотел.
— Ну, вот, а ты боялась, глупенькая, так хорошо, — мечтательно улыбнулся он. — Поедем, погуляем где-нибудь?
— Мне нужно одеться, — спохватилась она.
Он пожал плечами: — А ты успеешь? Сама же сказала — папочка нагрянет с минуты на минуту.
Маша ссутулилась: — Я замёрзну.
Хорт отрицательно покачал головой: — Поехали, я согрею тебя всем телом.
Вылетев из подъезда, она почувствовала весенний холод и обняла руками плечи. Молодой мужчина снял с себя куртку и набросил на неё, а потом взял девушку на руки и отнёс к такси, которое стояло и ждало у подъезда.
— Ты не на байке? — удивилась она.
— Сегодня я буду пить, а байк и водка — вещи не совместимые. Поехали, шеф, в клуб «Лумумба».
— Я ведь не одета для него, — удивилась Маша.
 
— А по-моему, ты одета, и даже слишком, — произнёс он ей в шею и стал целовать девушку прямо в машине, отчего она смущалась и нервничала.
Вся ночь была, как в угаре. Вокруг Хорта собрались неизвестные ей друзья, девушки, все пили, курили, веселились, танцевали и вели себя крайне развязно. Он подначивал их, сорил деньгами и заставлял танцевать девушек на столе под хлопки парней. Тонкие рюмки и тарелки из цветного стекла крошились под их острыми каблуками. Девушкам это нравилось, никто не отказывался.
Маша сидела тихо на низком диване, видя, что Влад ведёт себя совсем не так, как раньше. Это были словно поминки по прошлому, и веселья на них было не больше, чем на похоронах. Он заставлял её выпить, и девушка подчинялась, но от спиртного только кружилась голова, и холодный туман заполнял всё тело, а легче не становилось.
Ни один человек за столом не воспринял её серьёзно.
Когда они пришли, компания уже сидела, они все дружно познакомились с Машей и в ту же секунду забыли о ней. Девушки обнимали Хорта, прижимались к нему коленями, призывно блестели глазами и двусмысленно улыбались — все они были старше Маши и намного опытнее. Эти попойки были не первыми в их жизни и не последними, а девушка впервые видела такую вечеринку, но совсем не участвовала в ней, наблюдая лишь со стороны своими большими глазами.
Влад был раскован, постоянно шутил и был центром компании. Одной рукой он обнимал Машу, другой держал рюмку водки. Потом они перешли на виски и что-то ещё. Часто молодой мужчина вдруг поворачивался к девушке и начинал её целовать настолько откровенно, что Маша вжималась в спинку дивана, пытаясь прекратить поцелуй. Она не могла вот так при всех показывать свои чувства.
Девушка задавала себе вопрос, зачем он привёл её сюда, один раз даже попросила его уехать, но он сделал вид, что не услышал.
Когда осколки от тарелок стали сыпаться со стола оттого, что одна красавица выплясывала на нём, Маша встала и медленно пошла к выходу, глотая огромный ком в горле. В голове всё ещё танцевали сиреневые туфли на столе, а пар никуда не девался.
Машу поймали сильные руки.
— Куда ты, сладкая? — спросил Хорт. — Тебе не нравится выступление Милены? Да ну к чёрту эту б*, поехали отсюда, мне тоже надоело.
Выйдя на улицу, они разом окунулись в холод, приближалось утро, и с неба лил дождь.
— Поехали ко мне? — пьяно улыбнулся он. — Там можем отдохнуть по-настоящему.
— Я домой, — покачала головой она, пытаясь очистить голову. — Уже очень поздно, мне в школу.
Он тихо рассмеялся: — Прости, я и забыл, что ты школьница. Тогда мы задержимся ещё раз в твоём подъезде, я тебя не отпущу без удовольствия.
— Зачем ты это? — спросила она. — Ты всё ещё зол? Хочешь унизить меня? Зачем ты привёл сюда, к этим людям?
— Это мои друзья, — пожал плечами он и небрежно достал сигареты — раньше он никогда не курил. А теперь многое изменилось.
— Мне показалось, что ты смеёшься надо мной.
Молодой мужчина прищурился, оглядев совсем раздетую девушку с ног до головы.
— Я хотел тебя немного развеять, папочка же заточил тебя в башне и не даёт свободно дышать?
Маша опустила голову.
— Я не хочу, чтобы ты меня ненавидел, пожалуйста, не надо.
Он зажал сигарету в уголке губ и обнял замёрзшую спину девушки, потом быстро снял с себя куртку и надел на неё.
— Я не ненавижу, сладкая, я очень хочу тебя, даже в глазах темнеет, как подумаю об этом. Поехали ко мне, хотя бы ненадолго.
С того момента для Маши началась мучительная, иссушающая надеждой жизнь.
Она почти каждую ночь сбегала из дома, не догадывался даже подозрительный отец, и уезжала с Владом или к нему домой, или на очередную развесёлую вечеринку, на которой она, как гостья, сидела и силилась понять, зачем они сюда пришли.