Черная Завеса (ЛП)

Когда Блэк поцеловал меня во второй раз, я стиснула его руки.
Когда он поцеловал меня в третий раз, я обхватила его ногами, одной крепко обвив его за талию. Я обняла его руками за шею, вцепилась в его волосы и плечо.
Чёрт бы его побрал.
С самой первой нашей встречи Блэк производил на меня такой эффект.
Насколько я могла сказать, этот эффект лишь усиливался.
К тому моменту Блэк замедлился, неспешно лаская языком и губами, пока моя грудь и живот оставались придавленными его весом. Мне всегда казалось странным то, как приятно его вес ощущался на мне, хотя он весил, наверное, в три раза больше, чем я. В данный момент мне хотелось всё больше и больше Блэка — его веса, его кожи, его губ, его тела, его пальцев, его света.
Больше всего его света.
Я как будто изголодалась без его чёртова света, даже страдала от его нехватки.
До такой степени, что мне было всё равно, подождем мы или нет.
Ну типа, серьёзно, кому какое дело?
Блэк издал низкий смешок, оборвав поцелуй.
Его голос и даже смех сделались более низкими, более гортанными и хриплыми, что мне всегда нравилось. Его голос обрёл те глубокие тяжёлые интонации, которые проступали, когда Блэк был реально возбуждён. В сочетании с напряжённым выражением его лица, изгибом подбородка, остекленевшими глазами, мне стало ещё сильнее пофиг на подобающие ритуалы, даты и время.
Мы всё равно уже женаты.
Формально.
Я запустила руку между его ног, наблюдая, как дрогнуло его лицо, когда я снова помассировала его.
— Для тебя это важно? — спросила я. — Подождать?
Блэк прищёлкнул языком с притворным раздражением.
— Ты реально ходячее зло, — проворчал он тем низким голосом. — Я уже подготовил самолет. Мы ждём лишь того момента, когда врач осмотрит тебя в последний раз... я уже заполнил большую часть бумаг для выписки, как я и сказал. Я сделал всё, осталось только напялить тебе обувь на ноги и замотать в плащ, который я принёс, чтобы ты не сверкала голой задницей на весь свет, когда будешь уходить.
Я рассмеялась.
— А что не так с моей задницей? И где моя одежда?
— Кранты твоей одежде, ilya. Всё обгорело, порвалось и годится только на помойку. Даже обувь. Подошвы подпалены и расплавились. Всего этого уже давно нет. И к твоему сведению, эта задница принадлежит мне. Вот что с ней не так. И я не позволю тебе сверкать этой задницей напоказ всему больничному персоналу в день нашей свадьбы... хочешь ты того или нет.
Я снова расхохоталась.
Но по большей части я была озадачена.
Если он уже столько всего проделал, почему мы всё ещё здесь?
— А нельзя прямо сейчас позвать кого-нибудь? — я потыкала Блэка пальцем в грудь. — Дежурный врач ведь может выписать нас, так? Неужели они действительно так беспокоятся из-за дефицита железа? Вчера я два с лишним часа пролежала под капельницей, — понизив голос, я покосилась на дверь. — И это ведь всё равно особенность видящих, верно? Что со мной не так? Если не считать шрапнели...
— Ага, — сухо сказал Блэк. — Ну её-то можно и не считать.
— Я просто хочу сказать... стазис видящих был вызван в основном восстановлением моего света, так?
— Верно, — подтвердил Блэк.
— То есть, сейчас я в абсолютном порядке и могу уйти, так? Ну не меня же подкинуло на десять метров в воздух, — напомнила я ему. — Не я на полной скорости пробила горящую стену...
— Кусок этой стены всего-то воткнулся в твою ногу, — прорычал Блэк.
Я признала его правоту пренебрежительным взмахом руки.
— Ладно, ладно. Но теперь-то всё зажило. У них нет причин задерживать меня.
Блэк потянул за мои волосы пальцами.
— Ты сегодня своевольная. Я заметил.
— Я хочу медовый месяц. Я хочу Фиджи. Может, пропустим свадьбу?
Он издал возмущённый смешок.
— Нет! И вообще, ты бы поступила так с бедным Джемом? Дважды?
— Уф. Ладно. Наверное, не поступила бы, — скрестив руки на груди, я бросила на него притворно сердитый взгляд. — Ну мы можем хотя бы выписаться? — я показала подбородком на дверь. — Найди врача. Медсестру. Кого-нибудь.
 
— Я не стану снова поднимать шумиху в отделении, док. Правила есть правила. Мы теперь ведём себя хорошо и нормально. Помнишь? То есть, мы не закатываем истерики, когда в больнице с нами обращаются как с людьми.
Он склонил голову набок, виновато прочистив горло.
— И ещё... Возможно, я нагнал на них страху раньше, когда мы ещё толком не знали, что с тобой случилось. Возможно, я был капельку неадекватным и, ну, неуравновешенным, когда думал, что тебе может грозить опасность. Ты не просыпалась, и я среагировал не лучшим образом... до того, как Ярли сказала мне, что с тобой всё в порядке.
Я фыркнула, закатив глаза.
— Супер.
Показав очередной виноватый жест, Блэк снова склонил голову набок.
— Возможно, я угрожал им. Когда слетел с катушек. Возможно, они слегка боятся иска в свой адрес. Ну самую капельку.
Тут я фыркнула уже по-настоящему.
— Возможно? — усмехнулась я. — Ты напугал добрых сотрудников больницы, Блэк?
— Может быть, — кротко признался он. — Совсем немножко.
— А как же вести себя нормально, Блэк? Вести себя хорошо?
— Ну я такой, какой я есть, док.
Я снова издала фыркающий смешок.
— Вот уж точно.
Вместо ответа Блэк наклонился, собираясь поцеловать меня...
...и тут кто-то толкнул дверь.
 
 
 
— Господи Иисусе, Блэк! Ты что творишь?
Прежде чем мы успели изменить позу или хоть посмотреть в сторону двери, знакомый голос выкрикнул эти слова.
— Ты пытаешься снова её угробить? Слезь с неё, кобель ты прибабахнутый! Напился, что ли?
Я перевела взгляд туда, затем тут же рассмеялась, увидев стоявшую там Энджел.
Она встретилась со мной глазами, улыбаясь от уха до уха.
Она положила руки на худые бёдра.
Её голос оставался притворно суровым.
— Вставайте! — рявкнула она. — Оба! Я отложила свой медовый месяц из-за вас, придурков! Вылезайте из этой кровати! Немедленно!
— Да уж, — фыркнул Блэк. — Не сомневаюсь, что ты страдала, Эндж. Проводя время на первоклассном курорте в прекрасном Санта-Фе, Нью-Мехико за мой счёт. Бедная, бедная малышка.
— Эй, мы уже второй раз прилетели сюда за последние две недели! Оба раза ты щёлкал пальцами, ожидая, что мы с Ковбоем просто бросим всё и прибежим по первому зову!
— Прибежите, — хрюкнул Блэк. — На моём частном самолёте. С полноценным обедом и напитками. И развлечениями на уровне предметов искусства. Не говоря уж о здоровенном душе и двух кроватях размера кинг-сайз. Опять-таки, я оплакиваю твои тяготы, Эндж. И играю на крохотной скрипочке для аккомпанемента.
Она наградила его притворно убийственным взглядом.
— К твоему сведению, Квентин, это был ад. Настоящий ад. Бесконечные походы по пустыне. Какие-то чудики всякий раз предлагают мне бесплатные напитки, чили верде, энчиладас, гуакамоле, чимичангас и рыбные тако с домашними тортильями, стоит мне только повернуться. Каждую ночь приходится отмокать в джакузи, попивая маргариту со льдом и охлаждённое пиво. Днём — дремать на солнышке, читая книгу. И ещё плавание! Пилинги! Шведский массаж! Массаж ног! Боже мой... массаж ног. Это постоянная, нескончаемая пытка, Квентин. Не думай, что я про такое забуду.
Блэк фыркнул, отмахиваясь от её шуточек.
— И не надо отмахиваться от меня, будто тебе всё равно. Ковбой со мной согласен.
— Меня в это не впутывай, дорогая, — весело сказал другой знакомый голос у двери. — Вы двое разбирайтесь со своим бредом меж собой.
Когда я глянула на друга моего мужа, он подмигнул мне, прислоняясь к косяку со скрещенными на груди руками.
— Просто вытащи свою подругу из кровати, чтобы я смог и дальше дремать в самолёте, — добавил Ковбой. Он зевнул, снова скрещивая жилистые, обильно татуированные и очень загорелые руки. — Не все мы так любим больницы, как вы. И нам пришлось вылететь рано, чтобы забрать вас и доставить к увеселительным мероприятиям.