Птичка (СИ)

Тот упал, опрокидываясь от чудовищного удара навзничь. Пошевелив головой, Хорт попробовал приподняться, но ему помогли сильные, жилистые руки Чёрного, оторвав парня от пола в нетерпении дать ещё.
— Ты что хотел доказать, когда Машу соблазнил? Где ты с ней познакомился? Отвечай, тварь! Знаешь, что девочке только семнадцать?
Чёрный ударил в смазливое лицо парня снова, стесав кожу на скуле.
— Я убью тебя, сука! — разозлился окончательно Чёрный. — И в мотоклубе тебе не быть!
— Ты её отец? — потрясённо прохрипел молодой мужчина и выругался.
— Да, сука, и у тебя оч-чень большие проблемы. Можешь сразу оставить жилетку и уйти добровольно.
— Она тебе всё рассказала? А то, что это была её инициатива — рассказала?
Чёрный расширил свои абсолютно тёмные глаза и молча, с остервенением ударил молодчика, превращая нос в кровавое хлюпающее ничтожество.
Хорт усмехнулся: — Что ты хочешь? — он вытер кровь краем рубашки, на рукаве которой стоял логотип известной и дорогой марки. — Чтобы я женился?
— Чтобы ты её уважал. И чтобы ушёл из «Железных волков» сам. Я всё равно тебя выкину, совет не поможет, ты вздохнуть не сможешь от жёстких условий. А если не уйдёшь, я заявлю на тебя в полицию за совращение малолетней, и тебе светит срок.
Хорт наклонил голову, сплёвывая длинные кровавые нити.
— Что ты так разъярился? Из-за того, что это я оказался?
— Тебя я не видел и в кошмаре, — кивнул Чёрный. — Чтобы я не наблюдал тебя в радиусе километра от Маши, понял? Пока у неё всё перегорит. Ничего, девушки быстро приходят в чувство.
— Ладно, я согласен, я встречался с Машей, и что? Это противозаконно?
— Противозаконно то, что ты с ней делал на этих встречах, и замолкни об этом, а если будешь болтать, как балабол, на каждом углу — посажу.
Хорт стоял на коленях и старался подняться на ноги, когда в шатёр быстро вошла Маша, а следом Зоя. Младшие братья Маши остались с Викой на трибуне.
— О, вот и весь цветник в сборе, — прокомментировал Чёрный.
— Влад! — выдохнула Маша и быстро подбежала к Хорту, но тот вытянул вперёд руку.
— Спасибо, что сказала, кто у тебя папочка. Я был бы осторожнее, — усмехнулся он, холодно глядя на девушку.
Она в одно мгновение вся поникла, опустила взгляд, наполнившейся нестерпимой болью: — А разве ты тогда хотя бы заговорил со мной?
— Это вряд ли, — покачал головой он. — Зато теперь у меня такие проблемы, от которых…, - мужчина замолчал, горечь появилась на лице, — к чёрту всё.
— Ты слизняк, — презрительно выплюнул Чёрный. — Хребет, как патока. Если бы тебе была дорога Маша, ты бы тут не разнылся.
Хорт поднялся наконец на ноги, яростно посмотрел на мужчину и ничего не сказал.
— Слава, ты не оставляешь ему выбора, — вступила в разговор Зоя, с жалостью смотря на молодого мужчину. — Может, не стоило так начинать наше знакомство?
— Да какое, на хрен, знакомство? — разозлился на жену Чёрный. — Он всё это спланировал, ты не поняла?
— Влад, — тихо позвала любимого Маша, — прости, что не сказала тебе раньше. Я знала, что ты не станешь общаться со мной.
Он не смотрел на неё, считая девушку виноватой в том, что Чёрный теперь сломает ему жизнь. Горько покивав, он взял своё спортивное снаряжение, и стал складывать его в большую сумку.
— Я не хотела, чтобы так получилось, — слёзы приблизились к глазам девушки. — Прости.
Он кинул в её сторону взгляд, пока родители Зои спорили, кто прав, а кто виноват.
— Если имеешь такого папочку, иди в монашки. А то в следующий раз можешь крепко пожалеть о том, что скрываешь это. Думаешь, это для меня шутки? Чёрный в мотоклубе сейчас Офицер! Мне теперь только уйти из клуба, и всё из-за тебя. Ты нравишься мне, но… — это моя жизнь, а ты только что уничтожила её.
Маша покачала головой, по лицу пробежала рябь, и из почти чёрных от горя глаз закапали крупные слёзы.
— Зачем ты так, я же не хотела…
— А мне кажется, что тебе просто приспичило стать срочно взрослой, ты бы с любым…, - он не договорил, как к ним приблизился Чёрный.
— Ещё одно слово, и за твоё зрение я не ручаюсь, — сжал кулак он.
 
Хорт схватил снаряжение, и как был в кровавой рубашке и с разбитым носом, стремительно вышел из шатра.
Маша невидящими глазами смотрела на то место, где он только что стоял, потом медленно двинулась к выходу, не слыша ни слов матери, ни отца рядом.
Уверенность, что всё это было предопределено, засела в сердце.
Она понимала, что ещё молода, и вся жизнь впереди, и от этих мыслей было тяжелее всего, потому что своё будущее девушка мечтала связать с человеком, которого она на самом деле любила.
Мама её пыталась немного расшевелить, они вместе готовили торт и ездили в магазин, но Маша не могла растопить то, что намёрзло в душе. Как будто там скопилось много страшного, и лучше было туда не заглядывать, не открывать эти мысли совсем.
Ещё они с мамой ходили каждый вечер в храм, который был здесь, прямо во дворе дома, и всегда в памяти Маши из детства всплывали какие-то волшебные, необыкновенные посещения этих небогатых, но сердечных стен. Там она молилась, просила у Девы Марии, чтобы Влад перестал её винить в том, что произошло и, простив её, вернулся.
На отца она очень обижалась, он был предсказуем всегда, слишком сильно переживал за неё, как ни за кого из своих детей. Он объяснял это тем, что она девочка, был уверен, что парни и так вырастут такими, какие есть с рождения, а вот дамам нужна особенная корректировка, воспитание и защита.
Маша стала всё чаще задумываться о том, что ей не повезло в жизни, потому что у неё такой отец. И тут же корила себя за свои мысли, вспоминая, как они с ним раньше были дружны, пока он не стал изгонять от неё всех особей мужского пола.
Внешне стараясь сдерживать себя, Маше было стыдно за тот первый вечер, когда они уже все вернулись с праздника на аэродроме и ужинали. Она устроила истерику и долго не могла остановиться. Ей хотелось бить посуду, разгромить всю свою комнату, и это почти удалось, полки с книгами и дисками полетели на пол, рассыпая море пластика в разные стороны.
Отец стремительно зашёл в комнату и крепко обнял её, пока девушка не стала успокаиваться. Она била его маленькими кулачками, говоря, что это он виноват. Мама стояла в дверях, со страхом глядя на Машу, сжимая кухонное полотенце в руках.
Прошло две недели, Маша узнала, что Влад оставил мотоклуб, и теперь не был «Железным волком», и не станет им снова никогда. Таковы были правила. Он сам принял такое решение. Совет был, где Хорт сам сложил с себя свои цвета и ушёл.
Маша знала, что для него значило членство в мотоклубе, и как долго он к нему шёл. Изменилась его судьба, и виновата в этом была она.
Девушка много думала, почти забросив учёбу. Ей было абсолютно всё равно, что происходит во внешней жизни. Она лежала на кровати, слушала музыку, которую любил Влад — энергичный панк-рок, и думала только о нём. Вспоминая все их разговоры, Маша понимала, что и ему сейчас нелегко, потому что молодой мужчина был неравнодушен к ней.
Порываясь ему позвонить, Маша каждый раз плакала, глядя на телефон. Она не смела это сделать, ведь теперь Влад чувствовал к ней только злобу, из-за неё все мечты его превратились в зыбкий туман.
Когда к концу подошла третья неделя мая, и «Железные волки» стали активно готовиться к дню рождения мотоклуба, из-за чего отец стал пропадать там больше времени, Влад позвонил сам.
Маша была дома, грустила и смотрела на спустившуюся ночь за окном в одиночестве своей комнаты. Её затянувшаяся депрессия очень беспокоила маму, и она даже предпринимала попытку рассказать Маше о себе, о том, как они с папой познакомились, и как с ним было тяжело первое время.
— Мама, тебе не позавидуешь, — вздохнула Маша. — Но ты же его любишь, и вы вместе. А об этом мечтает каждая женщина. Он такой, но он — с тобой.
Зое показалось, что дочь стала мудрее не по годам за это короткое время.