Академия соблазна. Дурнушка из преисподней

— Невыполнимый? Тогда почему ты пошел со мной?
— Я бы сказал, что это ты идешь со мной. Потому что у меня есть мой собственный план. Получше.
Вот оно. Бинго. Каэль снова показал свое истинное лицо. Я еле-еле подавляю в себе порыв прямо сейчас остановиться и сказать, что с меня хватит, но слишком свежи воспоминания об обвинении меня в неуемной гордыне. Да уж. Кто бы мог подумать, что ад и впрямь начнет перевоспитывать все мои низменные порывы и дурацкий характер, ага.
— Если ждешь, что я буду спрашивать, в чем состоит твой гениальный план…
— Вообще-то, жду, — усмехается Каэль.
— Обойдешься.
Вокруг тем временем становится ощутимо холоднее. Или я просто только сейчас замечаю, что сжимаю свои плечи скорее от озноба, чем от подсознательного желания закрыться от всего и вся?
— А что если… Зависть? — предпринимаю я последнюю попытку, больше от того, чтобы не идти в тишине. Кажется, я вспомнила все смертные грехи, какие только существуют… Или нет? Скажем так, это не та информация, которую прокручиваешь в голове каждый день, и…
— Знаешь, а это уже больше похоже на правду.
Стоп, что?
Каэль и впрямь согласился с моим очередным дурацким предположением?
— Что?! — уже вслух удивляюсь я.
— В тебе полно других пороков, но зависть… Скорее, ты ставишь себя так, что тебе должны завидовать другие.
— Да не было никогда такого, откуда ты берешь вообще весь этот диванный психоанализ?..
— Не забывай, что инкубы проникают в самую суть души, чтобы заполучить власть над аурой живого создания, — Каэль на мгновение оборачивается ко мне и — вот же черт ушастый! — подмигивает мне, — И уж чего-чего, а зависти я в тебе не замечал. 
— Может, ты мало меня знаешь, — пусть он и сообщил, что буквально проник в самую суть меня и изучил от и до, я все равно не собираюсь сдаваться.
— Удивительно, но ты словно бы наоборот отторгаешь любую силу, знание, крупицы влияния… Ну или чем еще могут соблазниться люди.
— Давай признаем, что ты говоришь мне все это для отвлечения внимания, а сам в это время преисполнен уверенности исполнить собственный план?
Каэль даже не сразу находит, что мне ответить. Его некоторое смятение заметно по тому, как на мгновение он замедляет шаг, но тут же выравнивает его обратно. Обмена нашими молчаливо-язвительными взглядами становится достаточно, чтобы мы оба поняли, что думаем друг о друге. Я — что Каэль все такой же вредный, расчетливый демонюка, вечно сам себе на уме. Он, похоже, вообще давно сделал обо мне все выводы. 
Да уж, недалекая, заносчивая и упрямая Ариана, не то человек, не то ангел, не то бесполезное двукрылое бессилие. 
К этому моменту мы вдруг останавливаемся, а Каэль словно бы… Прислушивается. И, да, он так и не ответил на мой вопрос, если не считать того едкого взгляда. Что ж. Что может быть лучше двух нелепых идиотов, которые даже о плане договориться не могут, но при этом, вероятно, отправляются на верную смерть? Правильно. Все что угодно лучше этого.
— Я открою портал, — тихо и серьезно говорит вдруг Каэль. — Магии хватит.
Ну наконец-то, хочется сказать мне. Но внутри меня что-то нехорошо замирает, потому что я начинаю понимать, что все совсем выходит из-под моего контроля. 
— И когда мы используем свой элемент внезапности, о котором ты говорил, что нам нужно будет делать? — вполне резонно задаю я свой вопрос.
— Не мы, а ты, — рыжий пытается мне улыбнуться, но выходит у него фальшиво и слабо. Знай я его похуже, я бы решила даже, что ему…больно произносить это?
Глупости какие-то.
— Одна? — переспрашивать, на самом деле, нет смысла, потому как что-то такое я и подозревала.
Если Каэль и мог придумать что-то еще хуже, чем не иметь плана, так это могло быть только решение разделиться. И именно это он мне и предлагает.
— Да… Тебе придется развлечь Гемеру, как ты это умеешь. Провоцируй, пытайся наложить печать, притворись, что ты ей подчинилась, как она того и хотела… Упомяни про отца, может, она даже поделится историями из прошлого. Все, что угодно, только не умирай. По крайней мере, слишком быстро.
 
— Неуместные шутки, Каэль, — вздыхаю я, как следует отмечая на подкорке сознания идею заговорить со злобной стервой о моем отце, как единственную здравую мысль друга.
— Выиграй для меня время. И тогда я смогу упечь ее безумную душонку обратно в небытие, где ей и место.
— Это и есть твой план?
— Это и есть единственное решение из всех возможных.
***
Когда Каэль открывает портал, тот выглядит совсем уж нестабильным и невидимым. Но делать нечего — я шагаю внутрь, практически не чувствуя собственных ног. Еще неделю назад я бы, кажется, послала к черту любого, кто попытался бы меня вынудить вот так отчаянно рисковать собой. Но сейчас… Кто знает, может, само это место так действует на мою ангельскую сущность, но я не испытываю никакого страха.
Чем ближе к потенциальной угрозе — тем более явно начинают снова зудеть плечи и лопатки, и на душе неспокойно, хоть я даже не могу утверждать, что Гемера где-то здесь. Я ее не вижу и не слышу — но само мое нутро вопит о том, что она рядом.
Удивительно, как быстро ей удалось восстановить поместье. Словно и не было того взрыва. Все по-прежнему роскошно и величественно — позолоченная, кованая мебель, высокие мраморные колонны и потолки, тяжелые расписные ковры, фрески с изображениями героев античной литературы.
Да уж. Второй раз я оказываюсь в этом месте, больше похожем на музей, чем на жилой дом, и во второй раз вляпываюсь в невероятно жуткие неприятности.
Я не понимаю, почему Каэль открыл портал именно сюда, в главный зал, совмещенный с гостиной, ведь тут точно никого нет. Тем не менее все мои чувства и интуиция обостряются. Чувствую себя даже отчасти нелепо с этим щекочущим ощущением охоты внутри, словно кошка, что ловит пылинки в воздухе. 
Хотя, если подумать, я именно что на какие-то незаметные пылинки в воздухе и реагирую. Не звуки, не видимые детали возбуждают мои рецепторы по мере того, как я продвигаюсь вглубь зала — а что-то совсем иное, вибрирующее, словно электрическое напряжение, мимолетное, незаметное обычному человеческому глазу…
Иллюзии. Их здесь очень много. И когда ко мне приходит это осознание, что-то внутри меня холодеет.
Хватит ли мне сил справиться?..
Когда с левой стороны от меня распахиваются двери, я ожидаемо напрягаюсь, и тут же чувствую, как тяжелым взмахом, взрезавшим острой болью спину, за моими плечами шуршат крылья. У меня нет ни секунды, чтобы реагировать как-то иначе — потому что я вижу перед собой ярко-желтые глаза, сверкающие из темноты.
Три пары ярко-желтых глаз.
Отчего-то в памяти очень явно всплывают подробности того, как сильно досталось Андрасу… И мне не хотелось бы повторять его подвиг. Каэль, чтоб тебя… Если с чокнутой стервой Гемерой я еще могла поговорить о родителях, то с этой чертовой псиной мне как прикажешь быть? Об этом-то ты и не подумал, верно?..
Я делаю шаг назад синхронно с тем, как цербер так же медленно, словно бы вторя моим движениям, продвигается вперед. 
Все пропало.
У меня нет ни шанса против него.
Мне бы испугаться, завизжать, предпринять попытку к бегству — но я стою, как вкопанная, и не могу ничего с собой поделать. Только слышу, как сердце начинает стучать так сильно, что я даже в ушах ощущаю собственный пульс. Он заглушает абсолютно все звуки — вкупе с адреналином, что заставляет потеть мои ладони.
Ноги подкашиваются и леденеют. В какую-то долю секунды я понимаю, что даже и шагу назад ступить больше не могу.
Трехголовый хищник останавливается. С его огромной кровожадной пасти — точнее, с каждой из трех, но я могу смотреть лишь на ту, что по центру — свисают ниточки слюны, подергиваясь в воздухе вместе с его тяжелым, угрожающим дыханием.
Потянула, бл&^*(#%, время.
29. Когда самый болезненный удар становится полной неожиданностью