Сёрфер. Запах шторма (СИ)

Господи!
Когда мне было семь, масштабные сокращения армии и флота в стране затронули и моего отца. Его сократили, не дав дослужиться до пенсии всего несколько лет. Мы переехали в Москву, к его матери в трехкомнатную квартиру. Но в Москве всё пошло наперекосяк. Он пытался устроиться в этом новом для него мире, но не мог и очень тосковал по той жизни в плаваниях по морям и океанам. По той обстановке военного порядка и товарищества в команде. И он начал пить. Нет, он не пил постоянно первые годы. Но, постепенно, по мере того как у него всё больше не ладились дела с работой и самореализацией «на суше», стал чаще и чаще прикладываться к пиву, пока это не вошло в постоянную привычку. Иначе он не мог расслабиться и сбросить напряжение.
Я видела, как недовольна этим мама, как они всё чаще ругаются, как она несёт семью на своих хрупких женских плечах в долгих перерывах между работами отца. Нашу семью штормило. И этот шторм, конечно же, накрывал своими волнами и нас с братом. В глазах отца мы всё делали неправильно и были неблагодарными. Он постоянно цеплялся к нам, а когда бывал пьяный — выносил своими придирками мозги и знатно трепал нервы.
Я старалась проводить дома как можно меньше времени. После школы сразу начала работать, чтобы обеспечивать себя сама и облегчить этим финансовые тяготы семьи, позже поступила в институт и при первой же возможности сбежала из дома к своему однокурснику, к которому почувствовала нечто похожее на влюбленность.
Вот поэтому я не могла перенести здоровую модель семьи в свои первые серьёзные отношения. Как и мой избранник. У него тоже было далеко не всё благополучно с родителями. Да и любви как таковой между нами не было. Просто сошлись два одиночества. Но, к концу обучения в институте, я поняла, что дальше — либо замужество и дети, либо — надо расставаться. Я не хотела замуж за этого человека, хотя и относилась к нему хорошо. И не представляла себя матерью его детей. Но самое главное, что волновало меня — это отсутствие удовлетворения в постели. Приятно — не более того. … А мне хотелось набраться опыта и попробовать, как это всё происходит с другими мужчинами.
И тогда я просто собрала вещи и ушла. Домой возвращаться не хотелось и очень удачно совпало, что одна из моих знакомых как раз тогда подыскивала себе новую соседку в съёмную двушку. К ней я и переехала.
В итоге, некоторого опыта я набралась, но любви и страсти, о которой пишут в романах и снимают кино, так и не испытала. Всё время было что-то не то, чего-то не хватало: не тот взгляд, не тот запах, не тот вкус, не те руки, не тот характер, не та чувственность. Да и мужчины оказывались с «тараканами» в голове — одна нервотрёпка и разочарование. И влюблённость очень быстро сходила на «нет». Достаточно было одной фразы или действия. И всё. Я словно сдавала один и тот же экзамен, и каждый раз с треском проваливала его самой себе и уходила. И ведь каждый раз в самом начале знакомства моя интуиция шептала, а иногда даже настойчиво кричала мне — это не то! Но я почему-то всё равно упорно шла вперед, снова и снова заучивая этот предмет, экзамен которого никак не могла сдать.
А что же сейчас, с Киром?
У меня оощущение, что это какая-то совершенно другая, новая по качеству история. Другой экзамен. Только ещё более сложный. Потому что «тараканы» никуда не делись, только феерически приумножились. Но меня впервые охватило такое мощное влечение, и я впервые так сильно влюбилась.
Да, теперь с уверенностью могу сказать — я знаю, что такое мифическая «безумная страсть». И Кир был прав, когда говорил, что это наркотик. Он был прав. … А вот рабство ли?
Ведь между нами не одна лишь страсть. Я это чувствую. И если это начало любви, то мне бы хотелось, чтобы это чувство делало нас сильнее, заставляло узнавать друг друга как можно лучше, дарить взаимно радость и счастье, и работать над собой и отношениями. Это, конечно, в идеале. Но нужны хотя бы попытки, и хотя бы первые шаги в совместное будущее. А для этого необходимы двое, иначе ничего не получится.
 
В голове всплывают слова того вокалиста известного джаз-банда, произнесённые два дня назад со сцены кафе «Виктор»: «Влюблённость и страсть — истерики дьявола, друзья мои. Они обычно немного дезориентируют человека. Любовь — медленная и ровная — от Бога, я полагаю. … Влюбляешься в человека, которого не знаешь. А любишь того, кого знаешь как себя самого».
Какие верные и простые слова!
Но есть загвоздка. Лёша сказал, что Кир — одиночка. Кир сказал, что привык держать свои эмоции под контролем. Поэтому не уверена, что ему всё это нужно. А навязываться я не буду. Но поговорить и прояснить сложившуюся ситуацию всё же стоит. Как минимум, чтобы не наработать друг другу ещё один трудно преодолимый комплекс на будущее и если, в итоге, расстаться, то на хорошей ноте, чтобы вспоминать после друг друга без сожалений и тяжелых мыслей. Да — я хочу поговорить с ним.
Поговорим? Давай?
Вспоминаю своё стихотворение, написанное накануне нашего знакомства и прочитанное ему на рассвете в Тихой бухте. И улыбаюсь. Моя интуиция, как всегда, меня не подвела. И эта же интуиция продолжает настойчиво подсказывать мне, что мы обязательно ещё пересечёмся сегодня, на этой набережной.
***
Я уже три раза прошлась вдоль длинного променада, от одного конца набережной до другого. Но Кира так и не встретила.
Снова выхожу на центральную площадь. Здесь — сердце и пульс Коктебеля. Она вся одета в камень и пестрит обилием картин, украшений и разных безделушек на лотках торговцев сувенирами. Вот передо мною снова дом Волошина, меняющий яркий цвет своих стен на фоне чёрного неба благодаря необычной подсветке. Три основных цвета спектра — желтый, синий, красный. И три вторичных — зеленый, оранжевый, лиловый.
Взгляд сосредоточенно скользит по многочисленным лицам людей, ни на ком не останавливаясь. Но я не вижу его среди них. Его нет.
Да что ж такое! Неужели все эти совпадения и пересечения закончились? Этого просто не может быть! Не может быть!
Передо мной возникает прилавок с диковинными эзотерическими украшениями. Взгляд, блуждая среди многочисленных браслетов и чокеров, ищет талисман с двуглазой бусиной ДЗИ. И не находит. Вместо продавца шаманского вида передо мной стоит миловидная женщина средних лет.
— Ищете что-то конкретное?
— Да. У вас был браслет ….
Описываю так понравившийся мне браслет из чёрной лавы. Мне просто необходимо его сейчас приобрести. И плевать, сколько он стоит. Но она качает головой. Оказывается, что именно его купили совсем недавно. Он был последний, потому что такие любовные талисманы пользуются повышенным спросом.
Ну конечно! Кто бы сомневался! Как жаль!
Обхожу вокруг фонтан с каскадом раковин. По ним резво стекают вниз струи воды, и кажется, что камень тихонько плачет. Мне становится невыносимо тоскливо, на глаза наворачиваются слёзы. Раздражённо смахиваю их тыльной стороной ладони и подхожу к той самой палатке с висящими рядами разноцветных бус.
Задумчиво перебираю бусины пальцами, в наивной попытке совершить некий псевдо-магический обряд, закольцевав время.
— Они глухо ударяются друг о друга. Закрываю глаза, и меня снова «толкает в бок» этот звук, смешивающийся со звуком ночного прибоя. … Чувствую чей-то взгляд. Поворачиваю голову навстречу, и он скользит с пальцев, перебирающих бусины, прямо в мои глаза. ~
Я сталкиваюсь с бушующим морем в этом взгляде…
 
***
Кир порывисто делает шаг в мою сторону. Но кто-то хватает меня за руки и с радостными воплями бросается на шею.
— Олька! Приивееет! — звучит над ухом пронзительный женский голосок.
Инстинктивно отстраняюсь от эмоциональной миловидной блондинки и вглядываюсь в неё. Я её знаю. Общались здесь несколько раз на пляже и в «Бубнах». И на одной из дискотек однажды танцевали. Только вот имени сейчас не помню. Возможно потому, что нахожусь под мощным впечатлением от удавшегося псевдо-магического обряда именно на том же месте.