Кингчесс (СИ)

Начинать войну зимой было, с одной стороны, глупо, а с другой стороны, зима в Европе, это не зима в России, и другого подходящего шанса для Германии могло и не оказаться.
Британская империя выжидала, наблюдая со стороны за развивающимися событиями, и, в то же время, заверила кайзера, что выступит на его стороне. Хотя бы по той простой причине, что Франция, руками Саида, захватила её колонии в Африке, а теперь они ещё и достались Иоанну Тёмному, чего англичане никак не могли простить.
С Германией у Британской империи по ситуации в Африке был достигнут полный консенсус и выработан общий порядок действий. И потому, обе стороны не собирались разрывать обоюдных соглашений, правда, руководствуясь разными причинами.
Как-то незаметно для всех прошли сообщения, что Германия перебросила целый полк в Восточную Африку, где имела колонию, и там уже полным ходом идёт набор солдат из местных негров. А Британская империя приступила к созданию своих дивизий и координирует эти действия с Германской Западной Африкой.
* * *
Я сидел за доской, почти заставленной шахматными фигурами, и размышлял. Наступал тысяча девятьсот десятый год, год потрясений, несбывшихся надежд и завышенных ожиданий. Фигуры все выставлены, а часть уже даже отправлена в утиль.
Незаметно для себя я перестал мыслить обычными, сугубо мещанскими категориями. Странно, но чем больше я думал о власти, тем чаще мне в голову закрадывалась мысль, что лучшее — враг хорошего. Невозможно всем угодить и идти на поводу у отдельных категорий граждан своего государства.
И сложно и легко управлять большой людской массой, и дикарями, и вполне цивилизованными гражданами, если ты понимаешь конечную цель и результат, к которому стремишься. Самое страшное во власти — это сама власть. Тот, кто не наслаждается своим могуществом, цепляясь за него из последних сил, тот ведёт свою страну вперёд.
Есть такое чувство, очень редкое во все времена, долг! Долг за тех, кого приручил, долг за тех, кто от тебя зависит. Долг перед теми, кто олицетворяет будущее. Долг перед предками! Не для себя живёт каждый человек, для других! И только тогда он счастлив.
Зачем нужна власть, если её использовать только для удовлетворения личных потребностей, скатываясь в примитивный гедонизм. Услаждая тело, можно забыть о душе. Это уже не власть, это узурпация. Настоящая власть — это когда есть цель, вера, идея. И ты не принадлежишь себе, а принадлежишь весь ей, без остатка, и только тогда об этом будут помнить, и вспоминать, не проклиная имя. Либо, проклиная на всех углах, но и в этом случае, будут помнить ещё долго.
Но как же, оказывается, тяжело нести на себе бремя власти. Без права на ошибку, без права заново переиграть всю партию. Партия, шахматная партия. И от каждого хода зависят судьбы тысяч людей, их жизнь, их воля, их свобода.
Вот на шахматной доске стоят фигуры игроков. Генералы, воины, пешки, ферзи, королевы и король… Чей ход будет следующим? И кто будет слоном в посудной лавке, а кто будет проповедником твоих идей и идей зависимой от тебя церкви. Вера! Сложная задача стояла, без решения которой я не мог спокойно уходить в старость, либо умереть.
Империя, создаваемая мною, должна быть многоконфессиональной, а точнее, трёх конфессиональной, в связи с определённой спецификой континента. В Хартуме были построены коптский собор «Святого апостола Марка», мечеть «Ас Судан» и большая синагога «Бет Цедек». Эти здания были расположены в разных концах города, но если провести между ними прямые линии, то они создавали равнобедренный треугольник. Фундамент того, на чём будет построена империя, будущее которой в конфедерации.
В первых принятых мною законах закреплялось право каждого молиться, как предписывает вера, не мешать и не ущемлять другого в правах. Был там прописан и запрет о насаждении ересей и побочных течений. Все христианские вероисповедания, включая католицизм, протестантизм, кальвинизм и остальные, были запрещены.
Баптисты, адвентисты, Свидетели Иеговы и прочие, также. У мусульман единственным верным течением признавались ибадиты. Все остальные либо принимали это направление, либо безжалостно изгонялись.
 
Три кита, три духовных течения, на которых основывалась межконфессиональная терпимость, были надеждой и опорой государства. По утрам меня будили звонкие голоса муэдзинов, зазывавших правоверных на утреннюю молитву. Затем сопровождал колокольный звон, а при необходимости, можно было и послушать молитву в синагоге, или то, как там читают Тору и Сидур.
Мир вам, люди, населяющие пределы величавой Африки, мир и покой. Да будете вы лишены вечного поиска куска хлеба, да кровавых междоусобиц. Да будут клинки вашей веры покоиться в ножнах умиротворения. А на страже всегда будут стоять чёрные солдаты и белые офицеры. Чёрное и белое, белое и чёрное.
Я не заметил, как уснул, всматриваясь в шахматы. В последнее время было совсем не до сна. Даже императрица Анна, бывшая когда-то Фехиме-султан, стала обижаться на мужа, который обделял её своим вниманием и реже стал посещать спальню.
Лишь сын Георгий умудрялся вдоволь получать внимание отца, бегая вокруг с игрушечной саблей. У него было три духовных наставника, помимо обычных учителей. Отец Пантелеймон, который вернулся из Банги, мулла Фахрад ибн Сулем и раввин Ной Гоц. Они были закреплены за наследником, дабы объяснять особенности их веры и научить будущего императора основам знаний, которые необходимы для управления противоборствующими конфессиями.
Учили они многому, но прежде всего, понимать веру. Георгий уже принял коптское православие и потому прислушивался ко всем религиям с должным почтением, стараясь не делать различий между ними.
Младшая дочь Слава ожидала мужа, которого ей назначит отец, и пока жила своей жизнью, под надзором учительниц, специально выписанных из России.
После того, как мне стало известно об объявлении войны, спровоцированной действиями Германии, и не только в Европе, но и в Африке, нисколько не сомневаясь, я отдал приказ своим двум армиям на захват чужих территорий. Не зря же они отдыхали на границах в ожидании боевых действий.
Атлантическое побережье Африки было практически беззащитно от их атак. Возможно, французы и немцы с англичанами наберут достаточно чернокожих воинов, но мои семена ненависти к колонизаторам уже давно упали в благодатную чёрную почву и росли буйным цветом. Немцев будет ожидать ещё много сюрпризов.
Оставался нерешённым вопрос Немецкой Восточной Африки, но пятьдесят тысяч воинов из Буганды были готовы обрушиться на неё. А затем и на португальский Мозамбик, чтобы соединиться с небольшой двадцатитысячной армией Южной и Северной Родезии, а также Бечуаленда.
Всё остальное зависело от того, на чью сторону встанут буры. Тяжёлый будет выбор, учитывая, что они относятся к неграм, как к животным, и, в то же время, хорошо сознают, что чернокожая армия сильнее. И тут я склонялся к мысли, что они выберут сторону вчерашних врагов. Ведь немцы и англичане, вероятнее всего, заключили союз. И бурам проще присоединиться к ним, чем к неграм.
Ну, да поживём, всё узнаем. А пока, нужно браться за самое сложное — восстание в Ливии и Аравии. А потом нанести самый болезненный удар по интересам европейцев и не допустить их ответного удара. Так что, пусть воюют и тратят свои силы. А Африка и Америка подождёт. Да, американцы заключили с нами союз, и причём, не на словах.
Главным козырем того, что САСШ решила помогать мне, были, прежде всего, огромные прибыли с континента. На территории Африки продолжалось строительство заводов и обогатительных фабрик, предоставляя владельцам баснословные прибыли и жизненное пространство для развития промышленности. И всё это на фоне начинающейся войны в Европе.
 
Поддерживая меня, американцы преследовали одну цель, захватить с моей помощью весь континент и безраздельно торговать здесь, выдавив европейцев практически полностью. Ну и, соответственно, помощь при проведении выборов в Америке тоже была мне зачтена, но неофициально.