Я узнал тебя

— А где же ему тогда жить?
— Нашел бы что-нибудь подешевле. — Если в голосе Барта и была раньше некоторая терпимость, то теперь она окончательно исчезла. — Что бы ни произошло, я не хочу, чтобы ты в это вмешивалась, тебе понятно?
— О, безусловно, — Кэрон оскорблено вскинула голову. — Ты кое-что позабыл, Барт. Я унаследовала право делать со своей долей наследства что угодно. И если я захочу ее отдать, мне не потребуется твоего разрешения!
— Верно. — Чеканные черты лица Барта стали жесткими. — Так что я прошу тебя не вмешиваться. Это успокаивает твою гордость?
Обида исчезла так же быстро, как и появилась, и у Кэрон осталось только ощущение, что она испортила весь вечер. И из-за чего?
— Это глупо с моей стороны, — призналась она. — Разумеется, я не должна вмешиваться. Ведь это твой брат.
Напряжение спало не сразу. Барт еще несколько секунд продолжал изучать ее с тем же холодным выражением лица, наконец, примирительно склонил голову.
— Забудем об этом, — сказал он. — Выпей еще кофе.
Они умудрились достичь некоторого подобия той легкой, непринужденной атмосферы, которая возникла в их отношениях днем, но Кэрон знала, что это уже не то. Такие размолвки могут стать обычными, когда они поженятся, потому что ни один из них не привык идти на уступки. С Авериллом у нее никогда не было причин для ссор, жизнь вместе была достаточно гармоничной.
Как ни странно, молодая вдова не испытывала ностальгии по этой гармонии. У Барта могло не хватать терпимости, понимания и джентльменского подхода его дяди, но он открыл ей высоты, о которых она раньше не имела даже представления. У любви много ликов — Кэрон только-только начинала это понимать. Ее чувства к Авериллу находились совсем в другой плоскости.
По пути в Сильверстоун, пока машина петляла по темным и узким проселочным дорогам, она думала о том, рассчитывает ли Барт провести эту ночь вместе. После того, что случилось сегодня, вряд ли разумно продолжать сопротивляться. Она хотела быть с ним каждой клеточкой своего тела. Теперь сожалела, что раньше так решительно возражала против немедленного бракосочетания. Неважно — когда, важно — что из этого получится потом.
И тогда она решила, что бракосочетание состоится сразу, как только пройдут положенные три недели. А другие могут принять это как хотят. Уж мама-то в любом случае воспримет это по-своему.
Джилл все еще не спал и выглядел не очень-то довольным своей судьбой. Сказал, что весь вечер смотрел телевизор. Кэрон старалась не реагировать на его жалобы, но было трудно отказать ему хоть в некотором сочувствии. Он ведь как-никак Гэлбрейт по рождению и имеет на эту фамилию больше прав, чем она.
Барт не сделал попытки прийти к ней ночью. Он поцеловал ее у двери в спальню и пожелал спокойной ночи — только и всего. Его отношение нельзя назвать неласковым, грустно подумала молодая женщина. Это, скорее, сознательное сдерживание. Если он намеревается преподать ей урок — мол, не стоит идти ему наперекор, то она этот урок усвоила. Только пусть и он усвоит то, что это не сделало ее более уступчивой.
  
10 глава
 
Верный своему слову, Барт сказал, что готов начать работу над черновиком сразу после завтрака. Джилл, добавил он, безусловно, найдет, чем заняться.
Когда дверь в кабинет была надежно закрыта, предотвращая попытки любых вторжений, а окна открыты свежему ветру, он сел в кресло и, казалось, вовсе не спешил начинать. Слегка постукивая карандашом по краю стола, мужчина задумчиво изучал противоположную стену.
Кэрон молча ждала. Небольшой стол, за которым она работала, когда Аверилл был жив, стоял справа от огромного письменного стола. В самом центре его сейчас располагалась дорогая электрическая пишущая машинка. Помощница выжидательно поставила пальцы на клавиши, ожидая потока идей, которые будут законспектированы, а из этого конспекта родится план будущего романа.
Зазвонил телефон. Она схватила трубку прежде, чем Барт успел шевельнуться.
— Поместье Сильверстоун.
 
— А, Кэрон, — отозвалась мама. — Я хочу напомнить о ярмарке в субботу. Надеюсь, ты будешь?
— Ну разумеется. — Кэрон совсем об этом забыла, но стыдилась сознаться. — Во сколько?
— Как обычно, открытие часов в девять-десять. Все киоски я установлю заранее, вечерком, так что нужно будет только помочь с продажей билетов и поделок. — Софи сделала паузу. — А как ты думаешь, Барт не подключится? Ты ведь знаешь, здесь будет просто сумасшедший дом.
— Понятия не имею. — Кэрон затылком чувствовала на себе пристальный взгляд Барта. — Подожди секундочку. — Она закрыла трубку рукой. — Мама спрашивает, не поможешь ли ты ей на ремесленной ярмарке в субботу. Но ты не обязан…
Темные брови мужчины поднялись.
— Разумеется. Скажи, что я буду счастлив помочь.
Она помолчала, потом осторожно спросила:
— А как насчет Джилла?
— А, что Джилл? Надеюсь, к тому моменту его уже не будет с нами.
— А если будет?
Выражение нетерпимости затуманило лицо Гэлбрейта-старшего.
— Я ему не нянька. Он в состоянии сам о себе позаботиться.
Кэрон покорно отвела руку от трубки.
— Барт говорит, что будет просто счастлив.
— Ах, как это мило с его стороны! — Софи тоже явно была счастлива. — Пора ему начать знакомиться с нашими.
Кэрон никогда не задумывалась об этом, но мама права, рано или поздно это нужно сделать. Возможно, когда люди поймут, что за человек Барт, они с большим пониманием отнесутся к той быстроте, с какой произошло их очевидное сближение.
— Мне нора, мам, — сказала она. — Мы вроде как должны работать.
— Над книгой? О Боже, что же ты мне сразу не сказала. Извинись, пожалуйста, перед Бартом, ладно?
Положив трубку, Кэрон передала просьбу матери и мало удивилась, когда Барт вздохнул и пожал плечами.
— Вдохновение что-то никак не отыщет нас. Сказать по правде, мне очень нелегко начать. — С грустной улыбкой он постучал себя по лбу. — Все здесь, но вот как это вытащить наружу?
— Почему бы тебе не написать от руки, а я потом перепечатаю, — предложила она. — Наверное, то, что я здесь сижу у тебя над душой и жду, только стесняет.
Мгновение он смотрел на нее молча, с непонятным выражением в глазах.
— А чем ты в это время займешься?
— Да, пожалуй, тем же, чем занималась последние полгода. Ничем особенным. Еще несколько дней, надеюсь, крыша от безделья у меня не поедет.
— Особенно в компании Джилла? Кэрон похолодела, уловив в этом замечании намек.
— Как мне понимать твои слова — так, как я и поняла?
— Это в зависимости от того, как ты их поняла.
— А так, что ты с недоверием относишься к тому, чтобы я проводила время в его обществе, — вспыхнула она. — Словно в тот момент, когда ты повернешься к нам спиной, мы сплотимся и набросимся на тебя. Вчера ты сказал, что не надо относиться к Джиллу с маниакальной подозрительностью, но я думаю, именно ты так к нему относишься. Ты что, считаешь, у него нет ни одной положительной черты?
Барт не шевельнулся, просто сидел и смотрел на Кэрон сузившимися глазами.
— Ну почему же, могу. Когда надо, он становится первостатейным обольстителем. А ты для этого идеальный объект. Уже растаяла и готова предложить ему деньги. Кэрон, то, что я сказал тебе вчера вечером, повторю еще раз. Я действительно не хочу, чтобы ты вмешивалась в мои семейные проблемы. Твои руки в любом случае связаны, пока мы не выполним обязательств по завещанию.
— И следовательно, тебе не о чем беспокоиться, не так ли? — Кэрон не могла больше сидеть и молча слушать, так как вышла из себя. Собравшись с силами, она продолжала: — Благодарю, но я предпочитаю составить собственное мнение о твоем брате. А пока он гостит в моем доме, я буду обращаться с ним соответственно.
Она постаралась закрыть за собой дверь тихо, хотя так хотелось ею хлопнуть. Ни за что не покажу ему, как больно он мне сделал, думала она. Предложить Джиллу деньги равнозначно тому, чтобы дать ему пощечину. Может, вчера вечером она в сердцах и намекнула на такую возможность, но ведь сразу же взяла свои слова обратно. Похоже, ее мнение абсолютно ничего для Барта не значит.