Проклятый маг

Ники едва слышно застонал, и Эри придвинулся ближе. О чём тут думать? Конечно же он согласен. Он согласен на что угодно, даже если надежда спасти жизнь Ники столь призрачна. Голова шла кругом, мысли путались и сбивались... Не может быть, этого просто не может быть! Хотелось подхватить тонкое тельце, закутанное в кокон одеял, прижать к себе и не отпускать, спрятать от насмешливой судьбы у себя под рёбрами, защитить от всего и всех и... было до холодного, липкого пота страшно коснуться тонкой ладошки, ведь тогда эта жуткая картина обретёт реальность. Тогда это хрупкое тело окончательно истончится, рассыпется прахом прямо в его руках...
Эри сам не заметил сколько просидел так и, наверное, сидел бы и дальше, если бы не тихий стук в дверь. Не дожидаясь ответа, в комнату вошёл целитель Марн и принёс поднос с небольшим чайником и тарелкой, наполненной снедью.
— Я принёс тебе поесть, Эринс. Слышал, ты прибыл больше часа назад, но так и не вышел из комнаты.
— Я… — Эри поднялся. — Спасибо вам, но я бы сначала ополоснулся и переоделся. Я двое суток провёл в дороге, до того, как со мной связался верховный. Не подскажите, где я могу?..
— Для тебя подготовили соседнюю комнату. Твои вещи уже там, вода подаётся магически, так что слуги не понадобятся.
— Спасибо. Вы посидите с ним? Это не займёт больше получаса.
— Конечно, посижу, иди.
Эри управился куда быстрее, чем говорил, и вскоре вернулся в комнату Ники, поспешно накинув лёгкую рубаху и льняные свободные штаны — здесь было слишком жарко. Марн сидел в кресле, но не у кровати, а у стола, помешивая в  кружке отвар из трав.
— Если Нилеки очнётся, напои его этим, — сказал мужчина вставая.
— Конечно. А еда? — Эри бросил взгляд на тарелку, где лежали аппетитные ломтики мясной нарезки и запечённая картошка, вот только вряд ли больному такое полезно. — Я не вижу ничего подходящего.
— Он больше не ест, Эринс. Его желудок отторгает любую пищу.
— Магистр, там, в Сивире, почему вы не рассказали мне, кто он?
— Потому что Нилеки попросил меня.
— А вы не думали, что мне нужно знать?
— Думал, и даже посоветовал ему сказать тебе правду. А ты помнишь, что я говорил тебе тогда? Он не такой, каким его считают.
— Спасибо, это я уже и сам понял.
— Не уверен. Знаешь, как я был удивлён, увидев его рядом с тобой? У Нилеки нет друзей или приятелей, он вообще ни с кем не сближается. Практически все маги сторонятся его, и он платит им тем же, но ты… с тобой он хотел общаться, пытался научиться. Для кого-то это может показаться обыденностью — подумаешь, поддерживать беседу и добродушно улыбаться, но для него это по-настоящему непросто, и, встретив тебя, он старался.
— Его внешность, это тоже часть проклятья? — задумчиво спросил Эри, снова присаживаясь возле постели.
— Нет, это результат наших попыток снять его, и мы думали, что смогли обмануть проклятье. Нилеки не должен был дожить и до двадцати, но, как видишь, ему скоро исполнится тридцать пять, — целитель вздохнул. — Исполнилось бы, теперь уже вряд ли. Что ж, я пойду. Моя комната последняя в этом коридоре — серая дверь. Если что-то случится, хоть что-нибудь, сразу приходи за мной. Покои Сонена напротив.
— Я согласен, — бросил Эри, когда мужчина уже покидал комнату.
— Я и не сомневался.
После ухода целителя Эри поел, а потом взял первую попавшуюся книгу с полки Ники и, аккуратно присев на кровать, стал читать, каждые несколько минут бросая взгляд на бледное лицо. Так это то, что нравится Ники? «Сказания Гангоры» — истории о доблестных рыцарях и влюблённых девицах? А где же его любимые мрачные истории?
Эри просидел так несколько часов и, кажется, даже задремал ненадолго. Ближе к ночи Ники стал беспокойно вздрагивать и ёрзать, а после и вовсе, с явным усилием, открыл глаза. В первые пару минут расфокусированный взгляд скользил вокруг, но когда в поле зрения попал заклинатель, на бледных, пересохших губах появилось слабое подобие улыбки.
— Эри, — едва слышно пискнул Ники и протянул тонкую подрагивающую ладошку.
 
Эри бережно сжал ледяные пальчики. Так вот почему в комнате так сильно натоплено. Он и раньше замечал, что временами у Ники холодели руки, но настолько…
— Котёнок, тебе нужно выпить отвар, — Эри потянулся к тумбе, где целитель оставил кружку, но мальчишка вцепился в его ладонь, если это можно так назвать, с учётом тех ничтожных крох сил, что у него остались.
— Не уходи… — жалобно позвал он  слабым, надтреснутым голосом. — Прошу, не уходи. Ты всегда такой тёплый, даже во сне.
Он думает, что это нереально?
— Ники, ты не спишь.
— Конечно, сплю, иначе тебя бы здесь не было.
Эри не стал спорить — не в том состоянии, в котором сейчас находился Ники… Он всё-таки дотянулся до кружки и, приподняв взлохмаченную голову, поднёс к пересохшим губам.
— Пей.
Ники послушно глотал, но осилил только половину, после чего упрямо отвернулся и пробормотал:
— Не могу больше. — Эри снова взял его ладонь, и Ники с облегчением выдохнул: — Согрей. Пожалуйста, Эри, согрей меня. Так холодно… — он сделал попытку потянуться к парню, но тот остановил его, вновь укладывая на подушки, лёг рядом и, забравшись под одеяла, бережно обнял.
Боги, какой же он ледяной и невероятно уязвимый сейчас: сожми чуть сильнее и раздавишь хрупкие кости.
— Почему ты не сказал мне, котёнок? Почему не сказал… — с болью выдохнул Эри в трогательную макушку, а тот лишь плотнее прижался своим холодным тельцем и через пару минут отключился.
Эри обнимал его, прикасался так нежно, как никогда ни к кому прежде, невесомо поглаживал спину, такую же холодную, как и всё тело, будто Ники только что вынули из сугроба. Эри даже руку держал так, чтобы случайно не придавить своим весом, упрямо смаргивая навернувшиеся слёзы. Скоро он потеряет его… Теперь уже  навсегда. Люди не бывают такими холодными и не живут, истощившись до такого состояния. Единственное, что до сих пор удерживало Ники, позволяло дышать — это остатки магии внутри него.  Сейчас Эри осознавал это невероятно чётко.
—
К середине ночи Ники заметно потеплел, хоть кожа и оставалась прохладной, но уже не пугающе ледяной, так что Эри забылся беспокойным сном. Наутро заклинатель проснулся весь мокрый от жары и духоты, пропитавшей комнату. Выбравшись из-под одеял, он раскрыл шторы и окно. Даже этому мерзлявому мальчишке нужно чем-то дышать, а сейчас в комнате было просто невозможно находиться. Проветрив немного, Эри закрыл окно, а шторы опускать не стал — пусть солнечный свет разгонит гнетущую атмосферу, при нём даже лицо Ники не казалось таким бледным, как вчера. В Ларвию уже пришла зима. Здесь, конечно, мягкий климат, и снег если и выпадает, то больше, чем на пару дней, не задерживается, но ветра с моря могут быть весьма суровыми. А Ники всегда мёрз или дело в проклятье? Если подумать, его руки часто бывали прохладными, даже на южном континенте.
Эри подкинул несколько поленьев в едва тлеющий камин и бесшумно вышел из комнаты. Проснулся ли верховный? При встрече Сонен выглядел не лучшим образом — наверняка до приезда Эри сам не отходил от постели сына, ему бы отдохнуть подольше, но у парня было столько вопросов. Заклинатель подошёл к двери напротив и тихо постучал. Если не услышит, то Эри больше не будет беспокоить, пока верховный сам не придёт, но дверь открылась почти сразу же.
— Эринс, вы ко мне с ответом?
— Эм… — заклинатель на секунду растерялся, но быстро вспомнил, зачем Сонен позвал его в Ларвию. — Если по правде, то с вопросами... Но да, мой ответ «да». И вы можете звать меня просто Эри.
Мужчина отошёл в сторону и кивнул, приглашая войти. Его комната оказалась почти точной копией спальни Ники, даже мебель идентична и находилась в тех же местах, только тут было куда больше книг. Повсюду лежали свитки и рукописи, даже на диване и подоконнике. Верховный прошёл внутрь, сгрёб с одного из кресел бумаги и переложил на край постели, предлагая Эри присесть.