Слепое пятно

И вот тут начинается вторая часть этой таинственной истории.
Теперь-то мы уже знаем, что выдающаяся лекция так и не была прочитана. Но тогда новость о ней мгновенно распространилась за пределами университета, сделавшись всеобщим достоянием. Она разлетелась по стране и попала во все крупные столичные газеты. На следующее утро в лекционный зал было не пробиться. Студенты, профессора, преподаватели и многие известные люди, кому удалось получить приглашение, наводнили зал. Неудержимые репортеры тоже проникли туда, чтобы осветить в печати самую сенсационную новость столетия. В аудиторию набилось столько народу, что даже и о стоячих местах можно было не помышлять. Образовав плотную, густую толпу, испытывая физические неудобства, люди ждали начала.
Медленно тянулись минуты. Ожидание казалось долгим и томительным. Но вот, в конце концов, прозвенел звонок, возвещая назначенное время. Все замерли. Прошло пятнадцать минут, потом двадцать — толпа ждала. Наконец один из преподавателей отправился в кабинет профессора и позвонил ему домой. На звонок ответила дочь.
— Папа? Так он ушел больше двух часов назад.
— А можно поточнее?
— Ну, где-то около половины восьмого. Вы, вероятно, знаете, что он должен читать сегодня лекцию про «Слепое пятно»? Я хотела тоже пойти послушать, но он сказал, что я смогу услышать ее дома. Еще он сказал, что у нас будет необычный гость, и мне нужно все приготовить для его встречи. А разве папа еще не пришел?
— Пока нет. А кто этот гость, он не сказал?
— Ну, вообще-то сказал. Один очень замечательный человек. И у него такое странное имя — Рамда Авек. Я запомнила, потому что оно такое забавное. Я спросила у отца, не санскрит ли это, но он ответил, что Рамда намного старше, чем этот древний язык. Вы только представьте!
— А лекционные материалы у вашего отца были с собой?
— Ну, да. Он просматривал их за завтраком. Говорил, что хочет удивить мир так, как никто не удивлял со времен Колумба.
— В самом деле?
— Да. Притом, был ужасно нетерпелив. Сказал, что нужно быть в колледже до восьми, чтобы встретить этого великого человека. Лекция должна была начаться в десять. В полдень он намеревался вернуться домой на ланч и рассказать мне всю историю целиком. Я сгораю от нетерпения.
— Благодарю вас.
Звонивший коллега вернулся и сделал объявление, что доктор Холкомб немного задерживается, но скоро будет. Время шло, а его все не было. В двенадцать часов его еще ждали. Ровно в час из аудитории выскользнул последний отчаявшийся слушатель. Во всей стране только один человек знал, что произошло. Этим единственным и был тот странный субъект, возбудивший подозрения детектива и оказавшийся причастным к одной из величайших загадок современности.
  
Глава III
 
Теперь их двое
 
Оставшуюся часть этой истории рассказать, к сожалению, слишком легко. Мы возвращаемся назад к Джерому и его странному попутчику.
Сошли они на Сентер-стрит и пешком направились к университету. Под сказочными дубами им повстречался профессор. Тот пребывал в прекрасном настроении. Его невысокую статную фигуру облачал строгий черный костюм, белоснежные бакенбарды, как обычно, были аккуратно подстрижены, а розоватая кожа свидетельствовала об отменном здоровье. Туман к тому времени уже совсем рассеялся, и солнце понемногу начинало согревать прохладный воздух.
В официальном представлении, очевидно, необходимости не было. Как нам известно со слов детектива, профессор и приезжий сразу же узнали друг друга. Они пожали руки с искренним удовольствием. Со стороны эта пара смотрелась весьма необычно. Обоих выделяла своеобразная манера держаться, которая происходит от самосовершенствования и умственных упражнений. Хоть по телосложению они были почти полными противоположностями, между ними существовала какая-то странная обоюдная связь. Доктор Холкомб светился от радости.
— Наконец-то! — приветствовал он прибывших. — Наконец-то! Я был уверен, что у нас получится. Сегодня, мой дорогой доктор Авек, величайший день со времен открытия Америки Колумбом.
 
Приезжий в свою очередь отвечал:
— Весьма рад, глубокоуважаемый доктор Холкомб. Да, действительно, сегодня великий день, хоть мне ничего и не известно о вашем Колумбе. До сих пор день был просто изумительным. Не могу поверить своим чувствам. Так близко, однако все же так далеко. Как такое может быть? Или это сон? Вы уверены, доктор Холкомб?
— Мой дорогой Рамда, я уверен в том, что я — самый счастливый человек из всех живущих на земле. Это кульминационный момент! Я был убежден, что у нас получится. Хотя, конечно, для меня это почти что невероятное по своей значимости событие. Без вашей помощи мне бы ничего не удалось.
Авек улыбнулся.
— Она была незначительной, мой дорогой доктор. Во всем ваша заслуга. Мне это только в радость. Взять, к примеру, ваше солнце, и… Я не могу подобрать нужных слов, чтобы рассказать вам.
Но доктор был слишком увлечен своими мыслями.
— Великий день, — он весь сиял, — великий день! Что скажет мир? Все ведь доказано.
Потом вдруг:
— Вы уже поели?
— Еще нет. Вы должны дать мне немного времени. Я уже думал об этом, но еще недостаточно набрался смелости, чтобы решиться.
— Значит, нам нужно поесть. А после мы отправимся в лекционный зал. Сегодня я читаю лекцию о «Слепом пятне». А когда закончу, вы произнесете слова, которые удивят весь мир.
Но, похоже, вот тут-то и возникло затруднение. Приезжий добродушно покачал головой. Очевидно, что если доктор Холкомб и играл главную роль в этом деле, то Авек был для него коллегой, с которым необходимо считаться.
— Боюсь, профессор, вы пообещали слишком много. Я, как вам известно, еще не совсем свободен. У меня мало времени. Есть определенные моменты, которыми нельзя пренебречь. Мы затеяли грандиозное предприятие, и теперь, когда уже достигли в нем таких успехов, есть все основания продолжать. Однако, мне необходимо вернуться на Чаттертон-Плэйс. У меня остается немногим больше часа.
Доктор явно расстроился.
— Но как же лекция?
— От этого зависит моя жизнь, профессор, и последующий успех нашего эксперимента. Потребуется всего лишь несколько минут. Возможно, если мы поспешим, то сможем вернуться вовремя.
Доктор посмотрел на часы.
— Двадцать минут на поезде, двадцать — на лодке, потом еще десять. Это займет почти час… туда и обратно — около двух… Кроме того, нельзя забывать про эти ваши «моменты». Вы знаете, сколько на них потребуется времени, Рамда?
— Возможно, не более пятнадцати минут.
— Но у нас есть два часа. Может быть, немного опоздаем. А знаете что? Я отправляюсь с вами. Вы можете поплыть на лодке.
Как мы уже упоминали, детектив обладал интуицией. Однако у него не было никаких разумных оснований подозревать в чем бы то ни было ни профессора, ни его загадочного товарища. К тому же, он никогда не слышал ни о каком «Слепом пятне», не знал ни единого философского термина и ничего не понимал в учении Холкомба. Ему было известно, что доктор — уважаемый человек, занимающий видное положение в обществе. И было бы весьма странно, если бы он заподозрил, будто эта встреча двух ученых выльется во что-либо дурное. Поэтому детектив не придал особой важности предмету их беседы, справедливо полагая, что, поскольку они живут в своем собственном мире, то и язык, и темы для разговоров у них могут быть свои.
Да, детектив не был ученым. Но он умел размышлять. Этот человек, Рамда, утверждал, что не может полностью открыться. Это детектива озадачило. Чутье подсказывало ему, что ради безопасности своего старого друга будет нелишним присмотреть за этой парой.
 
Когда очередной поезд отошел от вокзала в сторону пристани, оба ученых сидели в передней части вагона. В задней его части на самом последнем месте устроился человек, с головой погрузившийся в изучение утренней газеты. К сожалению, в сложившейся ситуации Джером никак не мог расположиться к ним поближе. У него не было ни уверенности в грозящих неприятностях, ни каких-либо доказательств злого умысла, и к тому же профессор его хорошо знал. Ему оставалось только следовать за ними на расстоянии.