Как мы нашли тебя (ЛП)

— Как? — спрашивает она. — Как машина узнала, как выглядел мой дом?
— Это не машина, — отвечает доктор, которая теперь тоже оказалась в доме вместе с ней.
Сидящей за кухонным столом. Перед женщиной появляется чаша зеленых яблок «Грэнни Смит». Она берет одно в руки и откусывает от него.
— Ваш мозг выполнил всю работу. Это не симуляция, а манипуляция… вашим разумом. Вот почему все кажется таким реальным. Вы выполняете роль операционной системы.
Кейт оглядывается вокруг. Все то же самое. Идеально до мелочей. Она чувствует укол ностальгии.
— Это как… — произносит она. — Это как если бы Мармелад просто ненадолго отлучился из дома.
— Вы хотите, чтобы он вошел в эту дверь?
Да. Нет. Она не знает. Каким будет Джеймс? Тем, которого она любила на протяжении тринадцати лет, прежде чем узнала правду? Тем, который ее предал, который убил часть нее? Тем, которого она любила так сильно, невзирая ни на что?
— Он мертв. Мне нужно с этим смириться.
— Что вам необходимо пережить, чтобы с этим смириться?
— Не знаю. Я не хочу оглядываться на прошлое. Не хочу вновь переживать тот момент. Когда я должна…
— Мы не обязаны сразу бросаться в карьер. Давайте начнем с малого и вернемся к вашему первому детскому воспоминанию.
— У меня их не так много.
— Давайте посмотрим, что вы вспомните.
На месте квартиры Кейт появляется чистое синее небо. Она оказывается в неглубокой воде. Теплой. Рядом с ней мальчик, одетый в такую же одежду для плавания: оранжевый жилет из лайкры. Сэм. Его зовут Сэм. Плохие люди назвали его Сет. Женщина с копной рыжих волос медленно кружит ее в воде. У нее приятный смех.
— Я знаю это место, — говорит Кейт. — Река. Моя мать — моя биологическая мать — часто брала нас сюда на пикник и поплавать.
— Это счастливое воспоминание.
Доктор Вогз стоит на берегу реки, опустив руки по бокам. Ее пошитый на заказ костюм кажется инородным в этом месте.
— Да. Я любила воду. Всегда любила воду.
— Вы были любимы.
— Я не помню эту часть.
— Но вы это чувствуете?
Кейт смотрит на свою мать. В глазах ее матери сверкают водные блики. Она улыбается Кейт так нежно и беззащитно, что девушке хочется заплакать.
— Я чувствую, — отвечает она. В ее глазах стоят слезы.
— Вы были любимы, — произносит доктор.
Сейчас река исчезает, и она оказывается сидящей на передней лужайке. Листья колют ее нежную детскую кожу.
— Ох, — произносит она.
— Где вы сейчас?
Кейт поднимает взгляд и видит, что Вогз стоит на дороге, наблюдая за ней.
— Тогда это произошло.
— Когда произошло что?
— Когда они нас похитили.
— Кто вас похитил?
— Плохие люди.
Звенит телефон. Кейт представляет старый аппарат с круговым набором и эластичный крученый шнур. Сет поднимает взгляд. Сколько ему лет? Сколько лет им обоим? Два года? Он снова опускает взгляд к фигурке «ФандерКэтс». Он скачет на «Моем Маленьком Пони». На нем надета курточка. Цвета перечной мяты. Ее оранжевая.
Ее мать, прислоняющаяся к дверному проему (Лимонная Лазурь), стягивает свои садовые перчатки и идет внутрь, чтобы ответить на телефон.
«Нет, — хочется сказать ей. — Нет, мама, не уходи, идут Плохие люди». Но дверной проем уже пуст.
Несмотря на теплую куртку, она видит, что кожа на ее ладонях покраснела. Ее брат передает ей пони — ароматизированный пластик — скачущий «ФандерКэт». С Читарой наверху. Она подносит игрушку к траве. Сэм не улыбается. Что-то привлекает его внимание на улице, и он смотрит мимо нее, нахмурившись. Брат встает на своих коротеньких ножках, все еще держа игрушку в руке, прижав ее к круглому животику.
— Уйдите с дороги, — говорит она психиатру, которая все еще стоит на улице. — Они едут.
Женщина делает шаг с дороги как раз вовремя.
Подъезжает черный фургон, а на тротуаре словно из ниоткуда появляется светловолосый маленький мальчик. Он лишь немногим старше них. Он подзывает их ручками, его красивое лицо обещает им приключения. Сэм смотрит на мальчика, а затем назад на дом, ищет мать, но дверной проем все еще пуст. Кейт сама не понимает как оказывается рядом с розовощеким незнакомцем.
 
— Котенок! — кричит Сэм.
Бежит, чтобы поравняться с ней.
Как только они оказываются у подъездной дорожки рядом с фургоном, дверь скользит в сторону, и на них налетает гигантский мужчина, мясистые руки выдавливают воздух из ее легких. Кейт задыхается. Они еще не до конца поняли, что происходит, но уже борются внутри машины. Другой мальчик, светловолосый, в смятении. Ему крикнули, чтобы он запрыгивал внутрь. Дверь захлопывают. Из света во тьму, как-то так.
Как-то так свет в ее сердце тухнет. Ее окружает лишь тьма, а в ушах стоит напуганный плач. Плачет она. Кейт уже знает, что больше не увидит свою мать, своего отца еще тридцать два года. По крайней мере уже не так. В плохо освещенном фургоне лицо светловолосого мальчика-приманки искажают молчаливые слезы.
Лицо, которое она так хорошо знает.
Это причиняет такую боль.
Ее Мармелад. Джеймс.
Кейт сгибается пополам. После всех этих лет горе все так же сильно.
— Желаете сделать передышку? — спрашивает серый доктор.
— Нет, — отвечает Кейт. — Нет.
Это пытка. Она хочет, чтобы все закончилось. Слезы текут из ее носа, она слепо шарит в поисках платка. Доктор Вогз передает ей платок.
— Это настоящее? — спрашивает она, имея в виду платок.
— Тут все настоящее, — отвечает доктор.
— Он был просто ребенком. Таким же невинным, как и мы.
— Что они с ним сделали?
— Использовали как приманку.
— Мне так жаль, что это произошло.
Она снова задыхается, пытается сдержать позывы к рвоте. На всякий случай снимает визигоги.
— Мне жаль, что это произошло с вами обоими.
— Это случилось с сотнями, таких как мы.
— Сейчас все уже в прошлом.
Кейт сглатывает слюну снова и снова, пытаясь не дать желчи подняться.
— Как такое вообще можно пережить?
— Все возможно.
— Я в один миг потеряла обоих родителей и своего брата-близнеца.
— Они совершили ужасную вещь, похитив вас.
— Я пошла к ним.
— Вам было два года.
— Я подошла к ним. А Сэм пошел за мной.
Доктор передает ей стакан воды.
— Вы вернули их назад, — замечает она. — Ваших родителей. В конце концов.
— Было уже слишком поздно.
— Они всегда будут вашими родителями.
— Я этого не чувствую. Слишком поздно заполнять черную дыру.
— Естественно испытывать паранойю по отношению к собственным детям после того, что вам пришлось пережить.
— Я продолжаю думать об этом, — Кейт залпом пьет воду. — Я продолжаю думать, что кто-то хочет их забрать.
— Конечно же, вам приходят в голову подобные мысли.
— Это глупо. Но я не могу избавиться от этих мыслей. Кто хочет их забрать?
— Это не глупо.
Доктор дает Кейт несколько минут, чтобы успокоиться.
— Это та травма, которая мешает вам жить?
— Эта и другие.
— Которая самая худшая? Которая заставила вас направить заряженный пистолет на сына?
Кейт не рассказывала об этом. Должно быть, это сделала Кеке, чтобы добиться срочного приема. Слова повисли в воздухе, причиняя ей боль.
— Расскажите мне, что произошло.
— Это было четыре года назад, в клинике «Генезиса».
Происходит множественный флешбек, словно сменятся кадры, снятые винтажной камерой: шик, шик, шик. Кейт видит, что ее родители похитители лежат мертвыми на полу в главной комнате, их будто казнили. Кровавое пятно в форме кометы на бежевом ковре. Она ощущает сильное падение во время аварии на мотоцикле Кеке, когда она подумала, что они с Сетом, после того как только что нашли друг друга, умрут. Затем водителя «Альба» застрелили в голову, прямо перед ее лицом. Она находилась достаточно близко, что ее забрызгало его кровью. Бешеная обезьяна на цепи. Нигерийская банда, причиняющая боль старой, прыгающей гиене. Дерганый парень, на взводе из-за «Ньяопе» или «Белого Лобстера», облизывающий грязные зубы, кладущий револьвер ей на ладони. Она видит мужчину, изображающего из себя Эда Миллера, видит его мертвое лицо, ободранное о лобовое стекло. Изломанное тело настоящего Миллера показывается на виду, когда распахивается багажник автомобиля.