Луна Паука (ЛП)

Зэйлу удалось встать на ноги в сидячем положении. Когда его голова прояснилась, он стал лучше осознавать окружающее ... или отсутствие такового. Он был гостем одной из камер Вестмарша, глубоко погребенной, судя по тому, что он чувствовал. Пол был земляной и соломенный, причем последний использовался очень часто. Стены были из древнего камня, настолько древнего, что некромант мог чувствовать прикосновения магии, о существовании которой Торион, скорее всего, и не подозревал. Здесь были и призрачные воспоминания, точно так же, как и при Доме Несардо. Некоторые духи все еще оставались здесь или, возможно, даже были заключены в тюрьму.
В комнате висела сырость. Углы были покрыты мхом. Дверь представляла собой толстую железную плиту с засовом, который можно было просунуть в щель на стене снаружи. Небольшая решетка в верхней части двери представляла собой единственный выход в мир за пределами камеры. Единственный свет исходил от квадратной масляной лампы, которую его похититель держал рядом.
“Я снова спрашиваю тебя: что мне с тобой делать?”
- Отпустить меня?”
Уголки рта генерала слегка приподнялись. - У некроманта есть чувство юмора. Неужели чудеса никогда не прекратятся?” Выражение его лица снова потемнело. “Или ты действительно думаешь, что я могу это сделать?”
“Я ничего не сделал. Это на меня напали.”
“Нет, если верить личному помощнику Его Величества Эдмуну Фейрвезеру, а у него есть уши Юстиниана. О, и у Закарумов есть свои праведные кости, чтобы забрать тебя—но это не должно быть сюрпризом для некроманта, я полагаю.”
Зэйл встретил твердый взгляд командира таким же сильным. “И в чем же они обвиняют меня?”
- Богохульство, естественно. А также наложение злых чар на Хранителей веры ... и, нет, самооборона для них ничего не значит. Они не любят таких, как ты, некромант, и я тоже.”
- Понимаю.”
Ровный ответ Зэйла, казалось, всколыхнул что-то внутри генерала Ториона. - Но я считаю себя справедливым человеком даже по отношению к тем, кого не люблю. Я не нашел никакого ответственного преступления, поэтому сделаю все, что смогу, чтобы вытащить тебя отсюда. Скажи спасибо, что мои люди оказались рядом. Если Закарум поймали тебя, ничто не помогло бы освободить тебя. Они сами себе закон в своих стенах. В вашем теперешнем окружении было бы намного жарче. Церковь верит в очищение всего огнем.”
Отвернувшись от пленника, Торион постучал в дверь. Мгновение спустя его открыл измученный охранник. Генерал ушел бы, не сказав больше ни слова, но Ратмиана вдруг осенило.
- Генерал Торион! Салин не должна быть втянута Закарумом или—”
Его остановило мрачное выражение лица собеседника. “Только не говорите мне, что Леди Несардо угрожает опасность! Это ты рисковал ее жизнью, просто находясь в ее обществе! Ты хочешь, чтобы она была в безопасности? Не упоминай больше ее имени! А еще лучше, забудь, что ты когда-либо встречался с ней, некромант!- Помолчав, он добавил: - О, и не думай, что мы забыли твои навыки. Этот каземат был разработан для таких, как ты. Твои заклинания здесь не сработают. Иди вперед и попробуй. Тебе будет чем заняться, пока я буду пытаться спасти твою жалкую шкуру.”
С этими словами высокий солдат выскочил из камеры. Встревоженный охранник заглянул внутрь, посмотрел на Зэйла и захлопнул дверь. Зэйл услышал, как перекладина скользнула на место ... а потом наступила тишина и мрак.
Они забрали его кинжал и сумки, и если то, что сказал Торион, было правдой, они также устранили опасность его магии. Несмотря на это, Зэйл твердо намеревался бежать и считал, что у него есть очень хороший шанс. Некроманты были редкостью в западных Королевствах. Если клетки были защищены от Вижири и им подобных, то вполне возможно, что он все же найдет свои навыки доступными.
Это определенно стоило того, чтобы попытаться. Полагаться на усилия генерала или на милосердие Закарума было равносильно самоубийству. Даже если это означало стать беглецом в Вестмарше, Зэйл чувствовал, что это его лучший вариант. Кроме того, у него было очень отчетливое подозрение, что время быстро истекает для всех, особенно для Салин.
 
Бормоча что-то себе под нос, Зэйл призвал свой кинжал. Где бы он ни был, он сделает все возможное, чтобы прийти к нему. Он сосредоточился на картине, представляя каждую его грань в совершенстве. Он был такой же частью его тела, как рука или сердце.
И почти сразу же Зэйл ощутил его присутствие. Ритуальный клинок был не так уж далеко от него, но что-то удерживало его. Возможно, он недооценил магию, о которой говорил генерал. Ратмиан сосредоточился сильнее, капли пота выступили у него на лбу, несмотря на холод, царивший вокруг.
Затем, к его удивлению, до его ушей донесся шепот, который сначала он принял за доносящийся из коридора снаружи. Только прислушавшись подольше, некромант заметил, что на самом деле бормотание исходило из самой тени его комнаты.
Что-то было в камере вместе с ним.
Вглядываясь в эти тени, Зэйл усилил свои усилия, чтобы вызвать Кинжал. Ропот нарастал. Он доносился со всех сторон. Слова были неразборчивы, но злорадство в их тоне не оставляло сомнений. Было ощущение невероятного возраста …
Кроме того, в нем было что-то пугающе знакомое, и Ратмиану потребовалось мгновение, чтобы распознать растущее присутствие той же древней силы, с которой он столкнулся в доме Салин.
Он начал усиленно дергать свои цепи, прекрасно понимая, насколько тщетны его усилия.
Тени приобрели красноватый оттенок только что пролитой крови. Поднялось пение, которое можно было услышать перед ритуальным жертвоприношением. Некроманту явились непрошеные образы-скрюченные мужчины и женщины в странных черных головных уборах, закутанные в плащи с капюшонами, на груди которых виднелся знак зловещего паука. Они размахивали клинками с зазубренными краями, а перед ними ряд за рядом корчились беспомощные, озверевшие жертвы.
Затем Зэйл понял, что то, что он принял за головные уборы, на самом деле были тем же самым видом пауков, которые управляли существами в склепе.
Он тяжело покачал головой, стараясь сосредоточиться только на кинжале. Пение заполнило его уши. Чтобы побороть его и отвратительные видения, Зэйл повысил голос, снова и снова повторяя заклинание вызова.
Без предупреждения дверь камеры распахнулась, и охранник, заглянувший туда раньше, шагнул вперед. Одной рукой он держал лампу, а другой опирался на рукоять своего оружия в ножнах и склонился над пленником.
- Ну сейчас же!- он зарычал. - Прекрати болтать, или я отрежу тебе язык! Тише, говорю!”
Зэйл действительно молчал, но только потому, что теперь в ужасе смотрел на то, что лампа освещала окружающие стены.
На камень капала влага-кровь, как он каким-то образом понял, тех, кого приносили в жертву в видениях. Она выплеснулась на пол и быстро распространилась на пленника и его ничего не подозревающего тюремщика.
- Убирайся отсюда!- настаивал Ратмиан. - Поторопись, пока не поздно!”
“Что на тебя нашло? Охранник с лампой проследил за его взглядом. - Боишься нескольких паутин или крыс?”
Он смотрел прямо на постоянно растущую кровавую баню, но явно ничего не видел. Охранник даже сделал шаг к дальней стене, нечаянно ступив на край жуткого бассейна.
Убедившись, что ничего не произошло, мужчина снова повернулся к Зэйлу.
Как только он это сделал, из стены позади него высунулась пара костлявых, залитых ихором рук. Хотя они не могли дотянуться до стражника, скрюченные пальцы целились в него жадно, жадно. …. …
Еще одна пара рук начала появляться сбоку от первой. Потом еще одна …
 
“Ради твоей жизни и твоей души, - продолжал Зэйл, не обращая внимания на потемневшее лицо собеседника, - Уходи сейчас же!”
Нахмурив брови, охранник оглянулся через плечо и, видимо, так ничего и не увидел.
Но для Зэйла стены теперь держали сотню или больше пар цепких, цепких рук, и к ужасу добавлялись лишенные плоти, злые головы, которые для его высших чувств кричали с осуждением тех, кто навеки проклят их жертвой хозяину извращенных жрецов.