Темное сердце (ЛП)
— Принцы не делятся силой, но сами они ей обладают.
— Как? Я не понимаю.
София покачала головой, темные волосы заслонили ее опущенное лицо.
Видя, что способность Софии стоять в моем присутствии начинает исчезать, как листья с дерева зимой, я хотел закончить все как можно быстрее.
— Ведьмы — это нечто большее, чем низшие демоны. Они зарабатывают свою власть, служа своему принцу.
— Зарабатывают силу? — вмешалась Зои. — Как?
Чувствуя на себе пронзительный взгляд Ани, я, наконец, повернулся к ней, стараясь двигаться легко, чтобы не спугнуть девушку.
— Черные дела. Их довольно много. Темные чары, кровавые жертвоприношения, использование женских атрибутов, чтобы привести души к проклятым. Вы так это называете.
Девушка побледнела еще больше. Марко обнял ее, словно защищая.
— Послушайте, — сказал я. — Очевидно, она вот-вот впадет в шок. Давайте поторопимся. — Я засунул руки за пояс джинсов, чтобы показать ей, что не собираюсь обнажать клинок или вцепляться ей в горло. Я никогда не видел, чтобы кто-то был так полон страха, находясь под очевидной защитой. — София, я знаю, что Владек держит многих ведьм в своем гареме. Если ты дашь мне ее имя, мы уйдем.
— Лизабет, — прошептала она в морозном порыве ветра.
— Лизабет, — повторил я. Сам я никогда не давал силы ведьмам — демонам, поэтому держался от них подальше. Мерзкие твари. Красивые, соблазнительные… и смертельные. — Спасибо, София.
Я сделал молчаливое заклинание, чтобы успокоить боль, все еще оставшуюся в ее сердце, зачем прошел через последнюю брешь, которую я оставил открытой, бормоча заклинание последнего оберега.
— Готово, — сказал я решительно, глядя на Марко. Мы с Аней стояли за барьером.
— Желаю вам всего хорошего, — сказала Аня. — Я знаю, что эта война была жестокой для человечества. Я прошу прощение за это.
Никогда еще не было большего преуменьшения. И все же слова ангела проникли сквозь ледяную стену, которую эти люди держали перед собой. В голосе Ани звучала горькая правда: люди — вымирающая порода. Вид на грани вымирания. И все же, признав это вслух, она каким-то образом ослабила тиски гнева, которые «Двенадцатая ночь» держали в груди.
— Спасибо, — сказала Зои, и ее холодный взгляд на мгновение стал почти добрым.
— И спасибо за обереги, — добавил Марко. — Мы надеемся, ты найдешь Архангела.
Он увел Софию, и Савино последовал за ним. Зои уже собиралась отвернуться, когда я окликнул ее.
— Эй. Почему «Двенадцатая ночь»? Я просто не понимаю.
Она очень долго молчала. Когда я подумал, что она просто развернется и уйдет, она сказала:
— Это последняя ночь Рожественских праздников. Времени надежды. — Она впервые улыбнулась, и я понял, что, если бы война не ожесточила ее сердце, она была бы красивой женщиной. — Даже, когда наш мир погружен во тьму и все кажется безвозвратно потерянным, мы, люди, не теряем надежду, — она пожала печами. — Сейчас это все, что у нас есть.
Она кивнула на прощание и побежала догонять остальных, пересекавших площадь.
— Люди — замечательный вид, — тихо сказала Аня.
Я хотел поправить эту фразу, но промолчал. Кивнув, я протянул ей руку.
— Не знаю, поможет ли им надежда.
— Надежда спасет мир.
Это поразительно ясный и честный взгляд задержал меня на мгновение, пока я не понял, что она действительно имела это в виду. У меня не было сил разрушить ее иллюзии.
— Мы дали им шанс сразиться с врагами.
— Да, мы это сделали, — в ее голосе слышалась улыбка. Она взглянула на мою поднятую руку. — Куда ты нас перенесёшь?
— В Берлин?
— А кто в Берлине?
— Самый сумасшедший демон, которого ты когда-либо встречала.
Она вложила свою руку в мою, и я продолжил:
— Потому что он также знает каждого принца демонов, отродье, раба и ведьму, которые когда-либо существовали. Он узнает, кто такая Лизабет.
Я притянул ее ближе и прижал свою механическую руку к ее пояснице. Ангел резко вдохнула и застыла.
— Почему ты…
— Просто не хочу потерять тебя в пустоте, детка.
Она хотела было возразить, но остановилась, приоткрыв рот. Самый восхитительный розовый румянец вспыхнул на ее шее. Усмехнувшись, я потащил нас в сторону Германии, прежде чем наклонился бы ближе и сделал то, к чему она определенно не была готова.
По крайней мере, пока.
Глава 8
Аня
Доммиэль вывел нас на темную стоянку перед промышленным зданием. Воздух искрился демонической силой, вызывая мурашки на моей коже. Атмосфера была похожа на ту, что я чувствовала в Венеции, но усиленная в десять раз.
— Где мы?
— Это дом Акселя.
— Аксель — это твой друг-демон?
— Он воображает себя рок-Богом восьмидесятых. Он немного эксцентричен, но безобиден.
— Безобиден?
Он пожал плечами.
— Безобиден для нас.
Порывшись в кожаной сумке, он вытащил кусок цепи.
— А это еще зачем?
Он расстегнул меньшие, плотно сцепленные звенья, которые образовывали круг на конце, затем открыл круглую часть и протянул мне.
— Мне нужно, чтобы ты надела это, если пойдешь со мной.
Я, наконец, поняла, что это было, адреналин выстрелил по моим венам.
— Ты хочешь, чтобы я надела ошейник?
— Только так ты сможешь войти. В противном случае жди здесь. Там будут высшие демоны. Они видят насквозь любую иллюзию, которую ты создашь. Твое очарование не скроет твои крылья от всех демонов в этом месте. И я не могу допустить, чтобы меня обвинили в сговоре с ангелами. Так что решай сама. С ошейником или жди здесь.
— В этом ошейнике заключена твоя сущность?
Кивок.
— Время от времени это необходимо.
— Я его не надену. — Сама мысль о том, что я не смогу контролировать себя, заставила мои внутренности сжаться.
— Тогда ты останешься здесь. Подожди там, в тени, — он кивнул головой в сторону. — Это не займет много времени.
Он повернулся, чтобы уйти, но я схватила его за руку.
— Я не могу, потому что… Я буду полностью под твоим контролем.
— И как это не сделает меня твердым, как камень?
Проигнорировав его намек, я вздохнула.
— Может я и кажусь тихой, но я не покорный ангел.
— Я сейчас взорвусь в штанах, детка, если ты будешь продолжать говорить.
— Я серьезно, — мой голос повысился от гнева, когда я сжала кулаки.
Он замер, его задумчивый взгляд внимательно скользнул по моему лицу.
— Эй, — он обхватил мое лицо свободной рукой. — Я никогда не сделаю ничего, что могло бы причинить тебе боль. — Обещание пришло из глубокого, проникновенного места, прежде чем его тон смягчился. — Мы же в одной команде, помнишь? — он потрепал меня по подбородку и улыбнулся.
Я взяла цепочку и некоторое время смотрела на нее, затем надела на шею, защелкнув на затылке.
— Это моя девочка, — прошептал он слишком интимно.
Я притворилась, что его слова не произвели на меня никакого впечатления. Хотя они, безусловно, повлияли на меня.
Цепь оказалась не такой холодной, как ожидалось. Скорее, она излучала не только тепло, но и электрический ток, который окутывал меня пьянящей смесью запахов и эмоций. То, что пришло на ум, была полночь и обольщения, ожесточенный удар владения мячом. Господство… Доммиэль.
Я ахнула от ощущений, затем прикусила губу, глядя на возвышающееся перед нами промышленное здание. Громкий, жесткий ритм музыки пульсировал изнутри.
Доммиэль подошел ближе и поправил цепь здоровой рукой, его глаза потемнели, когда он уставился на звено на моей шее. Голод — острый и сильный. Его большой палец скользнул вверх по моему горлу к подбородку, задержавшись под губой, где остановился его пристальный взгляд. Он провел большим пальцем по моей челюсти, яростно и напряженно сосредоточившись на моих губах.
— Что это за место? — спросила я, пытаясь избежать сексуального напряжения, возникшего между нами.
— Раньше здесь была электростанция. Позже ее превратили в один из самых скандальных клубов Берлина под названием «TRAFO». С тех пор как стены пали, Аксель взял его в качестве своей личной площадки для вечеринок 24/7.