Вот теперь ты пожалеешь, Кулакова! (СИ)

— Надеюсь, это разврат в разных позах?
— Почти, но нет.
— Эх, а я уж обрадовалась, — захихикала, как девчонка.
— Хулиганка, ты Кулакова. Я подумал, что если ты действительно созрела для переезда, то почему бы тебе не переехать ко мне? Смысл мотаться по съемным квартирам, если у меня лучше.
— У тебя нет нормальной мебели на кухне, — ляпнула первое, что пришло в голову.
— С мебелью разберемся. Это не проблема.
Сердце билось где-то в животе. Я приподнялась на одном локте и пристально заглянула ему в глаза, ожидая увидеть там насмешку или еще что-то в этом роде, но Северный был предельно серьезен. Настолько серьезен, что мне даже не по себе стало.
— Антон, ты действительно хочешь, чтобы я переехала к тебе? — осторожно уточнила, стараясь раньше времени не радоваться. Выходило плохо — дурацкая улыбка настойчиво прорывалась на поверхность. А еще мне хотелось на него наброситься и зацеловать, затискать, как плюшевого медвежонка.
— Да. — пожал плечами Северный, — ты же все равно после Нового года съезжаешь от родителей. Так почему бы тебе не съехать ко мне.
Да я с радостью! Хоть сейчас!
Но для вида включила неприступную барышню:
— Хорошо. Я подумаю над твоим предложением.
— Что значит подумаешь? — тут же нахмурился он, — ты должна была сразу вскочить и побежать за вещами.
— А если меня не отпустят? — я продолжала строить из себя не пойми кого.
— В смысле?
— Не разрешат переезжать к тебе. Скажут, что я еще маленькая.
— Очень смешно, — проворчал он, — если трусишь, то давай я за твоими вещами съезжу и все сам скажу.
— Боюсь, тогда мне не к кому будет переезжать. Мама тебя четвертует.
— После твоей комнаты страха, я уже ничего не боюсь. Ну так что насчет…
Он не договорил. В прихожей послышалась заливистая трель.
— Это мой телефон, — я скатилась с кровати и пошлепала босиком в коридор. Северный ничего не сказал, только проводил долгим взглядом, а потом включил телевизор.
Мобильник продолжал голосить, пока я пыталась найти его в недрах сумочки.
— А вот и маменька, — пробубнила себе под нос, когда увидела на экране фотографию родительницы, — Привет, мам!
— Ты где? — с ходу начала она.
Ответ «голая в коридоре у ПТУшника» ей бы точно не понравился, поэтому уклончиво сказала:
— Да вот, по делам хожу.
— По каким? — тут же прицепилась мама.
— По своим! — ответила твердо, чувствуя, как раздражение поднимается.
Ну что же она вечно ведет себя словно асфальтоукладчик? Никакого такта и понимания. Я же уже взрослая, у меня свои интересы и тайны могут быть. Вон одна из них на кровати прохлаждается, лениво перещелкивая каналы.
— Когда придешь домой?
— Не знаю, а что? Какие-то планы?
— Я затеяла большую уборку перед Новым годом, нужна твоя помощь.
— Мама! Мы же на завтра договорились! Встанем и с самого утра начнем. Ты забыла, что ли?
Ничего она не забыла, специально сделала так, прекрасно зная, что я не смогу равнодушно отказать и оставить ее сражаться в одиночку с домашней пылью.
Невыносимая!
— Оставь все как есть. Завтра этим займёмся, — попыталась ее остановить, хотя прекрасно знала, что это бесполезно.
— Надо сделать сегодня, а то у тебя вечно какие-то свои дела и планы, — в ее голосе прозвучало откровенное осуждение и обида.
«А ты вечно пытаешь мне их сорвать» — прокричала мысленно, но вслух не сказала, постеснялась.
— Еще и ерунду с переездом затеяла, — тем же тоном продолжила мама.
Это не ерунда! Это операция по спасению самой себя из рук родителей-собственников, и по совместительству бытовых тиранов.
— Мам! Один день ничего не изменит!
— Я уже начала, — упрямо ответила она, — отец пошел на улицу, ковры выбивать.
Да что же такое?
— В общем, мы убираемся, а ты как хочешь, — маменька отключилась, а я продолжала стоять, прижимая трубку к уху и любуясь на квадратики на обоях.
Замечательно! Просто замечательно. Это ее «как хочешь» на самом деле приказ, который никак нельзя проигнорировать.
Я никуда не хотела ехать, но прекрасно понимала, что не смогу ей отказать.
 
— Дай угадаю, — раздался голос Северного из комнаты, — Стряслось что-то крайне важное и тебе пора?
Со стоном прикрыла глаза, чувствуя себя самой несчастной девочкой в мире, и смачно тюкнулась лбом о стену. Как же мне все это надоело!
— Я прав? — Северный выжидающе посмотрел на меня, стоило мне показаться на пороге.
— Прости, — только руками развела и пошла искать свою одежду.
Он недовольно промолчал, наблюдая за тем, как я одеваюсь, потом рывком поднялся и тоже начал собираться, раздраженно натягивая на себя одежду.
Мне было очень неудобно, что по моей вине оборвалось такое хорошее свидание.
— Начет переезда, я серьезно. Пора уже завязывать со всей этой херней, — произнес, сурово наблюдая за тем, как я пытаюсь пригладить растрепанные волосы.
А кто спорит? Конечно пора. Неделю осталось продержаться, а потом буду паковать чемоданы.
— Хотя, даже если ты переедешь, они не оставят тебя в покое. Будут дергать по каждому поводу.
Скорее всего так и будет. Потребуется много времени, чтобы приучить их к мысли, что девочка выросла и стала самостоятельной. Но ничего, справлюсь. Мне главное начать.
— Пойдем. Я тебя отвезу, — он закинул ключи от машины в карман и начал обуваться, а я стояла рядом и грустно вздыхала. Очень хотелось остаться, но совесть не позволяла. Меня воспитали очень совестливой, даже слишком, и сами бессовестно этим пользовались. Ирония судьбы.
  
Глава 13
 
Итак, я была счастлива. Просто до неприличия. И ничего с этим не могла поделать. У меня внутри все пело и звенело, стоило только вспомнить наш первый раз. Нежность, страсть, жадность, когда не могли насытиться друг другом, не могли остановиться. Дурацкая улыбка ни на миг не покидала моих губ, и, мне кажется, окружающие начали подозревать, что у меня крышка слегка поехала.
Впрочем, так оно и было. Я действительно сошла с ума. Все мои мысли были заняты Северным. Я грезила о нем каждую минуту, каждую секунду, весь день напролет. Едва открыв глаза и до самого вечера. И по ночам мне тоже снился Антон.
О, Боже, какие это были сны!
Просыпалась посреди ночи от того, что сердце заходилось в бешеном ритме, и снова о нем думала, улыбаясь в темноте, мечтая о следующем дне, когда снова смогу его увидеть.
На работу я бежала вприпрыжку, потому что там был он, но и работать нормально не могла по той же самой причине. Приходилось себя постоянно одергивать, чтобы не смотреть влюбленными глазами в сторону его кабинета, растекаясь при этом в полубезумной улыбке.
Мне хотелось к нему. Забраться на руки, уткнуться носом в шею и просто сидеть, вдыхая его запах.
Как назло, последняя неделя перед Новым Годом выдалась суматошная. Сидеть было совершенно некогда. Надо было подчищать хвосты, заканчивать проекты, сдавать отчеты. Внезапно все вспомнили о нашем существовании и всем срочно что-то понадобилось от нашей фирмы: кому бумаги, кому консультация, кому изменение в проект. Кто-то хотел срочно сделать большой заказ, а кто-то требовал немедленного исполнения договорных обязательств.
Сумасшедший дом.
С трудом удавалось дождаться обеденного перерыва, чтобы получить хоть полчаса для нас двоих — на большее даже не стоило рассчитывать, потому что звонки не прекращались ни на минуту, коллеги то и дело дергали по каждому вопросу, и казалось, что конца и края этому беспределу не будет. Мы сбегали в кафе в доме напротив и болтали, словно сопливые малолетки, наслаждаясь обществом друг друга. Смотрели, пожирая друг друга глазами. Между нами искрило от любого, даже самого невинного прикосновения. Невыносимо хотелось большего, но не было возможности. Судьба словно издевалась над нами, подводила так близко к черте, тут же отнимая шанс на продолжение. Испытывала на прочность, проверяла, сколько еще мы выдержим.