Кингчесс (СИ)
Вторым фактором, определяющим оказание мне содействия и снабжение оружием, была ненависть американцев к англичанам. Даже зная, что поставки из России оружия были прекращены, а каналы все перекрыты англичанами, они помогали мне.
Да, в дальнейшей нашей истории они всё равно объединились, но сейчас между ними лежало безграничное море ненависти, которое было невозможно переплыть отдельным, пусть даже и очень выносливым, пловцам.
Сейчас для американцев наступил самый благоприятный момент, чтобы отомстить за унижение и то, что их не воспринимали как отдельную нацию, да и, по большому счёту, не считались. А потому, не на все крейсеры, построенные на их верфях, были затрачены только мои деньги. Да и экипажи были сформированы не из одних негров и ирландцев. Много там было разных национальностей.
У англичан, французов, португальцев и немцев в Африке присутствовали не больше десяти крейсеров, и ни одного линкора. Имелись ещё около двадцати эсминцев, но они также не могли решить все поставленные перед ними задачи. У меня же было пятнадцать лёгких крейсеров в Кабинде, и ещё готовились к дальнему походу и осваивали новые корабли двадцать серийных крейсеров с названиями от «М-1» до «М-20». Им предстояла отдельная миссия, которую они и сами пока не знали. Вот в принципе и всё, что было на сегодняшний день у меня из флота, не считая транспортных пароходов под Панамским флагом, владельцем которых я являлся. Да военно-морской порт в Кабинде, который построили американцы.
* * *Генерал Баламут осознавал всю сложность поставленной перед ним задачи. Предстояло завоевывать территории, принадлежащие французам и бывшие их протекторатами. Территории были поистине огромными, но все и не надо было захватывать. Достаточно было отсечь побережье, а глубинные земли Африки сами упадут в руки победителей.
Никаких серьёзных сил здесь не было. Французы попытались было создать свою армию из местных племён, но те из них, кто хотел воевать, уже ушли с Саидом, и никто обратно не вернулся. Потому желающих поступить к французам наемниками было немного.
Оставался иностранный легион и зуавы, из арабов и берберов. Но Осман Дигна уже поднял восстание против оккупантов в Ливии, и о нём все знали. Воины были нужны всем: Осману Дигне, французам, племенным вождям, но их было относительно немного.
Французы не могли отправить в Африку ни одну из своих дивизий, которые сейчас были озадачены войной с Германией. То же самое не могли сделать и немцы, а у англичан и не было ничего, кроме пятидесяти тысяч в Капской колонии.
Генерал Ярый, получив приказ, нисколько не сомневаясь, двинул свои обстрелянные войска на немецкую Анголу и стал захватывать её, постепенно приближаясь к территории Германской Западной Африки. Преодолев сопротивление немногочисленных отрядов, его армия разделилась.
Меньшая часть пошла на Виндхук, а большая повернула в Родезию, намереваясь соединиться с частями Буганды и Родезии. Для такой большой армии в немецком протекторате не было ни еды, ни воды.
Через два месяца Виндхук пал, а вместе с ним и весь Берег скелетов. Пустыня Намиб и Калахари были никому не нужны, а о том, что на их просторах блистают россыпи алмазов, никто пока не знал. Дальше армия Ярого соединилась с силами негров Родезии и двинулась вдоль русла Лимпопо, направляясь на Капскую колонию.
А в это время полковник Пауль фон Леттов-Форбек собирал силы для нападения на Буганду. В его распоряжении уже находились порядка тридцати тысяч бойцов, ополчение из немецких поселенцев, полк из Германии, в количестве трёх тысяч человек, да ещё к ним присоединились и буры, из числа тех, кто хотел воевать против Иоанна Тёмного.
В общей сложности получалось почти сорок тысяч человек против пятидесятитысячного войска катикиро Буганды Кабареги. И здесь было возможно всё.
* * *Премьер-министр Южно-Африканского союза Луис Бата оказался в сложном положении. Он получил запрос от Иоанна Тёмного с разрешением пройти через его территорию. Если бы это было ещё три года назад, он без раздумий согласился, но сейчас…
А сейчас дело обстояло так, что Германия позвала за собой, и часть людей перешла в армию фон Леттова. А так как Германия вступила в союз с Британской империей, то и оттуда поступили весьма «вкусные» предложения, в частности — объединить Капскую колонию с Южно-Африканским союзом и создать единое государство, под председательством правительства ЮАР.
Это решало множество проблем, а англичане обещали оказывать всяческое содействие и признавали первенство буров над английским населением. За всё время борьбы за свою независимость буры ещё не получали такого заманчивого предложения.
И за это, всего лишь, надо было согласиться и присоединиться к набираемой англичанами армии. Вместе с ними получалось почти восемьдесят тысяч штыков. Критическое большинство. Разведка докладывала, что сейчас на границе стояло около ста тысяч негров Иоанна Тёмного. И чаша весов победы могла склониться в любую сторону.
Что делать в такой ситуации, неизвестно, но делать хоть что-то было надо. Иоанн Тёмный, в случае отказа, мог начать боевые действия уже против них. Вопрос следовало поставить на голосование в фолксраад. А что там уже скажут, то и будет.
Заседание было начато сразу, и на повестке был единственный вопрос. На чью сторону встать, на сторону европейцев, или на сторону негров? Сделав короткое сообщение о сути проблемы, Луис Бата сел на свое место председателя, предоставив слово одному из делегатов фолксраада.
Встав за трибуну, Вальтер Фриденберг эмоционально начал свою речь.
— Граждане, мы сейчас стоим на пороге величайшей победы. Впервые нас попросили о помощи наши братья немцы. Мы не можем отказать им. Устранены и все противоречия с англичанами. Они готовы поддержать нас, потому что только мы сейчас представляем реальную силу в Южной Африке. Наши мужчины сильны, наше оружие всегда наготове. Нам необходимо встать на защиту нашей страны от подлых негров. Эти животные не могут нами командовать и навязывать свои условия. Не бывать этому! Никогда не бывать! Мы будем убивать их, очищая нашу землю от их дикарского влияния.
Луис Бата вдумчиво слушал выступления разных делегатов. Все говорили почти одно и то же. Наиболее осторожные напоминали о том, что негры сильны и обучены, а ими управляют белые офицеры. Наиболее одиозные кричали, что не отдадут обратно неграм землю и что надо помочь «братьям».
Председатель хорошо понимал, почему ведутся такие разговоры. Никто не отменял влияния исподволь. Некоторые из делегатов были скрытыми английскими агентами, некоторые немецкими, а кто-то просто не мог заглушить собственную ксенофобию.
Луису Бато было наплевать на негров, он считался только с силой, а сила сейчас была на стороне Иоанна Тёмного. Он даже допускал, что с помощью англичан и немцев они победят армию Иоанна Тёмного. Но что делать дальше?
У них людские резервы были не безграничны, а у Иоанна Тёмного — вся Африка. После разгрома первой армии он пришлёт вторую, потом третью, пока на их земле не останутся одни женщины, старики и дети.
Но делегаты продолжали вопить о свободе, о земле и неграх, а также рассказывать о своей доблести и восхищенно подсчитывать, сколько гаубиц дадут для войны англичане и немцы.
С осознанием неизбежности Бато догадывался, что голосование пройдёт в пользу решения о запрете на свободный проход через их земли армии Иоанна Тёмного. Но надежда умирает последней, и он продолжал надеяться.
Один из делегатов, направленный им, попытался образумить делегатов. Но это было бесполезно, его освистали и высмеяли, обозвав трусом и шавкой негров. Все приводимые им доводы не произвели никакого впечатления на самонадеянных делегатов. Дальше затягивать решение было бессмысленно, и надо было голосовать. Луис Бато встал и, стукнув деревянным молотком по столу, произнёс.
— Господа! Ставлю вопрос на голосование. Кто за то, чтобы объявить войну Иоанну Тёмному? Сто пятьдесят человек. Прекрасно! А кто за то, чтобы пропустить его армию через наши территории? Пятьдесят один человек! Замечательно. Ну что же, сто пятьдесят делегатов против пятидесяти одного, весьма убедительная победа. Готовьтесь, господа, мы объявляем войну Иоанну Тёмному. Прошу направить срочные депеши в Кейптаун и Дар-эс-Салам о том, что мы готовы к войне. Всем спасибо, все свободны.