Черная Завеса (ЛП)

— Почему вы их не остановили? — спросил Ковбой у Мики и Туза.
Энджел знала, что он усилием воли сохраняет свой голос тихим и спокойным.
На самом деле, по тому, каким тихим и спокойным был его голос, она понимала, что он делает всё возможное, чтобы не проорать этот вопрос во всю глотку.
— Они нам не позволили бы! — рявкнула Мика.
— Люди, — загадочно добавил Туз. Он поднял руку, держа ладонь горизонтально и показывая различный рост людей, о которых он говорил. — Там были люди, — тон Туза помрачнел, содержа в себе знающие, уверенные, почти заговорщические интонации. — Они сказали, что нам надо остаться здесь. Они сказали, что нам непременно надо остаться здесь, Эндж.
— Они сказали, что свяжутся с нами позднее, — добавила Мика. — Нам не разрешили пойти. Нас не пригласили. Они предельно ясно дали понять. Эксклюзивный. Очень эксклюзивный список приглашённых.
Туз серьёзно кивнул.
Он явно был совершенно согласен с ней.
Теперь вокруг них собиралась группа слушающих людей и видящих.
Прежде чем Энджел придумала, что сказать, раздался другой резкий голос.
— КАКИЕ ЛЮДИ? — громко спросила Юми Танака. — КТО УШЁЛ?
Она осмотрелась по сторонам, нахмурившись.
— ГДЕ НИК? ГДЕ МОЙ СЫН? КТО-ТО ОПЯТЬ ЕГО ЗАСТРЕЛИЛ?
Энджел схватила Юми за руку. Её голос мгновенно сделался успокаивающим.
— Ник в порядке, — она гладила ладони миссис Танака. — Никто его не застрелит, миссис Танака. Никто из нас этого не допустит. Никогда. Больше никогда. Никогда. Я обещаю.
Но глаза пожилой женщины внезапно заблестели, повергнув Энджел в ужас.
— Почему ты не зовёшь меня Юми? — спросила она с нотками муки в голосе. — Ты никогда не зовёшь меня Юми! Я знаю тебя всю твою жизнь, Энджел Нишель Деверо. Твоя мать была моей подругой. Моей самой лучшей подругой.
Энджел крепче сжала её руку и ладонь.
— Юми, — сказала она. — Юми... ты мне как мама. Вот почему. Странно же звать маму по имени. Это кажется... неуважительным.
Воцарилась пауза.
Затем Юми просияла, похлопывая её по руке.
— Ты такая милая, милая девочка, — сказала она. — Твой мужчина мне тоже нравится, — добавила она, просияв уже для Ковбоя. — У него добрые глаза.
Энджел улыбнулась ей, затем Ковбою.
У него правда были добрые глаза.
Добрые глаза монаха-солдата и бывшего заключённого. Глаза Элвиса.
Глаза её мужа.
Боже, она так его любила.
Так сильно, сильно любила.
В её голову пришла ещё одна мысль. Вместе с ней зародился разряд тревоги.
— Где Хирото? — спросила Энджел у Юми, чувствуя, как усиливается её паника. — Где папа Ника? Мистер Танака?
— О! Он в порядке, — Юми показала на бассейн. — Он в джакузи. С этим Холо и молодой девочкой с луком и стрелой.
Энджел почувствовала, как её плечи расслабились от столь ошеломляющего облегчения, что глаза на мгновение защипало.
— О, слава Богу, — сказала она. — Мэджик. Эта девочка — Мэджик. Она их защитит. Она защитит их всех. Она такая изумительная.
— Нам надо пойти за ними! — настаивала Мика, опять почти крича. — Мы не можем просто стоять тут! Они уже ушли! ОНИ БРОСИЛИ НАС ТУТ!
В их маленькой группе воцарилось молчание.
Энджел почувствовала, как её грудь сдавило, пока она старалась продышаться вопреки словам Мики.
Они ушли? КТО ушёл?
Сквозь сгущавшуюся вокруг Туза и Мики группу протолкнулся Мэнни. Он расположил своё долговязое тело прямо рядом с ней.
— Сколько тех других там было? — спросил он, поджимая губы. — Сколько, Мика? Ты помнишь?
— Много. Их было много, Мануэль. Тебе надо спросить у Ярли. Ярли может их отследить. Ярли может отследить что угодно. Она, типа, супер-видящая. Она и Джем. Они волшебники! Если ты найдешь Ярли, она нам скажет. Она скажет нам всё...
Голос Мики умолк, пока она осматривалась по сторонам.
Энджел проследила за ней взглядом.
Её сердце тут же подскочило к горлу.
Мика права.
Тут были другие люди.
Незнакомцы.
Люди, которым тут не место.
От вида их всех здесь, передвигающихся сквозь толпу как призраки, всё внутри Энджел замерло совершенно неподвижно.
 
Она всё ещё чувствовала себя странно.
Она также чувствовала, что её друзья собираются все вместе, словно кучкуются своими светами для защиты, тепла, какой-то обороны, особенно более уязвимых их членов, вроде Юми и Хирото Танака, родителей Ника. Или Холо, который вообще не должен находиться в джакузи, ведь большую часть церемонии он пробыл в инвалидном кресле. Или Мэджик, которой только исполнилось семнадцать, и она всю жизнь прожила в резервации навахо.
Энджел, Ковбой, Туз, Мика, Ярли, Мэнни...
Они были взрослыми.
Они должны защитить этих людей.
Она следила глазами за солдатами, наблюдая, как они окружают толпу у бассейна. Они все были одеты в чёрное, и она видела броню, винтовки, пистолеты, шлемы, рюкзаки. Они все выглядели готовыми отправиться на войну. У них также имелись странные гарнитуры, крепившиеся на их головах и шеях и, похоже, соединявшиеся со шлемами.
— Это какая-то блокировка зрения видящих, — сказала Ярли, стоявшая по другую сторону от Мэнни. — Мы пытались пробиться. Но не можем.
Ярли выглядела такой же обдолбанной, как и остальные, но Энджел понимала, что она в более хорошей форме. Она лучше умела думать сквозь такие вещи или вопреки им.
Она была старше.
Она видела войны. Возможно, много войн.
— Я старше, — Ярли уверенно кивнула Энджел. — Вот и всё. Я бывала на многих свадьбах. Тебе кто-нибудь говорил, сколько мне лет? Боги преисподней, я старая. Я прямо-таки древняя, — Ярли издала скорбный, но почти истерический смешок. — Такая старая. Слишком старая для Мэнни... слишком старая... я слишком старая для него.
Мэнни, семидесятитрёхлетний человек, шлёпнул её по заднице большой ладонью.
Ярли, которая выглядела на сорок с небольшим (но была видящей, так что это могло равняться какому угодно возрасту), захихикала так, будто была ровесницей Мэджик.
Может, Ярли ничуть не в лучшей форме по сравнению с остальными.
— Чего они хотят? — спросил Хавьер. Он стискивал Люс перед собой так, словно не знал, что с ней делать. Кажется, он пытался решить, то ли спрятать её, то ли использовать как живой щит. — Чего они от нас хотят? Где босс? Где док? Куда нам девать Люс?
— С ней всё нормально, — Ковбой отмахнулся от него. — Ты можешь отпустить её, чувак. Ты видел, как она дерётся? Она крутая.
— Эй! — Энджел нахмурилась. — Оскорбляешь, муж.
Ковбой улыбнулся ей, крепко обнимая за талию.
— Она не моя зайка, дорогая. Не волнуйся. Ты моя единственная зайка, — опустив лицо, он стал щекотно сопеть ей в шею, и Энджел расхохоталась.
— Ты идиот, — сообщила она ему.
— ЭНДЖЕЛ, ЧТО НАМ ДЕЛАТЬ? — Мика казалась паникующей.
Она паниковала. Это нехорошо.
Энджел посмотрела вокруг, на знакомые лица.
Теперь вокруг них собралось ещё больше людей.
Она видела Фрэнка и Пса, ещё двух индейцев из резервации, а также друзей Блэка из луизианской тюрьмы. Она видела его друга Лоулесса из Таиланда, который также участвовал во вьетнамской войне с Блэком и Мэнни. Её взгляд мельком остановился на той женщине-копе, с которой Мири и Блэк вот только что подружились в Сан-Франциско, а также на Киессе, ещё одной видящей со Старой Земли, и Лизбет, давней личной ассистентке Блэка в Охране и Расследованиях Блэка.
Бесчисленное множество других лиц мелькало перед её глазами; все они были знакомыми и являлись частью странной семьи Блэка, которую он собрал за годы.
Все люди и видящие, которых она видела... все до единого... даже Лизбет... выглядели обдолбанными в хлам.
И теперь им грозила опасность.
Они были в опасности.
И никто не знал, где Блэк и Мири.
Энджел подумала кое о чём другом.
— Где Ник? — громко спросила она. — Где Даледжем?