Алхимия крови и слез (СИ)

— Разбей лагерь.
Пока он устраивал людей, Эйдарис еще долго смотрел на вроде бы неприметный столб. Он пытался что-то ощутить, но ничего конкретного не было. Только чувство огромной мощи и нехорошая мысль, что за ними могут следить. Прямо за столбом начинались редкие кустики, быстро переходящие в деревья, и дальше снова холмы.
Когда Эйдарис наконец-то спешился, Кэл сам его отыскал. Раскрасневшийся, уже давно сдернувший капюшон, который ему вечно мешал. Даже перчатки он умудрился где-то оставить. Шагавший за ним Фер Рин казался на фоне принца мраморной статуей, оживленной магией империи: собранный, бледный, весь в черном и с повязкой на глазах. За спиной у него висел имперский лук, довольно непривычно, хотя на поясе и короткий меч, и кинжал.
— Пойдем, — сказал Кэл. — Кое-что нашли, пока располагались.
Они прошли мимо быстро поставленных палаток из парусины и одного из воинов, который вел в поводу двух лошадей к полянке в стороне, где поставили животных. Эйдариса всегда восхищало, как воины могли так быстро поставить лагерь и так же его свернуть. Что ж, он сам попросил Кэла собрать отряд, который подойдет для разведки.
Они отошли от людей, и Кэл остановился среди камней. Фер Рин встал чуть в стороне. Эйдарис сразу увидел, что хотел показать брат: на сероватой земле лежал выложенный костями круг. Судя по всему, какое-то мелкое животное, его же череп украшал центр.
— Местное колдовство? — вскинул брови Эйдарис. — Силы тут не ощущается.
— Может, предупреждение. Или ритуал. Дестаны знают, что еще! Мне не нравится, что кости лежат недавно. Смотри, они не потемнели, не покрылись мхом.
— Пока мы просто отряд разведчиков. Не нарушаем ни границ, ни законов.
— Они уже перебили наших разведчиков. Оставили только тех, кто сможет вернуться и рассказать. Может, скорее сделаем, что хотели? Не будем задерживаться дольше, чем нужно.
Эйдарис понял, что предлагал брат. Тот едва ли не пританцовывал на месте, так ему не терпелось попробовать. Что ж… по-настоящему вступить силой в резонанс с Завесой император планировал позже. С защитными ритуалами, в окуренной палатке. Но проверить оружие Кэла можно и сейчас.
— Воля императора, соверши, что задумал.
Кэл крутанулся к Феру Рину, отдавая отрывистый приказ. Тот отточенным движением снял со спины лук и вытащил стрелу с белесым костяным наконечником. Эйдарис сам отдал приказ взять с собой всего несколько. Им надо попробовать и понять, работает ли. В пути он пару раз крутил в руках эти стрелы, но ничего необычного не ощущал — кроме чар, вплетенных для отвода глаз. Они же не хотели, чтобы стрела привлекла нежелательное внимание.
Вскинув лук, Клинок застыл на пару мгновений, будто прислушиваясь к миру вокруг. В очередной раз Эйдарис подумал, что стоило оставить его в замке, как и Эли Рин. Но Кэл горячо настаивал: когда император отправляется к границе королевства, которому только что объявил войну, стоит взять Клинка.
Стрела слетела с тетивы, всполохом устремилась к Завесе. Все предыдущие сгорали, едва пересекали ее, опадали пеплом на землю.
Костяная стрела по дуге перелетела серебристо-стальную реку и воткнулась в мягкий мох у кустов.
В магии Эйдарис не почувствовал ничего особенного, Завеса как будто даже не шелохнулась, но стрела осталась на той стороне.
— Чувствуешь? — спросил Кэл. — Не прорвала. Прошла.
Эйдарис кивнул. Даже лучше, чем они рассчитывали! В его голове уже начали созревать новые планы. Кости воронов были напоены местной магией. Если халагардское колдовство так легко проходит сквозь Завесу, может, вовсе и не нужно ее убирать? Им ведь требуется пройти. Сколько нужно костей и артефактов для целой армии?
— Кэл, — Эйдарис постарался быть спокойным. — Твоя сабля с ашмером, ведь так?
— Да. Как и твоя. И одежда с ашмером и чарами.
— А может ли ашмер сам по себе быть магическим?
Глаза Кэла загорелись, он явно понял, к чему клонит брат:
— Думаешь, если прошла кость, так сможет проникнуть и ашмер?
— Не зачарованный. Чистый ашмер, который принадлежит этой земле. Этого может хватить.
 
Кэл рассмеялся и хлопнул брата по плечу:
— Наверняка всё не так просто, но мы можем попробовать! Поговорим с магами и алхимиками, когда вернемся. Если так, шалир, то это не настолько безнадежная война.
Ответить Эйдарис не успел, он услышал шум одновременно с братом. Обернулся, чтобы увидеть, что на лагерь напали.
Видимо, их каким-то образом скрывала Завеса. А еще они явно знали, где и когда ждать отряд: четкая засада. Отряд халагардцев был стремительным: воины в черном, на лицах виднелись узоры сажей, у кого-то знаки на щеках и лбу, кто-то закрасил полоской глаза, будто повязка. На одежде из кожи и меха болтались клыки, в заплетенных в косы волосах — косточки. С боевым кличем они вынырнули со стороны речки и межевого столба и теперь расправлялись с отрядом, размахивая короткими мечами и украшенными узорами топорами.
— Клинок, защищай императора! — коротко отдал распоряжение Кэл и тут же нырнул в гущу боя, одновременно умудряясь достать саблю и выкрикивать распоряжения, чтобы организовать воинов и отбить атаку.
Эйдарис не собирался стоять в стороне. Он устремился за братом, а рядом тенью скользнул Фер Рин. Он выполнял приказ: оружие было продолжением его руки, слепой воин наносил удары, как будто за миг чувствуя, кто оказывался рядом с Эйдарисом. Слыша их, ощущая. Убивая.
Эйдарис тоже был хорошим воином. Он постоянно упражнялся, и сейчас отточенные умения подкреплялись гневом: неужели кто-то сообщил Халагарду о том, что здесь будет отряд? И по какому праву они сразу переходят к нападению?
Выбив меч из рук одного нападавшего, Эйдарис полоснул его саблей. Увернулся от топора другого, заметил, как Фер Рин коротким движением вспорол ему живот и тут же скользнул к следующему врагу. Эйдарису приходилось видеть Клинков в действии, но каждый раз это вызывало неподдельное восхищение, движения на грани человеческого восприятия.
Возможно, Фер Рин один смог бы положить всех нападающих, которых явно было раза в два больше, чем имперцев. Но Эйдарис слишком отвлекся и не заметил, когда рядом что-то взорвалось, полыхнуло огнем, на миг оглушая. Тут же возник халагардец, ударивший по голове то ли древком топора, то ли эфесом. Фер Рин змейкой скользнул к врагу, и тот захрипел, выронив оружие и пытаясь унять кровь из вспоротого горла.
Он рухнул на землю, а вслед за ним опустился и Эйдарис. Он видел, что нападавшие иссякают, поэтому и себе позволил передышку, зная, что Фер Рин в любом случае его прикроет. В голове нещадно звенело, а перед глазами плыло. Эйдарис пытался перевести дыхание и удержать в себе пусть и скудный, но всё-таки обед. Он прикрыл глаза, ожидая, когда стихнет головокружение.
Совершенно потерял счет времени, так что, когда открыл глаза, вокруг почти стихло. Фер Рин стоял рядом, опустив клинок, но не убирая его. Лезвие щедро заливала чужая кровь.
— Мой император, — сказал он. — Мы отбили атаку.
Он ожидал новых приказов, по-прежнему не отходя от Эйдариса. Верный Клинок императора — кажется, в нем ничего не осталось от старого друга, с которым они в детстве бегали по замку.
— Хорошо, — голова еще болела, но хотя бы мир перед глазами не плыл.
Эйдарис медленно поднялся на ноги, оглядывая трупы и собственных воинов.
— Где Кэл?
— Великий Дракон, ваш брат ранен.
Нахмурившись, Эйдарис попытался отыскать взглядом, где мог быть Кэл и лекарь. Эйдариса еще качало, пока он шел по удобренной кровью земле, он отдавал короткие приказы: стоило как можно быстрее помочь раненым, похоронить мертвых и убираться отсюда. Возможно, за одним отрядом нападавших последует еще один.
Позади тенью следовал Фер Рин.
У палатки лекаря кто-то торопливо разводил огонь, уже сидело двое раненых, но их раны не выглядели серьезными. Кэла видно не было, и Эйдарис скользнул внутрь.
Палатку лекаря всегда ставили первой, в ней уже было тепло, стоял запах каких-то лекарств, но шкуры и одеяла были кинуты на землю явно в спешке. Кэл полусидел на них, шипя от боли. Уже без мундира и без рубашки, на его боку темнела рана.