Две столицы (СИ)

— Матрёна, что с парнишкой?
— Бог даст. — Перекрестила Бороду ведьма. Да, та ещё парочка. Баба Яга и убивец. И оба християне.
Событие сорок девятое
Дан приказ ему на запад,
Ей … сидеть и не бухтеть
Александр приехал вместе с Еленой. Да, более того, почти всё семейство приехало. И Мария Фёдоровна и Елизавета и Константин. Даже лопоухий муж Елены Прекрасной — наследный принц Фридрих Людвиг Мекленбург-Шверинский пожаловал. Шереметев привёз Прасковью Ивановну Жемчугову. И целый поезд слуг. Где они все жить-то будут? На Матрёну все крестились. На Василису Преблудную многие облизывались. Тревожно за неё Брехту стало. С собой что ли в Петербург забрать? Нет. Пусть учится. Пришлось при Аракчееве подозвать майора этого Дризена и предупредить.
— Егор Васильевич, если мне Василиса скажет потом, что её кто-то ссильничал или ещё чего противоправное сделал, да даже если хоть один человек просто до неё дотронется, то я вас убью. И убивать буду долго, отрезая от вас по кусочку, а Матрёне скажу, чтобы она весь ваш род до седьмого колена прокляла. Повторите.
— Что вы…
— Повторить! Это приказ! — Брехт навис над майором, желваками играя. Струхнул гвардеец.
— Я понял, Ваша Светлость.
— Довести до всех и предупреждать всех приезжающих, с продуктами или с почтой. Убью и его и вас.
— Ваше превосходительство я дворянин и офицер, а не нянька ведьмам вашим. — Решил гонор проявить.
— Возможно. Но вы предупреждены. — И не дав ответить преображенцу, увёл Аракчеева в подвал, где вызревали сыры.
— Пётр Христианович, так это большие деньги. — Облизнулся будущий военный министр.
— Секрет вам скажу, граф, никогда не станешь богатым, производя сельхоз продукцию, если её не перерабатывать. Не картофель выращивать, а крахмал из него или спирт делать. Не молоко продавать, а сыр или масло. Не зерно, а муку мелкого помола. Там основные деньги, в переработке.
— Интересно, никогда об этом не задумывался, ну, да не купец. — Отмахнулся Аракчеев. — А вот собственную сыроварню у себя в селе заведу. Люблю сыр. Пусть делают и присылают в Петербург.
— Когда Государь уезжает в Санкт-Петербург?
— Завтра утром и уезжает. О, пойдёмте, кажется за нами бегут, не иначе Александру Павловичу доложили об очередном нападении на вас, Пётр Христианович.
Так и оказалось. Всё семейство монаршее уже стояло у карет, и понятно, ещё тридцать километров назад ехать в Москву. И так уже за полдень. По темноте приедут, а завтра с утра в Петербург отчаливают.
— Пётр Христианович, мне рассказали, что на вас напали. Стреляли.
— Да, треуголку пулей пробили. — Брехт показал дырку в шляпе.
— Боже мой, что творится?! — Всплеснула руками Мария Фёдоровна. — Пётр Христианович, вы едете в Москву сейчас с нами и потом в Петербург. Это приказ императрицы, — остановила его попытку отвертеться вдовствующая императрица.
— Мария Фёдоровна, сочту за честь, и ценю вашу заботу, но я ещё всех кавказцев не пристроил. Нужно двадцать человек в Мариупольском полку разместить, жильё им подобрать, форму заказать. И жену полгода не видел. Опять же разобраться надо с заказчиками этого покушения.
— Но есть же полиция, и есть командир полка. А если на вас опять по дороге в Петербург нападут? — Поддержал мать Александр. Мне доложили, что один из разбойников жив. Нужно передать его графу Каверину. Пусть полиция найдёт заказчика, а командиру Мариупольского полка, я в дороге указ напишу, чтобы озаботился обустройством ваших горцев. Решено. Собирайтесь, князь, сейчас выезжаем.
Блин. Как отвертеться-то?
 Глава 19 
Событие пятидесятое
Я всё понял! Это заговор. Франция в опасности. Я спасу Францию!
Галантерейщик Бонасье 
«Д'Артаньян и три мушкетёра» 
Первый день путешествие Брехт провёл в дормезе. Вместе с ним был соратник по всем его путешествиям — Ванька и Стеша. Не получилось в Москве выдать за приличного князя или графа, придётся в Питере пристраивать. Обещал же. Отсыпался, планы строил. Корил себе ещё, что так и не успел до Мариупольского полка добраться. Загубят всё дело гусары без присмотра, не станут у черкесов учиться — сами с усами. В прямом смысле, сейчас в армии только гусарам разрешены усы. Отсюда может и поговорка пошла. Нужно будет, как в Петербурге окажется черкесов и вайнахов, забирать к себе. Хотя сам толком не знал, зачем его Государь в Петербург дёрнул. Он же публично дал приказ ему отправляться на Кавказ, дуэль отмаливать.
 
Обедали на постоялом дворе, из которого сначала всех выгнали, а потом драили и готовили. Брехт удивлялся. Неужели нельзя послать вперёд за пару часов лейб-гвардейцев, чтобы они подготовили «пиршескую залу». Император с Елизаветой сидели в это время в карете своей. По размерам такой же, как у Брехта, только двухместная. Вторая половина была печкой занята. И из трубы дым валил. Утром и правда было прохладно, но к обеду погода наладилась. Солнышко взобралось повыше, и ветер стих. Прямо очередное бабье лето настало.
Пётр Христианович, решил ноги размять и из дормеза выполз. И сразу подбежал к нему поручик преображенец и пригласил в карету к Александру.
Внутри вкусно пахло дымком, но было жарко. За тридцать градусов точно.
— Пётр Христианович, как вы думаете, это опять поляки? — Когда Брехт вклинился между выступом, что отгораживал печь от жилой, скажем так, зоны, сразу набросился на него Александр.
— Не буду гадать, Александр Павлович. Мне назвал разбойник фамилию человека, который им сделал заказ на моё убийство, он русский. Игнатов, но тот же бандит сказал, что есть кто-то выше, кто и платил деньги. Это могут быть поляки. Точно так же это могут быть и не поляки. Надо было мне всё же остаться, Александр Павлович, и найти этого Игнатова.
— Полноте, Пётр Христианович, Каверин справится, у него в подчинении вся полиция Москвы уж найдёт одного Игнатова этого.
— Будем надеяться. А вы чем занимаетесь, скучаете? — решил съехать с темы Брехт. Про поляков говорить не стоило. Не надо перегибать палку. Пусть Александр сам решит, что их нужно геноцидить. На Госсовете отговаривать будут, но четыре случая это уже тенденция, может победить и решительная точка зрения.
— Скучаем. Думали даже в карты поиграть, — охотно переключился Александр.
И тут Брехт игру одну вспомнил. Точно ещё никто в этом времени не придумал. Тут мысль дальше «фантов» не продвинулась.
— Ваше Императорское Величество, я тут, пока путешествовал, игру одну придумал. Интересная. Хотите, научу.
Александр переглянулся с Елизаветой и оба синхронно кивнули.
— Я назвал эту игру «Крокодил». Чтобы в неё играть нужно только листок бумаги и грифелёк.
— Plumbargo подойдёт? — достала интересную штуку Елизавета. Она же подала Брехту альбомный лист, примерно формата А-4. Из папки достала с рисунками. Берёзы рисовала императрица и сестрёнок Александра.
Это был плоский кусочек графита, вставленный между двумя палочками. Брехт таких ещё не видел. В доме Валериана Зубова карандаши вообще были странные, тогда ведь ещё подумал, что можно на этом кучу денег заработать. У Зубова графитовый стерженёк был обмотан толстой шерстяной ниткой. Компания KOH-I-NOOR уже должна существовать. Это, кажется, Австрия? Выходит, они вот таких уродцев пока делают. Нет. Точно надо попрогрессорствовать.
— Смотрите, Ваши Величества. Брехт согнул листок, оторвал от него полоску и разделил её на три части. — На этом листке каждый из играющих пишет одно слово. Это должно быть животное или предмет. Ну, дом, стул, морковь. Игрок придумает это слово и закрепляет это на голове водимого. А второй человек. Играющий. Должен ему это слово показать жестами, пантомимой, не произнося ни звука. Водимый должен это слово угадывать. И Ведущий говорить правильно или нет. Если играть с несколькими игроками, то будет весело. Вот давайте попробуем, а если вам понравится, то пригласим ещё желающих.