Дорогой скорби: крушение Ордена (СИ)

– Кто таков будешь!?
– Я Дунхарт Ла’Фир! – голодный рык донёсся из-под шлема в ответ на вопрос Ремиила. – Истинный правитель этих земель и Цитадели. Во имя долголетней свободы сдавайтесь на милость воинству освобождения!
– Или что?
– Не глупи Рыцарь! Я – Магистр Ордена и за мной священное право правления Орденом. Вам не выдержать этого штурма, свобода восторжествует! – боевой клич тут же подхватили тысячи последователей проклятого владыки, заполнив остров безумным воем.
Вперёд шагнул Фиотрэль эль Анарх, под утихающие вопли врага. Тем временем Регент Ордена взобрался на надвратное помещение, окинув взором поле нечестивцев и вселяя уверенности и веру в сердца защитников.
– Брат! – протянул руку Фиотрэль. – Ты слишком упрям, чтобы осознать теплоту свободы.
Эбонит брони Регента подобен черноте небес и вторит поникшему лицу предводителя Ордена.
– Фиотрэль, – с душевной хандрой прозвучало обращение, заглушаемое шумом дождя. – Посмотри, с кем ты связал жизнь. Даэдра, некроманты… нечисть.
– Разве ты не видишь, что в них наша свобода! Сдавай Цитадель богам свободы, и я покажу тебе, насколько они милосердны. Сдавайся, и покончим с этой бесполезной резнёй!
– Вспомни, во имя кого ты пошёл за тьмой! Вспомни, что с ней стало? Если твои боги и их учение о свободе столь немилосердны, то я боюсь, что они сделают с врагами.
– Брат, ты так и не понял. Она послужила предлогом к моему служению свободе. Революции, что так благословимы Дагоном – путь к свободе.
– Не обманывайся Фиотрэль. Ты сам прекрасно всё понимаешь.
– Славные защитники Цитадели! – торжественно, но с полыхающим презрением в глазах неожиданно заголосил Люций. – Отдайтесь нам, иначе ваши собратья будут казнены!
По стенам Цитадели пробежало волнение, и все устремили свой взгляд на то, как через ряды отступников провели немногочисленных пленников – обнажённых и перевязанных. Им повязали руки и бросили на землю.
– Бросайте сопротивление, иначе они погибнут! – заявил «дипломат» пока их швырнули на землю.
В глазах пленных не читается испуга или страха смерти. Они готовы принять её с честью, гордостью и Регент видит это. Глава Ордена заглянул в глаза пленных и ему последовал в ответ лишь короткий и еле заметный кивок. Этого кивка хватило, чтобы всё понять.
– Вы все здесь поляжете, проклятое племя. Мы не сдаёмся! – кинул Регент и в ответ ему, стоявшие на стенах защитники, ответили поддержкой. – Победа или смерть! – выкрикнул
– Переговоры окончены, Фиотрэль, – заскрежетал голосом Дунхарт. – Мы и так сделали слишком щедрое предложение.
– Что ж, вот им и конец, – с безумной улыбкой констатировал Люций и потянулся к рогу на поясе, как только он коснулся его своими губами, на всё поле боя разнеслось протяжное гулкое пение, ставшее сигналом для слуг тьмы; этот протяжный вой сдавил Азариэлю уши, и он скорчился от противной какофонии инструмента.
– Смешаем кишки защитников с грязью! Катапульты! – Взревел Дунхарт и вместе с остальными командирами ушёл сквозь ряды.
В ту же секунду начался жуткий артобстрел. Полыхающие нечестивым пламенем камни посыпались за пределы стен, в здания, окончательно превращая их в руины. Страшный грохот донёсся до ушей Азариэля, и ему пришлось отвернуть глаза, чтобы не видеть, как его дом, тысячелетнее наследие Ордена, пропадает в вихре танца пламени и камней.
– Братья и сёстры, мужайтесь! – с хрипом обратился к воинам Регент. – Нечестивый Магистр из былых эпох, мой бывший брат и рыцарь-предатель решились мстить Ордену через руки великого врага. Не будем глупы – это война не разборка интересов! – Тилис обнажил двуручный меч с однолезвийной зубастой заточкой. – Мы – защитники Тамриэля, от нас зависит его судьба! Если враг победит, то поколения наших родичей проведут в цепях даэдра. Так не дадим же этому случиться, и пусть враг убоится нашего гнева!
Шквал стрел, магии и болтов обрушился страшным дождём на наступающих врагов. Стражники и лучники с Саммерсета, рыцари и маги, воины и наёмники – разное оружие в их руках несёт смерть ордам нечестивцев.
 
Под непрекращающимся смертельным ливнем защитников Цитадели первая шеренга противников начала наступление, неся в руках штурмовые лестницы. Обливаясь огнём, молнией и морозом, встречая грудью десятки стрел, первая шеренга неумолимо наступает, оставляя ковёр из тел.
Через несколько минут враги уже были у стен и, напирая друг на друга, они насаживали себя на колья, что во рву у крепостной стены. Со стен на головы врага полилась чёрная раскалённая жижа. Шипение горячей субстанции моментально был заглушён дикими воплями и криками о помощи.
– Идиоты, вот идиоты! – приговаривает командир лучников, отправляя стрелу за стрелой.
Азариэль ничего не ответил. В воздухе повис аромат горелого мяса, а глаза застилает подножье Цитадели, полное трупов. Но враг не отступает. Гимны и лихорадочные песнопения на пару с криками командиров пересилили агонию боли.
– Лестницы! – вскричал Регент, и стрелки сменили оружие.
С предвкушением крови Азариэль обнажил клинок и мелодичный лязг расслышали уши. Первого врага он встретил хорошим выпадом, рассекая кость запястья и направляя удар в сердце.
– За свободу и Нактюрнал!
Одним дуговым ударом Азариэль перерезал горло сектантке, выкрикнувшей клич, и за шиворот скинул её со стены. Второй удар пришелся прямиком в ключицу, распоров чёрный балахон.
Один взобравшийся наёмник неистово атаковал Азариэля огромным боевым молотом. Юноша нанёс ему рубящий удар в плечо, увернувшись от взмаха железного молота, тем самым прикончив его на месте.
Внезапно на стене появился высокий воитель. Его стальные доспехи были выкрашены в красный и чёрный цвет, со шлема свисал конский хвост, а руках этот воин держал большую секиру, выполненную из орихалка.
– Артуа! – крикнул сквозь бой рядом стоящий Рафаэль.
– Кто? – стараясь перекричать звуки боя, вопросил юноша.
– Мой старый знакомый. Раньше был легионером, затем стал командиром наёмников, а потом ушёл в секту «Длань стали», поклонявшейся Мерунесу Дагону. Вот, похоже, он нашёл себе применение.
После того как капитан наёмников ответил Азариэлю он двинулся навстречу безумному нордлингу, который зарубил уже трёх стражников Цитадели. Они скрестили оружие у Донжона. Выпады капитана наёмников стали быстрыми и неточными, как будто руку ведёт от боли, сказывалось ранение. Но каждый из выпадов Артуа парировал и переходил в контратаку. Острой секирой он стал размахивать направо и налево, стараясь поймать Рафаэля и перерубить его тело, но тот как ловкая змейка уходил из-под каждого удара и острой рапирой безуспешно пытался пробить защиту противника. Внезапно в руку Артуа прилетел нож, и конечность отсалютовала кровью, парализовавший атаку еретика Даэдра, но в этот момент Рафаэль не смог нанести смертельный удар противнику, так как отвлёкся на сектанта, который пытался спасти жизнь своему командиру. Неожиданно из горла Артуа показался меч, который повернулся по часовой стрелке, ведомый хозяином. Азариэль приметил, что какой-то рыцарь покончил с этим врагом.
Пока кипит бой на стенах, никто не обращает внимания на летящие снаряды и продолжается бешеный обстрел, который утюжит донжоны, внутренний двор и главную башню. Азариэль обернулся и увидел, как прекрасные здания практически полностью обернулись в руины, и их постепенно принимало в свои объятия пламя.
Моментально он сконцентрировал взгляд на Регенте. Его зубастый клинок сдирает и мечет, буквально разрывает плоть касанием лезвия. Золотоносные лучники отпрянули назад, давая пространство для работы главы Ордена. Зубья меча впились в грудь еретика, следующий взмах и какой-то бандит стоит рассечённым пополам. Вихри рубящих ударов заплясали возле Регента, и его окружил зловонный багрянец и кучи порубленных обескровленных тел.
С ненавистью Азариэль замахнулся и опустил руку, обрывая жизнь наёмника врагов, отмеченного на лбу руническим оком. Единственная лестница у надвратного помещения стала источником беспрестанного наплыва противника.