Власть книжного червя. Том 4 (ЛП)

— Миледи! О чем вы только думаете?! Вы обещали научить его методу сжатия маны, не так ли?! Это единственное, что могло заставить его так легко покинуть службу!
— Ты права, — ответила я, вызвав переполох среди моих вассалов.
Некоторые сомневались в моем решении, но никто не был так же возмущен, как Рихарда.
— Миледи! Если вы будете так мягки с теми, кто подводит вас, это вызовет сильное недовольство среди других ваших вассалов!
— Хм, мягка, да? А мне показалось, что это идеальное решение.
— Как образом?! — воскликнула Рихарда.
Остальные, похоже, полностью разделяли её замешательство. Я выпрямилась в кресле:
— Позвольте мне пояснить, что даже после того, как Трауготт рассказал мне, почему он вел себя таким образом, я совсем не прониклась к нему сочувствием. Меня совершенно не волнует, будет ли его будущее светлым, насколько он будет успешен в жизни и тому подобное.
— В таком случае, вы должны были быть более суровы к нему и…
— Именно потому, что он мне безразличен, я не желаю больше видеть его и иметь с ним дел, — решительно сказала я, заставив моих вассалов удивленно заморгать.
Правда, Хартмут, после этих моих слов, теперь смотрел на меня с большим интересом.
— Мне было бы легко уволить Трауготта, ведь у меня были на то основания и права, но такой поступок одновременно запятнал бы и Рихарду, и лорда Бонифация. Мне нет дела до Трауготта, но я не хочу позорить тех, кто мне дорог. Если я и проявляю мягкость к кому-то, то только к тебе, Рихарда.
И не только к Рихарде — я не хотела, чтобы Карстедта наказали за то, что он недостаточно хорошо обучил ученика-рыцаря, как это было во время инцидента с Шикикозой. Увольнение мною Трауготта, наверняка будет иметь больше последствий, чем я могу себе представить, но его отставка это решение самого Трауготта, и он же понесет ответственность за неё.
— Тогда почему ты решила научить его методу сжатия манны…? — спросил Корнелиус, сузив свои темно-карие глаза, которые он унаследовал от Эльвиры. — Разве ты не учила этому только тех, кому можешь доверять?
Я, давая ответ на этот вопрос, старалась смотреть Корнелиусу прямо в глаза:
— Как ты думаешь, что будет с Трауготтом теперь, когда он ушел из моей свиты? Я сомневаюсь, что он сможет поступить к Вильфриду, и если бы он мог служить Шарлотте, то стал бы её рыцарем-стражем, пока я спала. Более того, как только Рихарда сообщит об этом инциденте, он даже не сможет занять место в свите Мельхиора.
— Это так. Возможно, ты позволила ему уйти в отставку, несмотря на то, что было более чем достаточно причин, чтобы уволить его, и вполне естественно, что ему не позволили бы занять какие-либо подобные должности.
— Сейчас его разум полностью сосредоточен на методе сжатия маны, но достаточно скоро он поймет, что произошло. Его желанное будущее теперь недоступно для него, и я думаю, что он скоро поймет, что под всеобщим осуждением просто жить — уже непросто, — объяснила я.
Хартмут задумчиво погладил подбородок и кивнул:
— Учитывая его поведение здесь, никто из нас больше не будет относиться к нему, как к другу. Что еще хуже для него, за последние несколько недель мы успешно объединили вокруг себя всех студентов Эренфеста, включая вассалов лорда Вильфрида и детей из бывшей фракции Вероники. Другими словами, Трауготта ожидает судьба изгоя.
Похоже, моё объяснение позволило вассалам осознать, какое незавидное будущее ожидает Трауготта в Королевской Академии.
— Если Аренсбах или какое-нибудь другое герцогство захочет воспользоваться нашим отношением к нему, мы рискуем тем, что конфиденциальные сведения станут уходить на сторону, — объясняла я. — Возможно даже, что в этом своем стремлении к силе Трауготт каким-то сейчас невообразимым образом придет к выводу, что во всех его бедах виноваты мы и захочет отомстить. Именно поэтому я собираюсь учить его своему методу сжатия маны.
— Я не совсем понимаю. Как это оправдывает обучение его методу сжатия маны…? — спросила Брунгильда, в замешательстве положив руку на щеку.
 
— Это приманка, чтобы держать его в узде. Трауготт должен будет вести себя должным образом до конца семестра, прежде чем он сможет изучить метод сжатия. В конце концов, каждый должен сам заработать себе деньги на обучение и тем самым доказать, что заслуживает того, чтобы его обучили, — со смешком достойным аристократки пояснила я.
Хартмут посмотрел на меня, в его оранжевых глазах был виден странный, нервирующий блеск:
— Вполне вероятно, что впоследствии он все же попытается каким-либо образом отомстить. Что вы собираетесь предпринять на этот случай?
— У меня нет намерения обучать этому методу кого-либо из моих врагов, поэтому в магическом контракте есть пункт, запрещающий тем, кто его подписывает, пытаться действовать мне во вред.
Корнелиус мгновенно все понял.
— Короче говоря, ты учишь его методу сжатия, чтобы связать его контрактной магией?
— Вот именно. Дело не в том, что я хочу научить его этому методу. Я просто хочу, чтобы он не стал нашим врагом.
Уход Трауготта означал, что он причинил вред только себе, а магический контракт, подписание которого необходимого для обучения моему методу сжатия, существенно уменьшит возможность проявления по отношению ко мне открытой враждебности. Это была беспроигрышная ситуация: Эренфесту нужно было как можно больше дворян с большими запасами маны, особенно тех, кто не собирался бунтовать против династии нынешнего эрцгерцога, и Трауготт получит метод сжатия, который он так желал, не будучи моим вассалом.
— Мне кажется, что это решает все наши проблемы, — заключила я.
— Миледи, это слишком мягкое наказание для Трауготта! — заявила Рихарда, качая головой с суровым выражением лица, но в том-то и дело, что мы не хотели загонять Трауготта в угол и рисковать тем, что он внесет разлад в атмосферу общежития, когда мы так сильно продвинулись в объединении фракций.
— Мечта Трауготта стать рыцарем-командиром Рыцарского ордена после того, как он станет сильнее с помощью метода сжатия маны, никогда не сбудется, как бы усердно он ни работал. Разве этого недостаточно? Я не могла бы придумать ему худшего наказания чем отчаяние, которое он почувствует, когда поймет, что своей собственной рукой навсегда перекрыл себе этот путь.
Наказание Трауготта не было чем-то мгновенным, наподобие того как человека ужалила бы пчела и тот испытал резкую боль, которая достаточно скоро утихла. Нет, оно было перенесено в будущее и растянуто на очень долгое время, его можно сравнить со шрамом от раны, который он будет носить всю оставшуюся жизнь, и мучаться от приносимых им неудобств. Мне просто нужно было объяснить это так, чтобы Рихарда и остальные смогли это понять.
— Может быть, лучше лишить его благородного звания и отправить в храм, чтобы он выучил этот урок, — задумчиво произнесла Рихарда.
— Ты настолько сердита на меня, Рихарда…? — спросила я. Это её внезапное замечание едва не довело меня до слез.
— …Я думаю, что вы излишне мягки, миледи, но я не сержусь на вас, — ответила она, несколько раз удивленно моргнув.
— Тогда, пожалуйста, делай что угодно, только не отправляй его в храм. Так как я являюсь Главой храма и ответственна за храм и всех его жрецов и жриц, последнее, чего я хочу, только избавившись от него, это иметь с ним дело в качестве синего жреца, — сказала я, недовольно мотая головой.
Корнелиус усмехнулся, но это было совершенно не смешно. Учитывая, что Трауготт презирал Дамуэля за то, что тот был низшим дворянином, я даже представлять себе не хотела, как он отнесется к серым жрецам и жрицам. Мне было бы особенно неприятно за тех, кого назначили его слугами, поскольку им пришлось бы мириться с его неизбежными истериками из-за того, что он оказался в храме.
— Не говоря уже о том, что нам с Фердинандом придется обучать Трауготта, как синего жреца, и ни у кого из нас нет на него времени. Если ты хочешь преподать ему урок, ты или дедушка можете сделать это так, чтобы это не мешало моей работе. Я больше не имею с ним ничего общего, поэтому, пожалуйста, не посылай его ко мне и не делай его снова моей проблемой.