Отвоёванный шанс (СИ)

— Да что вы все так на меня смотрите?
— Эээ… там же на чужом языке написано, — наконец произнёс Маор, в ступоре глядя на командира.
До Тромонта наконец начала доходить суть происходящего. В его глазах промелькнуло удивление и даже какой-то испуг. Он снова уставился на предмет, который держал в руках. Моргнул раз, другой, зажмурился, помотал головой, но ничего не поменялось: чужие иероглифы по краям подноса по-прежнему читались, причём так хорошо, словно он знал их всегда.
Внезапно обнаружившаяся и совершенно необъяснимая способность к чтению чужого языка настолько сильно его ошеломила, что некоторое время он просто стоял молча, глядя на записи и не в силах произнести ни слова.
— Бляха… — выдавил он, наконец. — Это же невозможно!
— Так это не шутка?! — с оторопью воскликнул Дуб, вытаращив глаза. — Если ты прямо сейчас скажешь, что это розыгрыш, то это будет самый убедительный розыгрыш на моей памяти!
— Нет, не шучу.
— Это вот точно дар от Темнейшего… — пробормотал Тауран. — Нужно от него избавиться, сейчас же!
— От Тромонта?!
— От наваждения! Молитесь, быстро, пока ваш разум не порабощён окончательно!
— За исключением нового таланта, мой разум в полном порядке, — ответил Тромонт. — И я часто мысленно молюсь.
— Это всё не может происходить случайно!
— Не может, но происходит…
— И это значит, что что-то тут не так!
— Тауран, прекрати цирк, — произнёс Врон. — С чего ты взял, что это от Темнейшего? Ещё ничего непонятно.
— Чудеса когда-нибудь происходят случайно?
— Нет.
— Вот именно!
— Темнейший даёт силу только тем, кто его принимает, а…
— Сначала он может соблазнить этой силой!
— Если Темнейший поставит выбор — мы откажемся его даров, — твёрдо сказал Тромонт. — Но нам ещё никто ничего не предъявлял. Эта хрень просто происходит, и всё!
— Но это переходит все границы! Нельзя медлить, надо что-то предпринимать! — Тауран, похоже, действительно был искренне напуган происходящим. Впрочем, не только он.
— Так что ты предлагаешь? — спросил Врон.
— Не знаю ещё…
— Тауран, я знаю, что делать, — сказала Оса. — Просто найдём тихое место и будем там молиться.
Ко всеобщему облегчению, Тауран поддержал эту мысль. Они вдвоём вышли из помещения и направились куда-то в сторону.
— Да, это лучшее, что он может сделать… — едко заметила Мора, когда их шаги затихли в отдалении. — Замучил уже всех.
— Он такой, что сделаешь… — вздохнул Врон, поворачиваясь к Тромонту. — Так это действительно не шутка?
— Боюсь, что нет… Наверное… У меня всё ещё нет уверенности в том, что это происходит на самом деле…
— Попробуй прочитать это, — сказал Маор, протягивая ему какой-то предмет.
Это была позолоченная металлическая пластинка довольно тонкой работы. На одной её стороне был тонко выгравирован портрет какого-то инсектоида с нимбом вокруг головы, а на обратной стороне находились плотные ряды непонятных иероглифов. Тромонт взял её, всмотрелся…
— 6654 года 14 месяца 9 дня от Великого Падения ушла из поднебесного мира величайшая мать всей Хрстшхыбской страны, Схдпычшухч Острое Жало. Её золотейшество сделало много для мира… Её дети помогли заключить мир между Красной Цитаделью и империей Холмов; выбить гадственных длык из земли Огненных Гор, очистить от мерзости поганой Двуречную долину на западе и Чёрный лес на востоке… Твои шхрсумчхи, матерь, будет помнить тебя вечно… Пусть твоя светлость покоится с миром… — Тромонт медленно отвёл глаза от пластинки.
— Ох…
— Ого!
— Невероятно… Я действительно начал понимать их язык.
— Но как? Как ты это делаешь?
— Если бы я это знал…
— Если это не от Темнейшего — то слава Учителю за этот дар. Он может быть полезен нам для выживания.
— Похоже, что в этом странном мире возможно всё.
Тромонт прочитал ещё несколько записей на аналогичных пластинках, и ещё — письмена на большом блюде. Оказалось, что содержание текста не исчерпывается эпитафиями. В двух случаях это были заметки о древних битвах, ещё на двух описывались поучительные истории из жизни шхрсумчхов, которые очень впечатлили попаданцев оригинальностью и тонкостью изложения. Так же было немало стихов, но их адекватно перевести было практически невозможно. Зато выяснилось, что Тромонт может не только читать записи на языке вымершей расы, но ещё и разговаривать. От этого открытия и он сам, и все его товарищи ещё больше выпали в осадок.
 
Когда они обсуждали очередную запись, в комнату торопливым шагом вернулся Тауран и молча присел рядом. Следом зашла Оса со странной улыбкой.
— Помолились? — с иронией спросила Ася.
— Да… Я понял, в чём дело.
— В чём же.
— Похоже, что мы избраны Спасителем для какой-то великой цели, — пафосно произнёс он.
Тилон усмехнулся в кулак, а Мора с Асей и вовсе не смогли сдержать смеха. Такая резкая перемена в истово верующем трурнийце действительно выглядела странно.
— Что вы смеётесь? Сами смотрите: сначала у нашего авианосца внезапно оказывается «пурпурная звезда» с неработающим экзорелектором, потом нас волшебным образом затягивает в непонятную аномалию, мы оказываемся на пригодной для жизни планете, причём эта планета со странностями, и потом эти странности начинают происходить с нами…
— И что?
— Да не может это быть случайностью, ну!
— И? Что ты предлагаешь?
— Ну… Наверное, мы должны стараться соответствовать той цели, для которой мы сюда посланы?
— Непонятно, но очень интересно…
— Так что это за цель?
— Не знаю! Но она есть! Не может не быть!
— И как мы можем соответствовать тому, что нам неизвестно?
— Ну… Наверное, становиться лучше…
— Тауран, ты летишь вперёд ракеты, — заключил Врон. — Мы ничего не знаем даже о том, как мы тут оказались, и уж тем более — о том, что тут происходит.
— Но это всё не случайно, вы понимаете?
— Ты знаешь, зачем мы здесь?
— Нет, но…
— Если нет, то нет и смысла думать об этом.
Тауран посмотрел на командира, желая сказать что-то ещё, но просто промолчал. Его разум, привыкший чётко делить мир на белое и чёрное, сейчас оказался загнан в полнейший тупик, и простого выхода из него не существовало.
За всей этой историей трурнийцы почти забыли о том, что еду, принесённую добытчиками, нужно протестировать. Вспомнили о ней совершенно случайно, когда Тромонт, читая записи, наткнулся на упоминание о неких лекарственных растениях. И сделать это нужно было сейчас, пока собранные днём плоды и коренья не потеряли свежесть.
Бывшие пилоты вернулись во внешнюю комнату, расселись в круг на разложенном парашюте. Маор прочитал короткую лекцию и провёл инструктаж, после чего они начали осторожно испытывать собранные штуковоины.
Испытание заключалось в том, что их нужно было разрезать, тщательно изучить запах, нанести немного сока на кожу и потом ждать некоторое время, чтобы убедиться в отсутствии аллергии или какой-либо иной отрицательной реакции. Особо он выделил то, что каждый должен внимательно запоминать то, что он дегустировал, чтобы избежать путаницы.
После этого они обсудили вопросы безопасности. Врон предложил каждую ночь выставлять часовых, хотя бы по двое: один дежурит до полуночи, второй — от полуночи до утра. И днём, на всякий случай, тоже. Эту инициативу поддержали все: ввиду того, что где-то рядом обитало племя агрессивных дикарей, данные меры действительно были вполне оправданными.
Ближе к вечеру Врон предпринял ещё одну попытку найти Хорлака или какие-то его следы, которая предсказуемо завершилась провалом: за прошедшие два дня он мог уйти от места приземления на десятки километров. Обратно поисковой отряд вернулся уже затемно, после чего пришельцы поужинали и легли спать.
   
Глава 23
 
Утро следующего дня было приятное и солнечное. Началось оно с того, что Тромонт изучил ещё несколько записей — он никак не мог перестать дивиться своему новому дару. Потом они позавтракали и, выполнив обычные утренние ритуалы, стали решать, чем заняться дальше. Дуб предложил изучить подземелье, в которое вела яма, находившаяся на месте одной из статуй в сокровищнице, и эту идею все дружно поддержали.