Ост-Индский вояж (СИ)

Суда слегка двигались к Африканскому материку, но от берегов Индии не удалялись слишком далеко. Дожди и шквалы всем смертельно надоели, и даже у пассажиров отпала охота прогуливаться по палубе. А их было на судне человек пятнадцать. Среди них — половина женщины разного возраста, возвращающиеся домой в Англию после нескольких лет службы мужей.
На подходе к Аминдивским островам среди затуманенного океана показались паруса нескольких небольших судов, идущих на север, используя благоприятный ветер и течение.
Вскоре стало известно, что это небольшая эскадра арабо-индийских пиратов, их намеренья оказались самыми откровенными.
— Вот, Гераська, мы и повстречались с настоящими пиратами, — бросил Сафрон, пристально всматриваясь в приближавшие горабы[2] арабских пиратов. — Смотрите, их не менее восьми судов!
— Гляди зорче, Сафрон! — Гераська указывал на море, где из дождливого тумана показался девятый корабль. — Они стараются отсечь наши суда друг от друга! Схватки не миновать! Слышь, капитан уже отдал команду приготовиться к пальбе. Поспешим и мы, а то получим раньше времени по шеям!
Судно резко сменило курс, приближаясь к Индийскому берегу, до которого было ещё несколько сот миль. Второе судно оказалось далеко к западу и его уже отсекли три судёнышка, стремительно приближаясь к нему.
Не прошла и получаса, как с моря донеслись далёкие раскаты пушечных выстрелов, и все взоры устремились на запад, где началось сражение.
— Зря наши открыли стрельбу так рано, — говорил Данил, сжимая мушкет. — В такое волнение трудно попасть в такие маленькие суда. Глядите, как я и говорил. Все пираты целы и продолжают охват.
— Смотри лучше, что с нашим судном! — крикнул Сафрон. — Следи за мушкетом. Порох замочить легко в такой дождь! Прикрой!
— Если порох отсыреет, то нам несдобровать, казаки, — заметил Данил. — У пиратов куда больше народа, и все они отчаянные рубаки, как мне кажется.
— Им не так легко добраться до нас со своих низких судёнышек, да ещё в качку, — ответил Сафрон уверенно.
Капитан бросил матросов на реи и снасти. Корабль делал огромный круг, стараясь уйти по ветру от преследования, растянув пиратов и пощипать их поодиночке. Дождь то усиливался, скрывая вражеские паруса пеленой, то затихал, и тогда легко было увидеть манёвр каждого судна.
Ветер вдруг стих, и большое судно, влекомое течением, стало дрейфовать на юго-запад. Это оказалось под влиянием близких уже островов, что уже виднелись на горизонте, когда дождь на минуту прекращался.
— Что за острова такие низкие? — удивлялся Данил. Он с надеждой всматривался в них, думая, что среди них легко найти убежище.
Сафрон, поняв мысли друга, заметил:
— Там нет для нас спасения, Данилка, — он сам с чувством опасности смотрел на приближающиеся кусты островов, манящих своей свежей зеленью. — Мелкие суда легко пройдут мелководье, а нам придётся сесть на мель. Тогда нам по-настоящему крышка. Пираты нас обязательно захватят.
— Тогда о чём думает капитан!? — возмутился Данил.
— Ветер ослабел, а течение здесь неблагоприятное для судна. Авось пронесёт. Будем уповать на Господа. Интересно, чей Бог окажется сильнее?
— Не богохульствуй, Сафрон! — вскричал Гераська почти в отчаянии.
— Да что там боги? Тут столько разных, что сам чёрт не разберётся, в какого лучше верить! — и Сафрон перекрестился.
Тем временем пиратские суда значительно приблизились, и в тихую погоду их свободно можно было поразить пушечными ядрами или даже картечью.
Налетел довольно сильный шквал, накренил судно и улетел, оставив марсель разорванным и беспомощно трепыхающимся. Матросы тотчас полезли по вантам убирать повреждение и заменять парус, что в таком положении было весьма сомнительно.
Капитан отдал приказ готовить пушечный залп, и канониры засуетились у пушек. Прогрохотала одна пушка, ядро взрыло воду недалеко от носа ближайшей самбуки[3]. В ответ донеслись едва слышные вопли пиратов, дразнивших англичан. Вскоре четыре пушки нестройно рявкнули картечью и на суда пиратов обрушился шквал рубленого железа и свинца. Появились первые убитые и раненые.
 
— Это должно приободрить наших, — проговорил Данил, не отрываясь взглядом от манёвра пиратских судов. — Сафрон, кажись, они отжимают нас к островам. Ты верно сказал, что они решили загнать нас на мели и там взять.
— А что с другим судном? — спросил тот, оборачиваясь и ища глазами. — Ага! Там идёт жестокая сеча. Трудно разобраться в ней. Далеко очень. Но вроде бы наши держатся. А нам будет хуже. За нами охотится шесть самбук и горабов. А на каждой не менее тридцати пиратов.
— Надо биться, — обречённо молвил Данил. — Привычное дело, но не на море.
Большая самбука вышла к левому борту, пытаясь отвлечь англичан и попытать счастья в абордажном бою. Это могло позволить остальным судам тоже ввязаться в бой и завладеть судном в рукопашной схватке, где у пиратов было большое и неоспоримое преимущество.
Дружный залп пушек снёс с самбуки мачту, сделал пробоину ниже ватерлинии, и судно стало быстро крениться на нос, черпая забортную воду.
Сухие мушкетные выстрелы с английского судна заставили прекратить спасательные работы, и все пираты бросились в лодки. Мест для всех не хватало, началась свалка среди пиратов.
А с правого борта надвигались три судна, уже палящие из мушкетов, что в общем-то почти не причиняло урона. Англичане отвечали метким огнём. Казаки тоже старались на совесть, и не один пират пал от их пуль. Пушкари спешно заряжали стволы картечью, полагая, что только уменьшив силу нападавших, можно как-то спастись. Залп оказался весьма удачным. Крепко досталось одному горабу, рей которого свалился на палубу и придавил матросов.
Все англичане перешли на правый борт и огонь мушкетов усилился. У англичан оружие оказалось намного лучше, их огонь сильно вредил подходившим пиратам. Однако те продолжали надвигаться, грозя абордажем. Одна самбука подошла так близко, что некоторые матросы рискнули бросать в неё бомбы. Те редко долетали, но всё же там возник пожар, и пираты бросились его тушить.
Пушкари успели зарядить пушки до броска пиратов на борт, и с близкого расстояния всадили в два судна заряд картечи, наполовину выведя команды из строя. Мушкетёры продолжали стрелять, прореживая ряды пиратов.
Первая самбука уже тонула, когда из-за её кормы появилась ещё одна, и стремительно приблизилась на мушкетный выстрел. Канониры сделали залп, но он мало что дал. Лишь снёс часть кормовой надстройки, где начался пожар. Его быстро загасили, тем более что опять начался дождь.
Судно продолжало дрейфовать на восток, и мало кто замечал, что острова находятся уже довольно близко, а вскоре до них стало чуть больше полумили.
Капитан гнал матросов то на реи, то к фальшборту стрелять из мушкетов. Видно было, что он сильно нервничает и его приказы мало что значили.
Данил почему-то долго выбирал цель, потом тщательно целился и наконец, выстрелил. Проследил и завопил радостно:
— Я его сбил! Это их капитан на полуюте стоял с саблей и командовал своими головорезами! Пусть теперь попробуют нас взять!
— Посмотри, кого ещё можно снять важного, — сказал Аким, тоже целясь в кого-то из пиратов. Те уже приготовили крючья и багры для сцепления бортов. Это было очень опасно, но пираты пренебрегали этим.
Лихая самбука всё же успела толкнуться о борт. Полетели крючья, с хрустом вгрызаясь в дерево фальшборта. Матросы рубили топорами и саблями канаты, лезших на борт пиратов, а в это время волна качнула суда, тросы лопнули, и часть арабов оказалась в воде. Потом другая волна ударила самбуку о борт англичанина, что та получила серьёзное повреждение. Швы, видимо, разошлись, и в трюм пиратов хлынула вода. Бой почти заглох, лишь англичане продолжали отмахиваться саблями и пиками кололи ближайших пиратов. Волна ещё раз, но мягче, ударила суда и самбука отвалилась с ещё большими повреждениями.
— Казаки, не трусь! — заорал Данил, видя, как напавшая самбука отходит, накренившись уже на левый борт и нос. — Пали по другому судну! Подходит!