Любой ценой (СИ)

— Док, чего тебе?
— Там, со стороны Эсхара, грунтовка идет к складу. По ней полицаи на подводе едут. Похоже, продукты везут.
— Хороший шанс, — Эсхар — населенный пункт небольшой. Полицаи, скорее всего, не оттуда. Так что скоро не хватятся. — Значит, так. Давай пулей к Липе, пусть на обратном пути их перехватят, только без шума. Порасспрашивают, что те знают о засаде. Как информацию вытряхнут, полицаев уничтожить и спрятать понадежнее. Смотри, чтобы не засекли тебя. Останешься с Липой. Выполняй!
— Слушаюсь.
Исчез Пименов. Полицаи — это информация. Добывать информацию из «языков» парни уже умеют. Молчать у предателей не получится. Просто не смогут. Испражняться будут до донышка… Пока же остается уповать на наблюдение.
Правильным было предположение о снабжении засады пищей. Слишком немцы комфорт любят. Вот и термосы в сторону леса на востоке понесли. Судя по количеству, примерно на взвод…
Подвода с полицаями выехала из ворот склада, обогнув его, направилась в сторону нашей группы на западе. Время, определенное для наблюдения, вышло. Подаю сигнал своей группе на отход…
До клеток с крысами добрались быстро. Остальные еще не вернулись. Вернемся к своим заботам, группа пусть пока отдыхает.
— Фея, что у тебя?
— Есть подтверждение о приеме шифрограммы. Новой информации нет. Контрольное время для следующего сеанса: шестнадцать тридцать.
— Пока отдыхай. Ботан, как крысы?
— Покормил, все в норме.
— Тоже отдохни, скоро дальше двигаться.
Марков с Белым вернулись. Результаты наблюдения те же, что и у моей группы. Что-то Лыкова долго нет…
— Командир. Едет кто-то на лошади.
— К бою.
По позициям. Как же они нас засекли?! Тьфу! Это же Лыков! Лошадь-то он зачем сюда приволок с телегой?
— Отбой тревоги. Липа. Тебе что приказано было?
— Не получилось там, на месте, решить. Слишком уж дорога оживленной оказалась.
— Докладывай.
— Взяли мы полицаев. Только один сразу помер, Док говорит, что сердце отказало. Второй, по-моему, обосра…
— Ли-па. С нами же девушка.
— Прости, командир. Не подумал. Обгадился он. Такой запашок пошел. Мы им и сделать-то ничего не успели. Не пойму: чего это они?
— Ты на себя в зеркало давно смотрел? Я бы тоже в штаны наложил с непривычки. Они таких чертей еще не видали. А душонка-то трусливая, вот, один дуба и врезал, хорошо, хоть второй живой. Сейчас колоться будет: только успевай записывать. Давай его в сторонку, пообщаемся. Лошадь с телегой пока спрячь. Возможно, пригодится.
— Еще и писать будем? — удивление явно отразилось на лице Лыкова.
— Да нет. Это так, к слову пришлось.
Придется пыточным делом заниматься. Не хочется, но надо… Интересно, отошел уже клиент от шока?..
* * *
Вспомнилась мне в связи с этой ситуацией операция по задержанию рэкетиров, как их по-модному тогда называли. А по сути — обычные вымогатели.
Дело яйца выеденного не стоило. Банальная ситуация, которая может случиться с каждым: столкнулись в нашем богоспасаемом городе две автомашины. С кем не бывает? Казалось бы, вызывай гаишников, пусть разбираются: кто прав, а кто виноват. В одной из машин сидел обычный работяга, который и на машину-то, обычную «копейку» [41], с трудом гро́ши наскреб. Зато в другой, новенькой БМВ, рассекали «крутые» парни. Молодняк, ни копейки своим трудом еще не заработавший. Эти «крутые» сразу и «зарядили» рабочему мужичку круглую сумму. Тот, естественно, не согласился, потому как вина была не его. Слово за слово, водиле «жучки» лицо помяли. Назначили встречу, на которую тот должен явиться с документами на квартиру. Дальнейшие последствия всем понятны.
Мужичок, не будь дурак, обратился в УОП. Тут и завертелось. Опера провели соответствующие мероприятия, именуемые «оперативный эксперимент». Естественно, нас на подмогу выписали. Я был тогда старшим группы. Потерпевшего «зарядили», как полагается, для записи переговоров с вымогателями, показали его бойцам, чтобы в горячке не перепутали. Да и самого предупредили: как начнется, падай сразу на землю и руки держи за головой. Лежачих у нас не трогают.
 
Вот и на месте. Спрятали машину, сидим. С нами опер с записывающей аппаратурой. Ждем, слушаем, что вокруг мужичка творится… Вот и рэкетиры подъехали. Машина уже другая, тоже новая. Вывалились все из нее, окружили «терпилу» [42], и давай его «грузить»: «Да ты знаешь?.. Да ты понял?.. Да ты чью машину стукнул, козел?.. Молчи, когда тебе люди говорят… Давай документы на квартиру, поехали к нотариусу… Да, менты нам по х… (чуть ниже пояса), у нас все схвачено…» Слова нашему клиенту сказать не дают. Пару раз ему по физиономии съездили. Надо полагать, для лучшей усвояемости. Короче, дают понять потерпевшему, что круче них только вареные яйца. Наконец, опер дал команду работать.
С визгом тормозов остановились возле машины жуликов. Началась работа. Один недостаточно быстро упал, ему тут же помогли. Остальные понятливей оказались, легли, как кегли. Секунды — и мы уже хозяева положения. Мужичка подняли, посадили в машину к операм кровь вытирать. Тут же следователь суетится, осмотр места происшествия оформляет, понятых оперативники подтянули. Вымогателей в присутствии понятых осмотрели, загрузили в свой автомобиль. Вот тут-то мы и поняли, что сделали это опрометчиво. Запашок еще тот пошел. Как выяснилось, источником его был самый «крутой» из задержанных. Элементарно, от страха уделался в штаны. Выволокли его на улицу: пусть проветрится на свежем воздухе, да и нам атмосферу портить не будет.
Переодевать обделавшегося было не во что, да и желания особого не возникало. Так потом и поехал в изолятор временного содержания. Наверно, ему там были очень рады…
* * *
— Ну, радость наша, с чего это тебя понос-то пробил?
— …
— Не отошел, что ли? Может, по морде дать, так легче станет?
— Не надо! Вы кто?
— Похоже, что твоя совесть. Чего это ты до такой степени испугался?
— Налетели! Думал, что допился до чертиков. На вид точно — нечистая сила.
— Ты особо-то не заговаривайся! Я тебе сейчас объясню, кто из нас нечистая сила!
— Подожди, Витек! Он нам, наверно, сейчас много интересного рассказать хочет. Ты Островского читал в школе? Того, который Николай?
— Читал, конечно. Это все читали.
— Тогда должен помнить, как Павка Корчагин говорил: «Жизнь нужно прожить так, чтобы не было мучительно больно…» Помнишь?
— Да.
Держу паузу, многозначительно разглядывая клинок своего ножа. Вообще не пацифистская штука, между прочим.
Резко поднимаю голову, упираясь взглядом в сразу забегавшие глазешки полицая.
— Так вот, это к тебе сейчас имеет самое прямое отношение. Именно тебе и нужно прожить, чтобы не было мучительно, я подчеркиваю, мучительно больно. Если ты вздумаешь играть в молчанку, или попытаешься нас обмануть, то так и будет. Можешь мне поверить. У меня еще ни один «язык» не молчал, независимо от того, на каком наречии он балакает. Мы с тобой по-русски оба говорим, так что вопросов с взаимопониманием возникнуть не должно. Я понятно объясняю?
— Да.
— Что-то речь твоя страдает сильным однообразием. Если так пойдет и дальше — я тебе не завидую. Давай, выкладывай, что ты нам можешь рассказать такого, чего мы пока еще не знаем?
— Да, какие такие секреты я могу знать? Можно подумать, что немцы их нам сами на блюдечке преподносят.
— Ответ неправильный. Я от тебя не это хотел услышать. Нам начинать делать, чтобы твоя оставшаяся жизнь стала невыносимой?
 
— Да, не знаю я, что вам рассказать. Вы спрашивайте, тогда я отвечу. Ничего я утаивать не собираюсь. Только не знаю я, что рассказать могу.
Похоже, клиент дозрел. Понятно, что тяжело ему самому что-либо рассказывать, особенно когда не знает, что именно нас интересует. А вот на вопросы он сейчас будет отвечать с превеликой охотой. Даже облегчение почувствует, когда спрашивать начнем. Психология, однако!