Миднайт Хилл

Когда они посмотрели друг на друга, то оба сразу поняли, что страх сменился на доверие, которое почти можно было ощутить физически через покалывание на кончиках пальцев. Мелиссе захотелось коснуться его шрама, чтобы больше не бояться.
– Мы причастны только к медведю у пекарни, – ответил он. – Мы охотимся, чтобы добыть кровь… Ролу. Никогда не заходили в черту города, но в тот раз решили рискнуть.
– По ним стреляла старуха из дробовика, – вставил Ламмерт, качаясь на стуле со стаканом в руке.
– Это была двустволка, – тихо заметил Хьюго.
– А обезглавленные медведи? Это тоже не вы? – Мелисса нагнулась к середине стола, любопытно заглядывая в глаза братьям.
– Судя по всему, ты знаешь больше, чем мы, – голос Роланда снова приобрел свой уверенный шарм, приковав внимание Мелиссы. – К тому же ты сказала… тринадцать Охотников?
– Вы про все это не знаете?
Роланд встал и взял с холодильника блокнот с ручкой. Он аккуратно вырвал оттуда лист и вернулся за стол. Черный стержень выводил маленькие ровные буквы с изящными петлями. Роланд тезисно записывал то, что сказала Мелисса.
– Что за обезглавленные медведи? – переспросил он.
– После них объявили комендантский час, – ручка тут же быстро забегала по бумаге. – И там была руна.
– Руна?
Мелисса жестом попросила ручку и в самом углу листа вывела очертания символа с фотографии Джули-Лу.
– Типа того. Огромный символ, выведенный кровью. Наверно, это какой-то знак для ритуала заселения оборотней.
– Ритуала… – Роланд потер переносицу и удивленно воззрился на Мелиссу. – Откуда ты все это знаешь?
– Я просто очень общительная, – улыбнулась Мелисса. Когда она перестала получать поток шокирующей информации и стала его выдавать, тело быстро расслабилось. Она подперла ладонями щеки с глубокими ямочками, распахнув глаза. Руки даже потянулись к плюшкам.
– Пожалуй, – Роланд поерзал на стуле. – Так что за ритуал?
– Когда оборотни заселяются на новую землю, они проводят ритуал – убивают самых сильных хищников на территории. Так было в девяносто втором году. У одного из оборотней была… сложная скандинавская фамилия на «Р». Сильнейшими хищниками в Миднайт Хилле оказались не только медведи, но и Охотники.
Роланд пораженно сдвинул брови, уставившись в глаза Мелиссе. Он открыл рот, но так ничего и не произнес и, опомнившись, сделал еще заметку.
– В городе нет других оборотней, – заметил Хьюго. – Был только Крис, бармен, – заметив вопросительный взгляд Мелиссы, он пояснил. – Я всего раз с ним пересекался в баре. Понял по запаху. Мы это не обсуждали. Но он был каким-то другим… зверем. Если бы в городе была стая, я бы понял. Только если они не живут в лесу.
– Кто тогда убил Охотников? – спросила Мелисса.
– Очевидно, есть третья сторона, – Роланд сосредоточенно смотрел на разбросанные по листку слова. Его глаза горели нескрываемым любопытством. – Тут нужно подумать.
Не поднимая взгляда, он встал из-за стола и стал подниматься по лестнице. Когда видны остались лишь босые стопы, он спустился назад и, пригнувшись, посмотрел на Мелиссу:
– Это очень ценная информация, Мелисса. Я впечатлен. Спасибо. И… – на его лице скользнула улыбка, – хорошей поездки.
Мягкие шаги затерялись где-то на втором этаже, а затем раздался хлопок закрывшейся двери. Мелисса, спрятав смущенную улыбку в ладонях, сжалась от волнения.
Телефон в кармане снова дал о себе знать. Под перебивку дождя и тиканье часов Мелисса прочитала сообщение от папы: «Подъезжаю». Нельзя было уезжать. Не сейчас. Мелисса чувствовала каждой клеточкой тела, что то, что происходит, категорически важно для ее жизни. У нее все еще был миллион вопросов.
– Вы знали о Флеминг? – спросила она, пряча телефон в узкий карман. Ламмерт и Хьюго отрицательно замотали головами. – Странно. Мне показалось, она о вас что-то знала… Впрочем, ладно.
– От нее странно пахло, – сказал Хьюго, наконец расслабив широкие плечи и слегка размяв шею. – Но от многих учителей странно пахнет.
Все трое слегка улыбнулись. Как жаль, что они так сильно сблизились всего на несколько минут перед тем, как расстаться навсегда.
 
– Почему вас не было на отчетном?
– Тут рыскали Охотники, – отозвался Хьюго. – Для меня самое уязвимое время – это утро после полнолуния. Прости.
– Вот видишь, а говорил, что никогда не сможешь рассказать, – Мелисса мило улыбнулась, положив голову на стол. Ямочки проявились на щеках. – Мне пора ехать. Увезу ваш секрет с собой.
В комнате повисло молчание. Ламмерт скрестил руки на груди. Во дворе послышался гудок автомобиля. Все неохотно начали вставать.
Марта вышла из комнаты и обняла Мелиссу на прощание. Ее беззаботность вернула всех из затянувшейся прострации. Когда они попрощались и пожелали друг другу всего самого хорошего, Ламмерт, Хьюго и Мелисса остались стоять в прихожей. С улицы подгонял назойливый гудок.
– С вами было круто, – сказала Мелисса, улыбнувшись. – Надеюсь, все будет хорошо.
Ламмерт неожиданно нагнулся и обнял Мелиссу. Она аккуратно нащупала в волосах зачатки рожек. Он прижимал ее все крепче, поворачиваясь из стороны в сторону. Ламмерт приподнял ее над полом, и Мелисса пискнула от силы объятий.
– Мы будем скучать, – Ламмерт хлюпнул носом.
Мелисса поглаживала его по спине.
– Может быть, еще увидимся. Жизнь слишком… внезапная.
Они отстранились, и Мелисса обнялась с Хьюго.
– Спасибо тебе за все, – прошептал он. – Ты очень многое сделала для нас.
– Только теперь могу по достоинству оценить твои слова, – пробурчала растроганная Мелисса, прижимаясь сильнее. Он был теплый и мягкий. Она невольно представила, каково было бы обнимать его в другом обличии. Он ведь рисковал жизнью из-за нее. От этой мысли Мелисса сильнее прижала щеку к его плечу.
Телефон вибрировал в кармане, перебивая недовольные сигналы машины.
– Ладно, – Мелисса отстранилась. У всех троих глаза были на мокром месте. – Вы, мальчики, лучшее, что произошло со мной в Миднайт Хилле, – она развернулась и открыла дверь. Папа махал рукой из машины. – И сегодняшний день это только подтверждает.
– Это взаимно, – тихо сказал Ламмерт.
Все взяли по зонту и пошли по мокрой мощеной тропинке. Косой дождь тут же намочил обувь и штанины. У самой машины Мелисса окинула взглядом дом. В окне второго этажа она увидела Роланда. Он неловко махнул ей ладонью, а затем скрылся за шторами. Мелисса улыбнулась.
– У вас, наверное, серьезные неприятности, – обеспокоенно спросила она.
– И не с таким справлялись, – Хьюго махнул рукой. – Все будет хорошо. Прощай, Лисса, – сказал он, пока держал для Мелиссы зонт. Она складывала свой, открывая дверь машины.
– Не говори это слово. Не хочу думать, что вижу вас в последний раз.
Мелисса уселась на широкое прохладное сиденье и закрыла дверь. Фары красного седана прорезали стену из дождя. Машина тронулась.
– В таком дерьмище мы еще не были, – тихо заметил Ламмерт.
– Мелиссе это знать необязательно, – сказал Хьюго, не переставая махать вслед машине, пока та не скрылась за поворотом.
Мелисса уткнулась в стекло, по которому бежали капли. Заброшенные дома теперь выглядели бесформенными коричневыми разводами. Даже не запечатлеть в памяти эти последние виды Туманной долины.
– Эй, ты чего хнычешь? – папа толкнул Мелиссу в плечо, и она вытерла щеки. – Брось ты. Сколько вы были знакомы, три месяца? Ну попереписываетесь чутка, будете друг другу звонить. А потом – пуф, – он изобразил руками взрыв. – И забудешь, как их звали.
– Нет, пап, тут все иначе.
– Я тоже так думал про всех своих друзей! Не иначе. Все, даже самые близкие, уплывают куда-то с годами. А тут какие-то одноклассники в Миднайт Хилле. Или ты была влюблена? – заговорщически спросил папа.
– Нет. Не в этом дело.
– Если была, то погрустишь на недельку подольше.
Машина осторожно вырулила на узкую дорогу. Они больше не заедут в город. Все вещи, оставшиеся в доме, были погружены в багажник и на задние сиденья. Теперь за окном лишь размывалась изумрудная хвоя растущих вдоль дороги сосен. Мимо проплыл баннер с надписью «Миднайт Хилл». Теперь весь страх остался позади. Мелисса ощущала это почти физически. Все тревоги, бессонница, кошмары, смерти и чувство вины остались гнить где-то в стенах города. Вместе с чем-то настоящим. Вместе с правдой. Вместе со старой беззаботной Мелиссой, которой она уже не сможет стать снова. Ей так хотелось оставить позади весь кромешный ужас, но теперь она не чувствовала в этом удовлетворения. Миднайт Хилл вытягивал из нее душу – и чем дальше они уезжали, тем меньше Мелисса ощущала себя самой собой. В городе осталось то, что она должна была узнать. И те, с кем она хотела быть рядом. Все это навсегда осталось там, в вечно мрачном, одиноком и туманном Миднайт Хилле, скрытом от глаз Бога под пеленой незримой пыли.