Я узнал тебя

Вернувшись в Силъверстоун, Кэрон впервые не испытала чувства, что она дома. Поместье оставалось домом даже после смерти Аверилла, теперь же это было имущество, которое она должна была с кем-то разделить. Барт, как Гэлбрейт по рождению имеет на него больше прав. Она — просто средство для выполнения условия завещания. Как ни важна она была для Аверилла, по большому счету ее роль сводилась именно к этому — продолжению рода.
— Пойду переоденусь, — объявила Маделин, когда они вошли в дом. — Я полагаю, мы ужинаем сегодня здесь?
— Совершенно верно, — подтвердил Барт. — Тихая и мирная семейная трапеза.
— Мы не семья! — взорвалась Кэрон и почувствовала стальную хватку Барта на своей руке.
— Не семья, но станем таковой, — бодро заметил он. — Не строй никаких иллюзий насчет своих прав.
— Не забывай, что окончательное решение принимаю я, — напомнила Кэрон, не собираясь отступать. — Я всегда могу взять свое слово назад.
— И уехать отсюда? — Он покачал головой. — Ты этого не сделаешь. Мы с тобой найдем общий язык.
— Не рассчитывай на это. — Женщина пришла в такое бешенство, что с трудом подбирала слова. — Я начинаю приходить к выводу, что Аверилл хотел от меня слишком многого.
Они оба забыли о присутствии Маделин, которая так и замерла, поставив ногу на нижнюю ступень лестницы.
— Я бы посоветовала вам, — ровно сказала она, — устраивать разборки в более укромном месте. Конечно, если вы не ставите целью информировать о своих проблемах всю прислугу.
Барт первым пришел в себя.
— Ты совершенно права. Предлагаю перейти в библиотеку.
— Нет! — Кэрон вырвалась из его рук с неожиданной для самой себя силой. — Мне нечего больше сказать.
Когда она пробегала мимо Маделин, та не сделала ни малейшей попытки остановить ее. Она так стремительно взлетела по ступенькам, что, достигнув второго этажа, чуть не задохнулась. Барт не последовал за ней — хоть на этом спасибо. Сейчас она больше не вынесла бы его.
Следующие два часа тянулись целую вечность. Большую часть времени Кэрон провела в шезлонге на балконе, пока не начал дуть прохладный вечерний ветерок. Приняв душ и переодевшись, она почувствовала себя чуть лучше. Выбранное ею ярко-красное платье было своего рода вызовом. Такая же красная помада и броский макияж вернули ей самообладание и уверенность в себе. Нужно попробовать вести себя не просто независимо, но и вызывающе.
Маделин была уже в гостиной. В руке она держала бокал с тоником.
— Я тут похозяйничала, — беззаботно сказала она. — Надеюсь, вы не будете возражать?
Кэрон равнодушно пожала плечами:
— Ну что вы. У вас здесь на это больше прав, чем у меня.
— Несколько поздно начинать жалеть об этом, — холодно заметила гостья. — Нужно было с самого начала сказать Авериллу «нет». Тогда, возможно, вы не унаследовали бы такого большого состояния, но совесть у вас была бы спокойна. — Она сделала паузу. — Вас ведь совесть беспокоит?
Кэрон прикусила губу.
— Вам это кажется глупостью с моей стороны?
— Не глупостью, а эгоизмом. Вы в любом случае получаете большой доход. Барт же, если вы откажетесь от этого брака, не получит ничего. Я не могу критиковать то, как Аверилл вел дела, но сейчас вопрос не в этом. — В ее голосе вдруг зазвенела сталь. — Я не намерена сидеть сложа руки и наблюдать за тем, как вы лишаете Барта того, что причитается ему по праву. Он этого не заслуживает.
— Я в состоянии сам постоять за себя, мама, — мрачно заметил Барт, входя в комнату. — Пожалуйста, не вмешивайся.
— Кто-то должен был это сказать, — возразила Маделин, ничуть не задетая его тоном. — Тебе все это ни к чему, сын. В придачу к событиям последних месяцев…
— Я уже по горло сыта всеми этими намеками на то, как ты провел последние несколько месяцев, — процедила Кэрон сквозь зубы.
— Ничего не поделаешь, — отрезал Барт. — Тебе об этом знать не следует.
— Почему же? — удивилась молодая женщина. — Ты чего-то стыдишься?
Она мгновенно пожалела о сказанном, но было уже поздно. Барт так стиснул зубы, что чеканные черты его лица приобрели почти свирепое выражение.
 
— В какой-то степени ты права, — зло обронил он.
— Не говори глупостей! — Маделин была до крайности возмущена. — От тебя здесь ничего не зависело.
— Хватит об этом, — поставил точку Барт. Он подошел к бару и, бесстрастно глядя на Кэрон, спросил, что ей налить.
Пристыженная тем, что зашла слишком далеко, она приняла оливковую ветвь примирения.
— Шерри, пожалуйста.
Пока он разливал напитки, в комнате повисло напряженное молчание, устроившись на одном из парчовых диванов, Кэрон, не поднимая глаз, приняла из рук Барта тонкий бокал. Светло-кремовые брюки сидели на мужчине как влитые. У нее пересохло во рту. Волоски на его гибком запястье выгорели почти до золотистого оттенка. Где бы он ни провел эти последние несколько месяцев, солнца там было достаточно.
Барт уселся на диване напротив, рядом с матерью.
— Во сколько ты планируешь завтра уехать? — спросил он ее.
— Где-нибудь после обеда. На завтрашний вечер у меня нет никаких особых планов, разве что закончить пару незначительных дел. Кстати, а как поживает твой «ягуар»?
— Это я знаю ничуть не лучше тебя, — признался он. — Нужно будет перезвонить в мастерскую.
— Вот-вот, шевели их. Глен Даун полтора месяца ждал, пока они нашли запчасти.
Пока сын с матерью разговаривали. Кэрон сосредоточенно изучала содержимое своего бокала. Неужели они и дальше собираются игнорировать ее? — спрашивала она себя. Даже если она и заслужила такое отношение, это не лучший способ наказания.
Маделин избавила молодую хозяйку дома от этих мрачных размышлений, обратившись к ней без малейшей враждебности во взгляде или в голосе.
— Если все получится так, как я предполагаю, вашей маме очень скоро придется самой приехать к нам. Я предложила ей остановиться у меня. В гостиницах всегда бывает так одиноко.
— Вы и вправду уверены в мамином успехе? — спросила Кэрон.
Брови гостьи изумленно поднялись.
— Ну, разумеется. А у вас что, есть какие-то сомнения?
— Нет-нет, ну что вы, — торопливо проговорила она. — Я уже вижу, что вы профессионал в своем деле.
Маделин рассмеялась.
— Не могу сказать, что никогда не делала ошибок, но роковых среди них пока еще не было. В общем, поживем — увидим. — Она снова стала серьезной и добавила: — Главное сейчас — это чтобы вы и мой сын наконец-то разобрались друг с другом.
— Я же сказал, хватит об этом! — взорвался Барт.
Маделин изобразила комический испуг.
— Это означало бы, что я манкирую своими родительскими обязанностями, дорогой. Впрочем… — она обреченно вздохнула. — Пока я умолкаю, если ты так уж настаиваешь.
Остаток вечера она держала слово. Смехом, шутками, подтруниванием над собой гостье удалось даже разрядить атмосферу. Кэрон почувствовала, что ее антипатия к этой женщине тает. Маделин трудно не любить. В других обстоятельствах они могли бы стать друзьями.
Барт, казалось, тоже выкинул все проблемы из головы. Однако время от времени, ловя его взгляд, Кэрон начинала подозревать, что его спокойствие только внешнее. Завтра, после отъезда Маделин, они наверняка опять вернуться к обсуждению наболевшей темы. Каков будет ее ответ, она не знала до сих пор. Сегодня ночью надо все обдумать и решить.
Около одиннадцати Маделин первая собралась на покой. Завтра будет насыщенный день, объяснила она, так что не мешает пораньше лечь спать. Кэрон последовала ее примеру, оставив Барта в одиночестве. Он растянулся на софе со стаканом в руке и с полным умиротворенности лицом.
Женщины поднялись наверх в молчании. Только на верхней галерее, где их пути расходились, Маделин на мгновение остановилась, чтобы как всегда откровенно заметить:
— Знаете, дорогая, вам придется на что-то решиться. Так дальше продолжаться не может.
— У нас есть еще шесть месяцев минус неделя, — равнодушно ответила Кэрон. — Брак будет считаться действительным, даже если мы вступим в него за считанные часы до истечения срока.