Я узнал тебя
Прикосновение зажгло ее. Захотелось схватить эту руку и прижать к себе так, чтобы стало больно, почувствовать, как его губы терзают ее, как жесткий напор, для которого не существует слова «нет», сметает сопротивление. Только мысль о том, где они находятся, не позволила ей отдаться желанию.
— Отпусти меня! Пожалуйста, отпусти! — Кэрон задохнулась и помертвела, услышав мольбу в собственном голосе.
Барт продолжал ласкать ее еще несколько томительных минут, гипнотизируя взглядом, от которого замирало сердце. Потом пламя в этом взгляде потухло, рука опустилась, и обычная маска вернулась на лицо искусителя.
— Я тебя отпускаю, — сказал он. — Пока. Кэрон сидела неподвижно, потеряв дар речи. Барт включил двигатель, с ревом развернул машину и только тут женщина осознала, что не отстегнула ремень, он так и остался у нее на груди, заставляя острее чувствовать душевную боль. Ах, если бы, тоскливо подумала она, я могла смотреть на вещи его глазами. Любовь для него — пустой звук.
6 глава
Софи сама открыла дверь. Кэрон отметила, что ее мама выглядит так, словно внутри у нее кто-то зажег лампу.
— Входите, — пригласила хозяйка. — Вы никуда не торопитесь? Маделин еще не собирается уходить.
— Нам спешить некуда, — ответил Барт с иронией, которую, надеялась Кэрон, заметила только она. — Новости, полагаю, хорошие?
— Лучше не бывает! — Глаза, так похожие на глаза Кэрон, вновь засверкали. — Твоя мать, — она повернулась к Барту, — полагает, что меня хоть сейчас можно печатать. Я все никак не могу поверить! — На мгновение к ней вернулась прежняя неуверенность. — Она ведь не из вежливости это сказала, а?
Смех Барта отмел все возможные сомнения.
— Это означало бы, что она переродилась. Когда дело касается работы, она совершенно не знает жалости. Поверьте, если бы моя матушка считала, что в ваших рассказах нет ничего достойного внимания, она не стала бы церемониться.
Яблочко от яблони падает недалеко, подумала Кэрон. Чтобы не расстроить маму, она с усилием стряхнула с себя уныние. Софи в полной мере заслужила внимание и восхищение.
— Ну, это же просто потрясающе! — воскликнула молодая женщина с несколько преувеличенным энтузиазмом. — Иметь писателя в семье! Должно быть, сама судьба принесла нам на уик-энд Маделин.
Они поднялись по ступенькам, ведущим к жилой половине. Барт пропустил дам вперед в гостиную. Кэрон всем телом ощущала его присутствие за спиной, хотя он не пытался даже прикоснуться. Похоже, у нее развилась повышенная чувствительность на тепло его тела. Неудивительно. Хотя в практически бесцельной езде прошло уже больше часа, груди еще сохранили память о прикосновении его тонких и сильных пальцев.
Маделин уютно свернулась комочком в одном из двух мягких кресел.
— Хелло, детки, — приветствовала она их. — Много слепили куличиков из песка?
— Да хвастаться особо нечем, — парировал сын. — А ты тут, я слышал, играешь в Мадам Щедрость?
— Есть повод. — Она улыбнулась. — Я вовсе не так уж ошиблась, когда упомянула Блайтон. Конечно, в модернизированном варианте. Сегодняшние дошкольники скорее поверят в волшебный телевизор, чем в древо исполнения желаний. Ну, в общем, я абсолютно точно знаю издательство, в которое миссис Редингтон нужно обратиться. — Ее улыбка сделалась похожей на улыбку сына. — Я неплохо знакома с главным редактором.
— А они бы с той же охотой взяли мамины рассказы, если бы получили их обычным путем? — спросила Кэрон и мгновенно пожалела о своем вопросе, увидев, как изменилось у мамы выражение лица. — Извините, — взмолилась она. — Я совсем не то хотела спросить…
— А спросить вы хотели следующее: играют ли роль личные связи, для того чтобы эту рукопись приняли? — спокойно отреагировала Маделин. — Если бы вы имели хоть малейшее представление о том, на какой огромный финансовый риск идет издательство, предлагая нового автора, вы бы таких вопросов не задавали. Нет на свете такого редактора, который согласен рисковать, не будучи уверен в успехе. И тут уж проси за автора, не проси…
— Но мне уже три раза отказывали, — напомнила Софи, сразу поскучнев. — Те, кто прислали мне отказы, явно не были столь уж высокого мнения о моей работе.
— Вы отправляли рукопись не тем людям, или читавшие редакторы просто не оценили ее потенциал. Материал, поступивший обычным путем, без протекции, передается для оценки рядовому редактору, а тот, если найдет его многообещающим, предлагает главному. Иначе мы бы оказались просто погребены под рукописями.
— Следовательно, если автора рекомендует человек, подобный вам, это действительно играет роль? — переспросила Софи.
Маделин пожала плечами.
— Ну, в некотором смысле, да. Я уж постараюсь, чтобы ваша рукопись попала к человеку, который сможет оценить ее по достоинству. Это вас смущает?
— Вовсе нет. — К Софи вернулось хорошее настроение. — Я очень благодарна за интерес, который вы ко мне проявляете. Вы ведь могли притвориться, что прочли мои рассказы и что они вам не понравились.
Собеседница негодующе подняла изящную бровь.
— Да разве ж это на меня похоже?
— Подобные случаи известны, — сухо вставил Барт. — Примите мои поздравления, Софи. Вы на пути к богатству и успеху.
— Теперь ваша очередь, — ответила она и сразу же осеклась. — То есть, я хочу сказать, вы ведь и сейчас уже известный писатель.
— Журналист, — поправил тот. — Это не то же самое, что писатель. На этом поприще мне еще предстоит заявить о себе.
— И ты, несомненно, это сделаешь. — Кэрон не смогла удержаться от шпильки. — В твоем словаре отсутствует слово «поражение».
— Делаю для этого что могу, — согласился Барт, ничем не выдав своих чувств, если не считать, что губы его крепко сжались. — Если нужные люди не подведут, надеюсь, все пройдет как надо.
Софи непонимающе переводила взгляд с одного на другую, словно спрашивая себя, не чудится ли ей язвительность в этом диалоге. Кэрон широко улыбнулась, как бы подтверждая, что та не ошиблась.
— Да ты темная лошадка, мам! — сказала она задумчиво.
— У всех у нас есть свои тайны, — многозначительно заметил Барт. — Позволю напомнить, что и ты многое скрывала.
— Да-да, вот, к примеру, сообщила мне, что выходишь замуж за Аверилла, только когда сделать что-нибудь было уже поздно, — в свою очередь шутливо заметила Софи. — Хотя, разумеется, я и в другом случае ничего бы не смогла сделать. Ты была уже совершеннолетней.
— Я полагаю, вы не очень-то благоволили к своему зятю? — мягко спросила Маделин.
— Мне трудно было воспринимать его как подходящего мужа для моей дочери. Он не имел права воспользоваться своим положением таким образом.
— Неправда! — Кэрон сидела на самом кончике кресла со сжатыми кулаками и пылающим лицом. — Никто из вас не знал его так, как знала я!
— Несомненно. — Ее ярость не произвела на Барта ни малейшего впечатления. — В любом случае это все в прошлом. Предлагаю больше к этому не возвращаться.
— Вы правы, Барт, — виновато сказала Софи. — Прости меня, Кэрон. Не надо было заводить разговор об Аверилле.
— Ничего страшного. — Все еще дрожа от ярости и обиды, Кэрон уселась поглубже в кресло. — Ты меня тоже извини. Сегодняшний день тебе ничего не должно испортить. Это твой особый день.
Они оставались у Софи до пяти. Маделин с мамой, похоже, нашли общий язык, мрачно отметила Кэрон. Она снова ощущала себя лишней, и то, что здесь был ее родной дом, только усугубляло это ощущение. Если оценка Маделин не окажется ошибочной, для новой писательницы Редингтон откроется потрясающая возможность карьеры — вплоть до того, что ей, возможно, придется уехать с полуострова. Теперь, конечно, маме не стоит открывать чайную при ее салоне. Кэрон, конечно, была рада за родительницу, но если та уедет, она останется совсем одна.
Но тут молодой женщине пришла в голову утешительная мысль, что она слишком форсирует события. Если все это и произойдет, то не так уж скоро.