Два года каникул
– Да, ты прав, – согласился Гордон.
– Что касается вопроса, куда, собственно, мы попали, то решить его мы всегда успеем потом. В данный момент он имеет для нас лишь второстепенное значение. Если это материк, то мы, вероятно, рано или поздно найдем помощь… Ну, а если необитаемый остров, – будь что будет, там увидим… Пойдем-ка лучше на поиски, Гордон, сейчас это важнее всего.
Мальчики отправились в путь и очень скоро дошли до опушки леса, росшего между берегом и скалой. От устья речки опушка отстояла шагов на триста или четыреста.
В лесу тоже незаметно было ни малейшего человеческого следа и никакой тропинки. На земле валялись старые стволы, поваленные временем, и мальчики по колено увязали в мягком и толстом слое сухих листьев, вспугивая при своем приближении птиц, которые, похоже, уже научились бояться человека. Из последнего обстоятельства напрашивался вывод, что если берег и необитаем, то его, во всяком случае, время от времени кто-то посещает.
За десять минут мальчики прошли через весь лес, который становился все гуще по мере приближения к скалистой стене, круто возвышавшейся футов на двести от земли. Нет ли у основания этой стены какой-нибудь пещеры? Это было бы очень хорошо. Пещера могла бы служить убежищем от непогоды, и мальчики могли бы на время устроиться там со всем своим скарбом, а потом уже, если обстоятельства позволят, переселиться дальше, в глубь материка или острова.
К несчастью, после самого тщательного осмотра крутой скалы Бриан и Гордон не отыскали ничего похожего на пещеру. На гладкой стене не было и ни малейшей трещины, по которой можно было взобраться наверх. Для того, чтобы двигаться дальше, видимо, следовало обойти всю скалистую стену кругом.
С полчаса мальчики шли к югу вдоль подножия скалы и достигли правого берега речки, извилистое русло которой направлялось на восток (если смотреть против течения). На этом берегу росли густые деревья, тогда как на противоположном открывалась совершенно ровная и голая местность, которую можно было принять за болото.
Итак, надежды разведчиков не оправдались. Они вернулись к своей «Мэри» ни с чем, так и не побывав на вершине скалы, откуда рассчитывали осмотреть всю окрестность.
Поджидая их возвращения, Донифан и его друзья прогуливались по прибрежным утесам, а Дженкинс, Айверсон, Доль и Костар бегали и собирали раковины. Подойдя к старшим товарищам, Бриан и Гордон сообщили им о неутешительном результате своих изысканий. На общем совете было решено пока не отходить от яхты, которая хоть и была разбита в нижней части и имела широкую трещину в левом борту, однако вполне могла еще служить временным убежищем на том самом месте, где села на мель. Внутренние каюты не пострадали, и в них можно было укрыться от дождя и ветра; уцелела также и кухня – к великой радости маленьких, которых больше всего интересовал вопрос о том, как и что они будут есть.
Для мальчиков было большой удачей, что им не пришлось перетаскивать на берег вещи, необходимые для обустройства на неизвестной земле. Даже если допустить, что это им и удалось, то как это было бы опасно и трудно! Разбитую о подводные камни яхту море в самом скором времени разметало бы в щепки, и при этом, конечно, погибла бы большая часть имущества. К счастью, этого не случилось: прилив перебросил «Мэри» на мель за скалами. И хотя яхта уже потеряла способность к плаванию, на ней можно было жить, так как ее верхние части не пострадали от удара, а нос крепко сидел в песке, так что прилив уже не мог ее сдвинуть.
Разумеется, с течением времени солнце и дождь завершили бы разрушение «Мэри» и она перестала бы годиться даже для временного убежища, но до тех пор мальчики надеялись отыскать какое-нибудь селение, если земля обитаема, а если нет, то какую-нибудь пещеру.
Итак, на первое время всего лучше было как-нибудь устроиться на яхте. Так мальчики и сделали. Они спустили с борта веревочную лестницу, по которой маленькие влезли на корабль. Моко, в качестве юнги научившийся кое-как готовить, и Сервис, любивший всякую стряпню, занялись приготовлением обеда.
Когда обед поспел, все с удовольствием принялись за еду, и трапеза прошла очень весело. Дженкинс, Айверсон, Доль и Костар, насытившись, принялись за шалости, но Жак Бриан, бывший в пансионе первым зачинщиком всяких проказ, теперь сидел смирно. Все удивлялись этой внезапной перемене и приставали к мальчику с расспросами, но тот постоянно отмалчивался и продолжал держаться в стороне от своих резвых товарищей.
Наконец все почувствовали утомление после стольких тревог и трудов, всем захотелось спать. Маленькие первыми разошлись по каютам, за ними ушли и старшие. Только Бриан, Гордон и Донифан решили дежурить по очереди на случай неожиданного появления диких зверей или туземцев, от которых не следовало ожидать добра. Но опасения мальчиков оказались напрасными: ночь прошла совершенно спокойно, и когда взошло солнце, юные мореплаватели принялись за работу.
Прежде всего, нужно было осмотреть и проверить все, что находилось на яхте, – провизию, оружие, инструменты, утварь, одежду и т. п. Важнее всего был вопрос о пище, так как берег казался совершенно пустынным. Самое большее, на что можно было рассчитывать, это на рыбную ловлю и охоту. Но только есть ли здесь хоть какая-нибудь дичь? Донифан был хорошим охотником, но до сих пор он не обнаружил никаких следов дичи на берегу. Питаться одними морскими птицами – это, конечно, возможно, но не слишком заманчиво. Поэтому необходимо было по возможности точно определить, на какое время хватит имеющихся на яхте припасов.
Произведенная проверка показала, что за исключением сухарей, которых было очень много, всей остальной провизии – окороков, солонины, муки, консервов – хватит самое большее на два месяца, да и то при самой строгой экономии. Следовательно, необходимо с первых же дней начать пользоваться тем, что можно добыть на острове, чтобы как можно дольше сохранить запасы продуктов с яхты.
– Только бы наши консервы не испортились, – заметил Бриан. – Если вода проникла в трюм, это очень возможно.
– Увидим, когда откроем ящики, – отвечал Гордон. – Может быть, их содержимое удастся как-то спасти, например, заново проварить или пережарить, и тогда оно снова будет годно к употреблению.
– Я за это возьмусь, – сказал Моко.
– Берешься, так приступай поскорее, потому что первые дни нам наверняка придется питаться только тем, что найдется на яхте, – решил Бриан.
– А почему бы нам сегодня же не сходить на утесы и не набрать там птичьих яиц, годных в пищу? – предложил Вилькокс.
– Да! Да! – закричали Доль и Костар.
– А почему бы также и рыбы не наловить? – прибавил Вебб. – Разве на яхте нет удочек, а в море рыбы? Господа, кто хочет со мной на ловлю?
– Я! Я! – закричали маленькие.
– Отлично, – сказал Бриан. – Только ведь это не игра, не забава, и мы дадим удочки только тем, кто не будет шалить.
– Не беспокойся, Бриан, – отозвался Айверсон. – Мы знаем, что это не игра, а важное дело, и будем вести себя хорошо.
– Все это прекрасно, но сперва нужно осмотреть все, что у нас есть на яхте, – сказал Гордон. – Ведь следует подумать не об одной только еде…
– На завтрак можно набрать раковин с моллюсками, – заметил Сервис.
– Ладно, – согласился Гордон. – Ступайте, малыши. Моко, ты пойдешь с ними.
– Да, господин Гордон.
– И присмотри за ними как следует, – прибавил Бриан.
– Не беспокойтесь!
Юнга был услужливый, расторопный и толковый мальчик, на него вполне можно было положиться. Впоследствии он оказал нашим мореплавателям немало услуг. Моко был особенно предан Бриану, который, в свою очередь, очень любил шустрого юнгу, в чем открыто признавался, шокируя этим своих англо-саксонских товарищей, которые симпатию к негру считали ниже своего достоинства.
– Идем! – воскликнул Дженкинс.
