Полюбить Дракона (СИ)
Полюбить Дракона
Константин Фрес
Глава 1. Вот это искупалась…
Новый желтый купальник был хорош и сидел на Диане идеально, подчеркивая ее прекрасную фигуру, стройные ноги и сливочно-нежную кожу. Белоснежную, как у русалки. И стоил он не три копейки. И пошит был так, как нужно — аккуратно и качественно. Сразу видно — фирма, взят в бутике, а не на рынке.
Диана многократно представляла, как будет выходить в нем из бассейна — как Венера из пены морской, — аккуратно и неспешно поднимаясь по металлической лесенке, цепляясь за поручни, а все будут смотреть на нее и удивляться, как до сих пор не замечали ее красоты.
И он, подлый кобель, лжец и похотливый бабник, тоже будет смотреть. Смотреть и жалеть, что променял ее, Диану, на кривоногую Ирку! И, может, пожалеет, что так опрометчиво переметнулся, и вернется…
Кривоногая Ирка, девица тихоня, типичная пай-девочка, с тараканьим голоском, чистенькая и опрятная. Одинокая, не особо богатая подругами; все почему-то думали, что она девушка строгих правил, и просто так с парнем в койку не прыгнет. Диана ее не любила — чувствовался в Ирке какой-то подвох. И не ошиблась.
Выбравшись на природу в компании молодых людей и парочек, Ирка совершила поистине гадючий бросок, и, пока Диана распаковывала вещи и занималась салатиками и тарелочками за общим столом, Ирка соблазнила ее парня — красавца Андрея.
Когда Диана застала их, Ирка стеснительно прятала глаза и натягивала на голую грудь край спального мешка — ее, Дианы, спального мешка! — а Андрей, закрывая ее широкими плечами от остальных ребят, притихших и оторопевших, заявлял громким, уверенным голосом:
— Это я!.. Это моя вина!.. Дин — прости. Мы не можем быть вместе… теперь.
Пикник, конечно, был испорчен истерикой, слезами, криками, дракой. Никаких шашлыков не случилось. Пришлось сворачиваться и ехать обратно в город.
Диану больше всего поразило даже не предательство Андрея, а то, как бесстыдно эта тихая змея-отличница, скромница, стыдливо опускающая глазки от сальных мужских шуток, вползла в ее, Дианы, палатку, и там, на ее, Дианы, вещах, отдалась. Раздвинула ноги. Прикрылась ее, Дианы, постельным бельем.
Двуличная дрянь!
Андрей всех уверял, что инициатором выступил он. Глупый Дон Кихот! Рыцарь драный! Он не видел гаденькую, сладкую улыбку на губах этой мартышки, которая притворялась невинной овечкой и смиренно просила у Дианы прощения.
Диана хотела расцарапать ей всю наглую рожу! Вырвать волосы! Но Андрей не пускал ее; крепко сжимал сильными руками, которые когда-то причиняли не боль, а только приятные ощущения, и оттаскивал от палатки, где спешно натягивала трусы эта тварь!
Первое время после расставания Диана жила как в огне. Она надеялась, что Андрей, получив то, что хотел, отрезвеет, посмотрит на Ирку другими глазами — не бесконечно влюбленными, а трезвыми и беспристрастными. Не слепой же он, в самом деле?! Он увидит и ее кривые ноги, и почти плоскую грудь, и задницу, которая шире стола!
И, конечно, гадкую, лживую улыбку. Как можно верить этой Ирке, когда она так ядовито, так лживо улыбается?! Сразу видно, что она задумала какую-то мерзкую гадость! И слова — эта гадина должна была обязательно ляпнуть что-то, что выдало бы ее с головой! Что-то грязное и злое, в ее, Дианы, адрес! Что-то пренебрежительное, голосом победительницы. Андрей всегда был чуток к таким вещам. Он не любил издевок и плевков в сторону тех, кому больно, а Диане было чертовски больно! Очень больно!
Андрей это знал, и поэтому извинялся долго, бесконечно, хотя Диана рыдала, и половина слов не доходила до нее.
Вот поэтому она и ждала, напряженно ждала, даже, казалось, прислушиваясь — а не вспыхнет ли скандал? — когда торжествующая соперница капнет ядом в ее, Дианы, сторону, и Андрей прозреет. Но этого не происходило, и дни тянулись в мучительном ожидании, в тоске, слезах и мечтах о том, чего никогда уже не будет…
Андрей был ее воплощенной мечтой. Красивый, спортивный, обаятельный. Он умел нравиться девушкам, и Диане даже льстило, что из всех он выбрал именно ее. Это была ее первая любовь, ее первые настоящие взрослые чувства. Не подростковые обжимания, а отношения — с планами на будущее, с робкими намеками на свадьбу, с первым сексом — неуклюжим, неловким, болезненным, но до головокружения возбуждающим и желанным.
После этого, лежа в объятьях Андрея с сильно бьющимся сердцем, Диана подумала — вот оно. Все. Теперь он полностью принадлежит ей. Над их головами качались, шумели деревья, небо было расцвечено звездами и бесконечно, как ее Дианы, счастье. Она думала, что теперь они навсегда вместе. Но это оказалось не так…
После слез, после ожидания пришла ярость. Диана места себе не находила. «Какого черта? — думала она. — Чем она лучше меня?! Я подарила ему себя! Первый раз! А эта потаскуха, — тут Диана нервно рассмеялась, — она ведь даже девственницей не была! На вещах не было ни капли крови!»
Тут пришло время Диане смеяться, истерически, горько, до слез, понимая, что ее дар, ее невинность, была Андрею не нужна…
А потом пришло ярое желание уязвить парочку. Да, именно так — их обоих. Оба они хороши; Диана уже не верила, что Андрей тот хороший и честный молодой человек, каким она его знала. Ей отчего-то начало казаться, что он ее обманывал с самого начала, и ничем он от хитрой Ирки не отличается.
«Просто хотел под юбку ко мне залезть, — с ненавистью и стыдом думала Диана. — Вот и прикидывался романтиком! А сам, наверное, к Ирке уже бегал… И со мной… со мной — это чтоб галочку поставить. Покорил; завоевал. Для ровного счета не хватало? Наверное, смеются теперь с Иркой надо мной… Смеются или нет? Правда он такой подлец, или все же нет?»
От этих мыслей становилось совсем уж паршиво и стыдно, и хотелось сделать что-то резкое, дикое, как-то выплеснуть яд, который, казалось, разъедал ее изнутри. Хотелось показать, что ей не больно, давно уже не больно. Что она тоже позабыла все, что больше не над чем смеяться!
И тогда она не нашла ничего умнее, чем купить новый купальник и явиться в бассейн, где наверняка можно встретить милующуюся сладкую парочку.
Но всем ее мечтам о мести и о торжестве гордости не дано было сбыться. Андрей, завидев ее, поспешил скрыться в раздевалке, а Ирка и ухом не повела — продолжила щебетать с тренером.
«Ну и отлично, — бесшабашно подумала Диана, выбираясь из воды. — Пока она треплется, догоню Андрея и спрошу. Просто поговорю; нам поговорит надо».
Но стоило ей вылезти из воды, как дорогу ей заступила Ирка, словно из-по земли выросшая.
— Ты что-то хотела? — просвиристела она своим культурненьким, чистеньким голоском. Чисто пташка на ветке…
На Ирке был какой-то невзрачный, темненький купальник, который обтягивал ее плоскую грудку и невыгодно подчеркивал, пожалуй, чересчур широкие бедра. Кривоватые ноги — вот же смех! — были покрыты темненькими волосиками, приглаженными вниз, прилипшими к мокрой коже. Ирка смотрела своими темными глазками-пуговками, ее темные, приглаженные в аккуратный хвостик, волосики блестели в свете ламп, и Диане на миг показалось, что, наверное, она сошла с ума.
Ну, не могла эта девица у нее отбить парня!
Такая бесхитростная, такая простая, тихая и приятная… с точечками веснушек на носу. С таким простым, приветливым лицом.
Это бред какой-то, наваждение…
Диана отшатнулась от Ирки, и та, как змея, так же стремительно, как эти гадины делают бросок, подалась вперед, за Дианой, глядя глаза в глаза.
— Не смей и близко подходить к Андрюхе! — прошипела она, морща нос.
А вот теперь все сходится.
Простота исчезла из ее черт, приветливая улыбка обернулась мерзким издевательским оскалом, а глаза стали жуткими, наглыми, пьяными от восторга, что ей всех удалось надуть, обвести вокруг пальца.
— Он мой, поняла? — шипела Ирка, наступая на онемевшую Диану, вцепляясь в блестящие поручни выжимая девушку к воде. — Мой он! Ты ему не нужна, тупая неудачница! Можешь наряжаться во что угодно — он мой, и моим останется навсегда! Ты ему не нужна, ты ему не интересна, да и полюбить такую тупую, инфантильную дуру он не сможет никогда! Так что не смей к нему приближаться, поняла!?