Миднайт Хилл
Мелисса наблюдала, как Джули-Лу возвращается к столу. Она села и продолжила отмечать фамилии в журнале, сверяя учебник за учебником.
– Так она была влюблена в тебя, – произнесла Мелисса. – Это многое объясняет.
Джули-Лу брезгливо подняла на нее взгляд.
– Что значит – влюблена?
Мелисса подняла брови и развела руками.
– Как в девушку. Это же про тебя написано, да? «Неправильная любовь».
– Какой ужас, нет, – Джули-Лу задумчиво уставилась в журнал и замерла. – Представить противно, – ее лицо недовольно искривилось.
Мелисса тяжело вздохнула и закатила глаза.
– Забыла, что переехала жить в Средневековье.
– Ты тоже из этих? Раз защищаешь, – выпалила староста, захлопнув учебник и воззрившись на Мелиссу.
– Что?
– Поэтому ты одеваешься, как парень?
– Что? Я не… – Мелисса посмотрела на свою одежду: широкие джинсы, мужская рубашка и грубые ботинки. – Если бы парни так одевались, было бы даже круто.
– Нет, – отрезала Джули-Лу. – Не круто. Мне теперь омерзительно находиться с тобой рядом.
Мелисса недовольно насупилась.
– Знаешь, что омерзительно? – вспылила она, спрыгнув с парты. – Травить людей, которые отличаются от тебя! Самоутверждаться за счет слабых, теша свое хрупкое эго. Омерзительно желать смерти одноклассникам, чья жизнь из-за твоего вмешательства и так похожа на сплошное дерьмо! – Мелисса приблизилась к Джули-Лу, тыча в нее пальцем. – Тебя ценили так сильно, что не видели смысла жить без тебя и твоего гребаного одобрения. Черт, Джули, иногда мне кажется, что ты не такая уж жестокая, но нет. Нет. Ты теперь одна не просто так.
Мелисса стремительно покинула класс, хлопнув дверью. Глухие шаги разносились по пустому коридору. Только у лестницы она вспомнила про рюкзак. Засунув руки в карманы, Мелисса вернулась к библиотеке и глубоко вздохнула, прежде чем открыть дверь. Джули-Лу резкими движениями вытерла щеки и злобно уставилась на нее.
– Свалила, так не возвращайся! – огрызнулась она.
Мелисса подняла с пола рюкзак и раздраженно продемонстрировала его.
– Какая же у тебя жизнь дерьмовая, раз в тебе столько злобы, – проворчала Мелисса.
– На себя посмотри.
Мелисса набросила лямки на плечи и уже хотела агрессивно захлопнуть за собой дверь, как вдруг ее остановил голос Джули-Лу.
– Ее родители били.
Мелисса обернулась. Джули-Лу неспешно перебирала учебники, не поднимая глаз от журнала и делая в нем отметки.
– За любую оплошность.
– Оплошность? – беспокойно уточнила Мелисса, остановившись в дверях. Сквозняк снова завыл на весь кабинет, приподняв листы на столе.
– Да, – ответила Джули-Лу. – Слова у них за средство коммуникации не считались. В детстве мне было ее жалко. Помогала по учебе, чтобы ее хотя бы за оценки не наказывали. Но на коже всегда были синяки.
– Ужас. Можно же было сообщить в социальные службы! Нельзя было это игнорировать!
– Хватит. Бесишь. Ты что, в каком-то другом мире живешь? Где все проблемы решаются жалобами? Справедливостью? Таких семей полно. Может, не в Нью-Дарши, но здесь – да, – Джули-Лу подвинула проверенную стопку и приступила к следующей. – У нее была дерьмовая жизнь. А я не считала нужным доставать ее со дна. Я же сама вылезаю из своей ямы. Так что и она должна была. А раз сидела, то и не мое дело, – Джули-Лу бросила взгляд на Мелиссу, словно пытаясь уловить на ее лице осуждение, но увидела только сочувствие. – Я не считала своей обязанностью спасать ее. До тех пор, пока спасать было уже некого.
В тяжелой тишине раздавались лишь шелест бумаги и отголоски дождя. Мелисса пыталась подобрать слова, но в голову не приходило ничего по-настоящему подбадривающего. Будь это не Джули-Лу, она просто подошла бы и обняла. Иногда не нужно ничего говорить.
– Я представляю, как это тяжело…
– Это вряд ли, – перебила Джули-Лу.
– Ты права. Я не могу прочувствовать даже долю того, что у тебя на душе, – голос Мелиссы стал тверже, заставив Джули-Лу оторваться от учебников. – Но теперь ты знаешь, как важно помогать друзьям. Бетт была бы счастлива, если бы ты поняла это. Поэтому я и вытащила де Лордесов из клуба, – Мелисса вышла из класса и, прежде чем закрыть дверь, произнесла. – Тебя бы я тоже вытащила.
Щелчок захлопнувшейся двери стал символом того, что все позади. На следующий день Мелисса получила результаты экзамена и подтверждение об окончании одиннадцатого класса. На выходных должен был приехать папа, помочь с переездом. Вещи наполовину уже были собраны в коробки, из-за чего дом напоминал тот самый унылый особняк, в который они приехали в апреле. Три месяца, словно разделившие жизнь на «до» и «после».
Они выбрали квартиру в городке под названием Пайнвуд, вдоль той же цепочки гор. От Миднайт Хилла два-три часа езды. Тоже небольшой, тоже мрачноватый. Маме предложили перевестись туда по работе с временной оплатой жилья. После каникул у Мелиссы будет новая школа, в которой снова придется заводить знакомства. Придется выбирать, кем она хочет стать в этом мире. Скорее всего, ее жизнь больше никогда не будет похожа на ту, которой она жила до Миднайт Хилла.
Мама уехала за папой еще в полдень. Мелисса раскладывала по коробкам оставшиеся вещи и декор. На фоне играла музыка с маминой кассеты, под которую Мелисса неспешно двигалась. Она переоделась в мягкую пижаму, так как остальные вещи были уже сложены. Тапочки подпрыгивали на нервно дергающейся стопе. Мелисса подписывала коробки, стараясь выводить слова красивым почерком. Концентрация на вензелях выгоняла из головы тревожные мысли. Это становилось все труднее с каждым часом.
Мама написала, что папин рейс задержался, а потом стала игнорировать сообщения. За окнами плотный туман соскальзывал с гор на город, солнце закатывалось за пики. Темнело. До комендантского часа оставалось сорок минут. Мама взяла трубку, сбивчиво сказала, что за рулем и они едут. Мелисса прошлась по дому, проверила двери. На участке Хантеров было слишком тихо. Она сделала музыку громче и упрямо подпевала ей, заглушая тревогу. Буквы, выводимые подсохшими яркими маркерами, выходили дергаными. Она проверяла часы так часто, что иногда зеленые цифры не успевали меняться. Мелисса залпом выпила успокоительные, когда время на часах перевалило за 21:00. Она ждала у окна, пыталась услышать рычание мотора. Минуты продолжали вязко тянуться, словно оплетая сердце липкими нитями. Звуки уведомлений загрохотали в густой тишине.
«Нас задержали».
«Это из-за к. часа».
«Запри двери!!!»
«Люблю».
Мелисса звучно выдохнула, запрокинув голову. Она тут же набрала маму, но она не брала трубку. Слезы бежали все сильнее с каждым пропущенным звонком. Подавляя всхлипы, Мелисса бегала по дому, в десятый раз проверяя, все ли двери закрыты. Свет горел по всему дому, даже на чердаке. Когда Мелисса смогла унять рыдания, она набрала полицию.
«Полиция Миднайт Хилла, слушаю», – раздался глухой голос в трубке.
Мелисса сидела на диване в гостиной, вжавшись в подушку.
– Моих родителей задержали. Я не могу до них дозвониться.
«По какому поводу? Как зовут родителей?»
– Из-за комендантского часа. Санлайт. Почему я не могу дозвониться? – голос сорвался, Мелисса напряженно захватила воздух и заткнула ладонью рот, чтобы не зарыдать.
Из динамиков посыпался поток тресков и посторонних звуков. Мелисса слушала их, затаив дыхание, не в силах повторить вопрос.
«Они оказали сопротивление при задержании, мобильные устройства были изъяты. Не волнуйтесь, завтра ровно в шесть утра они выйдут в целости и сохранности. А пока, мисс… заприте двери».
Полнолуние сегодня.
Стульями Мелисса подперла двери: входную и на задний двор. Она бубнила себе под нос Staying Alive, сидя на кухне и пронзительно глядя на закипающий чайник. Слух обострился. В лесу кричали птицы. На чердаке завывал сквозняк, доски скрипели, стекла загудели от резкого порыва ветра, весь дом будто ожил. Мелисса смотрела на пузырьки, глубоко дыша. Всего одна ночь. Это последнее, что ей придется перетерпеть в чертовом Миднайт Хилле.