Пошлый бывший (ЛП)

Часть меня знает, что это правда. Как бы мне не хотелось притвориться, но время совершенно не повлияло и не изменило моих чувств к нему. Наблюдаю за тем, как его глаза медленно опускаются к моим губам, а кадык дергается, когда он глотает. Давка и суматоха, что царит вокруг нас в баре, превращается в едва различимый гул. Все, на чем я могу сосредоточиться прямо сейчас – это он. Мы. На том, как это все ненормально.
Его пальцы запутываются в моих волосах, когда он приближает свое лицо к моему.
— Я притягиваю… — и сейчас его рот находится прямо у моих губ. Я могу чувствовать тепло его дыхания. — Ты отталкиваешь, — произносит он, его губы находятся так близко, что могу даже чувствовать, как он произносит слова.
Я знаю это лучше чем что-либо. Именно так. Но самое главное, что мне всегда было известно о Тайлере, это то, что он обладает таким магнетическим притяжением, от которого нереально отстраниться. Он нежно ласкает большим пальцем мою линию челюсти, и это движение заставляет меня прикрыть глаза от удовольствия. Его пухлая нижняя губа прикасается к моей, и тело расслабляется в его руках.
— Так ты будешь отталкивать, Титч? — шепчет он, прежде чем выпустить меня из своих объятий.
Мои глаза распахиваются, сердце неистово колотится в моем горле, а этот говнюк улыбается широкой улыбкой.
— Эй, Джонни, — зовет его Бенсон, оттесняя всех плечом, пробираясь через заполненный людьми бар, с брюнеткой которая крепко держится за его руку. — Мы собираемся в клуб «Лотос». Ты с нами?
— Нет. Я думаю, что мы поедем сразу домой.
Ухмыляясь, взгляд Бенсона устремляется ко мне.
— Хорошо.
Брэнди и Ви стоят за его спиной.
— Ты что не поедешь? — начинает ныть Брэнди. — О, да ладно тебе, Джонни. Ну, прошу тебя.
— Нет, я же уже сказал, что хочу поехать домой.
Она надувает губы, прежде чем развернуться и направиться следом за остальными к выходу. И теперь остались только я и он. И все, о чем я могу думать — о том, как сильно я хочу поцеловать его.
Глава 20
Тайлер
Мы идем на заплетающихся ногах к бордюру, оба – пьяные, поднимаю руку, чтобы остановить такси. Джемма отходит от меня на пару шагов и делает тоже самое.
— Ну и что ты делаешь? — спрашиваю я.
— А на что это похоже, умник? Пытаюсь поймать такси.
— Я это делаю.
— Мои поздравления.
Машина проезжает мимо нас двоих.
— Не могла бы ты просто подойти сюда?
— Зачем?
— Это не какое-то глупое соревнование.
— Да, я понимаю, но, видишь ли, мы направляемся в два разных места. Следовательно, нам нужны два разных такси.
Издавая стон, опускаю руку, потому что понимаю, что легче мне первому перестать с ней бороться, чем она сдастся мне, и подхожу к ней.
— Ты же знаешь, что я не позволю взять тебе такси самой.
— Боже ты мой, Тайлер. Я не думаю, что меня собираются убить в гребаном такси.
— Я это прекрасно знаю, потому что ты ни за что не поедешь домой одна.
Джемма вздыхает, опуская руку и скрещивая их на груди.
— Ты такой надоедливый.
— Спасибо.
Чувствую, как она сердито смотрит на меня, когда такси останавливается у бордюра. Открываю дверь, придерживая ее для нее, прежде чем забраться в машину вслед за ней.
— Я не поеду к тебе.
— Ладно.
— Пересечение 1-й и 10-й Юго-запад, — говорит она, когда пристегивает свой ремень безопасности, — и… — она впивается в меня взглядом. — Я не пущу тебя к себе. Даже для того, чтобы отлить.
Поднимаю руки вверх, сдаваясь.
— Хорошо.
Машина трогается, первые пару минут мы сидим в тишине, затем она начинает смеяться.
— Что такое? — спрашиваю ее.
Джемма качает головой, стараясь сдержать смех.
— Просто это все… моя жизнь.
— Что? — хмурюсь.
— Моя жизнь… чертовски забавная штука.
— Серьезно? Пьяная исповедь?
— Ага. У меня была роль в детском шоу. Между прочим, роль, которую я не любила. Я начала встречаться с рокером, а закончилось все тем, что меня уволили с шоу из-за него…
— Кстати, отличное видео, — подмигиваю ей.
 
— Ох, отвали, — она хочет ударить меня, но промахивается. — Ты вообще гуглил свое имя в последнее время? По крайней мере, мое имя настоящее и не наполнено дешевыми намеками (прим. Джонни Депс — Джонни Бурильщик). — «Возьми его в рот», — произносит Джемма низким голосом, подражая мужской интонации. — «Возьми в рот мой большой член», — она смеется, когда произносит это. — «Ах», — теперь она произносит писклявым голосом с придыханием. — «Ох, Джонни. Давай глубже, Джонни Депс. Заполни мою задницу своим членом, капитан Джек Спермо», — она останавливается на полуслове, потому что смеется так сильно, что не может восстановить дыхание.
— Ох, поглядите-ка, кто-то любит смотреть мои видео. Тайная фанатка моих работ, не так ли?
— О, да прям, твои фильмы для меня словно комедийные шоу.
Сердито смотрю на нее.
— Как бы там ни было. Сам факт того, что я была в баре с толпой порноактеров, и люди подходили и узнавали тебя… — она качает головой. — Это невероятно. Ох, и давай не забывать, что ты – мой бывший. Гребаный пошлый бывший… – порноактер. Оу, а это идеально описывает тебя – пошлый бывший – порноактер.
— Ну и кто теперь использует дешевые намеки? — смеюсь.
Она делает пару вдохов, прежде чем откинуть голову назад на сидение.
— Жизнь – странная штука, не правда ли?
— Ага. Так и есть.
Мы сидим на протяжении пары минут в абсолютной тишине. Пристально смотрю на нее, наблюдая за тем, как отблески от уличный фонарей отражаются бликами на ее высоких скулах. Джемма безумно красива, и все эти очевидные вещи, красивые вещи, нельзя не заметить, если вы конечно в своем уме и не слепой. Я обожаю их. Но так же, обожаю ее странности, изъяны и недостатки, которые делают ее той, кем она является – и не могу ничего поделать с этим. Все это так глубоко засело в моем сердце, что я просто не могу уклониться от этого или игнорировать. Это делает ее неотразимой. То, как она фыркает, когда смеется. То, как дергается ее глаз, когда она злится. Шрам на ее колене, который она получила, когда упала с велосипеда еще в детстве. Ее уверенность в своих силах и уязвимые стороны. Она заставляет меня чувствовать себя так, будто ничего в этом мире не имеет значения, кроме нее.
Любая девушка может быть милой. Любая может быть прелестной. Но только Джемма может быть Джеммой.
— Я жалею об этом, — слова срываются с моих губ, прежде чем я осознаю это.
— Что? — она смотрит на меня. — Ты жалеешь о чем?
— О прошедших четырех годах.
Легкая улыбка трогает ее губы. Взгляд опускается на колени, и она начинает теребить свою сумку. От этого мое сердце сжимается еще сильнее.
— Все эти четыре года… — замолкаю, потому что пьян. Она тоже пьяна. А пьяные признания могут привнести нотку неловкости в отношения, когда люди на следующее утро трезвеют, но мне похер. Просто хочу сказать ей это, хочу быть с ней честным. — Все это время, пока мы вместе росли, я никогда ничего не упускал, а теперь чувствую себя так, будто потерял все, что имел.
Джемма все еще не поднимает взгляда, и на мгновение я начинаю волноваться, что мое признание было слишком. Затем уголок ее губ приподнимается вверх в грустной улыбке.
— Тайлер, — выдыхает она. — Люди взрослеют. Они расстаются.
— Люди расстаются, да. Но нам не следовало.
— Как ты думаешь, что произошло бы, если бы мы не расстались тогда?
Пожимаю плечами.
— Ну, в чем я уверен на сто процентов, я бы не стал Джонни Депсом.
Она улыбается, и, Господи, я так чертовки хочу поглотить ее губы в поцелуе прямо сейчас. Когда машина проезжает с грохотом по лежачему полицейскому, понимаю, что мы подъезжаем к ее дому. Тормоза визжат, когда машина останавливается.
Джемма тянется к двери. А я так отчаянно хочу схватить ее и прижать к сидению. Хочу дать ей почувствовать, что она творит со мной. Так отчаянно хочу показать ей, почему нам не следовало расставаться. Хочу так глубоко войти членом в ее тело, чтобы она никогда не смогла избавиться от мысли обо мне.