Власть книжного червя. Том 4 (ЛП)

— Дедушка когда-то служил в Рыцарском ордене. Разве не обязанность вышестоящих рыцарей — обучать нижестоящих?
— Вот почему я хочу стать рыцарем-стражем! — выкрикнул Трауготт.
Его единственным желанием было заслужить одобрение Бонифация. Вот почему он так же не был заинтересован в служении Вильфриду, чье будущее в качестве следующего эрцгерцога уже не было гарантированно.
— Тогда почему ты решил стать моим рыцарем-стражем? Если бы ты служил Шарлотте, то пока я спала, мог бы учиться под руководством дедушки.
— Шарлотта девушка, как и большинство её рыцарей-стражей. В ее свите было очень мало мест для мужчин-рыцарей стражей, и наша связь была далеко не достаточно сильной, чтобы меня выбрали.
Несмотря на то, что они принадлежали к одной фракции, Трауготт едва знал служанок и кормилиц Шарлотты. Что было еще хуже, в играх он явно предпочитал компанию Вильфрида, и взрослые решили, что он плохо подходит для службы Шарлотте. Между тем Рихарда была моей старшей служительницей, а Бонифаций — моим дедом. У Трауготта не было другого выбора, хотя и против своего желания, кроме как служить мне. Служение мне также давало шанс на изучение моего метода сжатия маны в числе первых допущенных к его изучению.
— Даже отец перестал хвалить меня и стал обращаться со мной сурово, когда Корнелиус стал сильнее. Я хочу как можно скорее обрести больше маны. Я хочу быть сильнее.
— Твой отец — отцов… Гм. Я имею в виду, что твой отец — младший брат Карстедта, верно? — уточнила я.
Насколько я помнила, отец Трауготта был сыном второй жены Бонифация и был женат на дочери Рихарды.
Трауготт продолжал рассказывать мне, как он рос с отцом, постоянно сравнивающим его с Карстедтом, и я поняла, что отчасти его недовольство в отношении меня было вызвано конкуренцией между нашими родителями. Карстедт был сыном первой жены, а также рыцарем-командиром, и хотя я не могла точно сказать, что думал об этом отец Трауготта. Вероятно, у него было другое мнение о том, кто должен был занимать эту должность.
Несмотря на все это, Бонифаций видел, как Трауготт тренировался с Корнелиусом, а потом сказал ему, что у него талант. Это сделало отца Трауготта счастливее всего — он с улыбкой похвалил Трауготта, наказав ему стать еще сильнее, чтобы заслужить благосклонность Бонифация, что в конечном итоге привело к нашей нынешней ситуации.
Короче говоря, Трауготт хочет быть сильнее, чтобы заслужить похвалу отца и признание Бонифация.
Я хорошо понимала подобное стремление усердно работать ради чьего-то одобрения, но в ту секунду, когда я начала сочувствовать Трауготту, он уничтожил это чувство всего несколькими словами.
— Даже Дамуэль, слабак-рыцарь — низший дворянин — стал намного сильнее благодаря вашему методу сжатия маны, леди Розмайн. Я же с легкостью превзойду его.
…Что-что?
Я скрестила руки на груди, пытаясь сдержать гнев от услышанного столь наглого и неуважительного заявления. Это правда, что Дамуэль был низшим дворянином, и что его способность к мане когда-то была настолько мала, что девушка, которая ему нравилась, даже не видела в нем мужчину, но он упорно работал над собой и посвятил себя придумыванию способов, позволяющих ему более эффективно сражаться. В конце концов он стал настолько искусен, что даже Бонифаций похвалил его. Дамуэль в отличие от здешних рыцарей-учеников, которые рвались вперед в надежде, что их мана и выносливость принесут им победу в битве, в сражении использовал голову.
Вот почему Дамуэль гораздо более впечатляет, чем ты, Трауготт!
Я ценила Дамуэля гораздо больше, чем Трауготта, они были едва ли сравнимы. Дамуэль был одним из моих старейших соратников и рыцарем-стражем, которому я доверяла больше всех из своих вассалов. Он как мог защищал меня от Шикикозы, несмотря на то, что знал, что я простолюдинка, и когда его назначили охранять меня в храме, он рисковал своей жизнью и доблестно сражался, чтобы защитить меня от высшего аристократа графа Биндевальда. Я не прощу никого, кто будет относится к нему с подобным презрением.
 
— Дамуэль добился этого благодаря своим собственным усилиям. У тебя есть преимущество в том, что ты высший аристократ и все ещё растешь, но мало у кого есть решимость работать так же усердно, как у него.
— Пфф. Низший дворянин навсегда останется низшим, выше головы ему не прыгнуть. Он не стоит того чтобы его принимали всерьез.
…Да что ты говоришь?
В тот момент, когда Трауготт принялся насмехаться над Дамуэлем, для меня он умер. Я с самого начала сказала, что не хочу конфликтов между моими рыцарями-стражами, поэтому меня совершенно не интересовал человек, неспособный выказать другим даже малейшего уважения. Мои вассалы прекрасно обойдутся без кого-то, кто свысока смотрел на Дамуэля и Филину только из-за того, что они низшие дворяне.
Хорошо. Заставить его уйти со службы по своему желанию будет лучшим выходом.
Уволив его, я рисковала нанести вред всему его роду, и мне не хотелось пятнать имена Рихарды и Бонифация, чтобы наказать их некомпетентного внука. Не говоря уже о том, что я не хотела, чтобы он пытался отомстить или сделать что-то подобное. Я хотела поставить его в ситуацию, когда он ушел бы добровольно.
— Я понимаю тебя: ты хочешь стать сильным, как дед. Ты хочешь заслужить похвалу своего отца. Ты хочешь стать сильнее Корнелиуса. И чтобы достичь всего этого, тебе нужен мой метод сжатия маны, — сказала я.
Трауготт все же был ребенком, отчаянно нуждающимся и добивающимся родительской любви. Он так стремился в силе, которая, как ему казалось, принесет ему все это, что он не обращал внимания на окружающих. Я полностью отдавала себе в этом отчет, но моя привязанность к нему была не настолько сильна, чтобы я могла даже начать думать о том, как помочь ему вырасти как личности.
— Немедленно откажись от должности моего вассала. Взамен я научу тебя своему методу сжатия маны.
— Неужели?! — спросил Трауготт с выражением удивления и радости на лице.
— Да. Я буду учить тебя вместе с другими, кто получил одобрение, в конце зимы. Тем не менее, ты должен самостоятельно заработать необходимые деньги и не вызывать никаких дальнейших проблем. Вот основные правила, которым должен следовать каждый, независимо от статуса или фракции, — сказала я.
Мои вассалы и вассалы Вильфрида, естественно, тоже должны были следовать им. Трауготт решительно кивнул, почти что дрожа всем телом при мысли о достижении своей мечты.
— В таком случае отложи в сторону магический инструмент, блокирующий звук, и объяви всем о своей отставке, — сказала я, поставив на стол свой инструмент.
Он последовал моему примеру, затем с сияющим выражением лица огляделся вокруг и сделал свое заявление.
— Я, Трауготт, отказываюсь от должности рыцаря-стража леди Розмайн.
Все мои вассалы бросали на меня неодобрительные взгляды, недовольные тем, что я позволила ему уйти, а не уволила, как они хотели. Мои рыцари выглядели особенно недовольными, в то время как Рихарда выглядела самой разъяренной из всех.
Игнорируя их реакции, я задумчиво склонила голову на бок.
— Рихарда, какие документы нужно сделать, чтобы окончательно оформить его отставку?
— Миледи, нельзя позволять ему добровольно… — начала она резким голосом, но Хартмут оборвал её протест, протянув чернила и дощечку для письма.
— Я полагаю, леди Розмайн, что ему достаточно написать здесь о своей отставке.
— Большое спасибо, Хартмут. А теперь, Трауготт, напиши здесь, что ты добровольно хочешь уйти со своего поста моего рыцаря-стража. Этого будет достаточно.
Трауготт быстро выполнил мою просьбу. Я проверила, что он написал, а также его подпись, прежде чем довольно кивнуть.
— Теперь, Трауготт, ты больше не мой вассал. Ты простой рыцарь-ученик, — сказала я. — Теперь ты можешь вернуться в свою комнату, я сама объясню остальным, что произошло.
С этими словами Трауготт быстро вышел из комнаты, без сомнения желая избавиться от пронзающего взгляда Рихарды. Как только за ним закрылась дверь, она тут же выплеснула на меня свой гнев.