Две столицы (СИ)

Поляки убили английского посла и это дело Великобритании. На этот раз… А что они могут сделать? Да, ничего. На Пруссию — своего союзника нападут? Дудки. Расследования потребуют? И что?
А что может сделать Пруссия? Хороший вопрос. Там сидит сейчас на троне Фридрих-Вильгельм III — человек довольно решительный и стремящийся к онемечиванию поляков. После убийства посла и с благоволения России, он начнёт это делать гораздо интенсивней. За шесть лет может там много дров нарубить. И если вновь возникнет Тильзит, то поляки могут не Россию главным врагом посчитать, а Пруссию. При таком раскладе можно и греческую Республику Семи Островов за Россией оставить и вообще включить её в состав империи. Ионические острова хуже Мальты, но один чёрт –непотопляемый авианосец в Средиземном море.
Сидел одетым Брехт почти до утра, ожидая вызова в Кремль, а его не было. Рулил Миром, устраивал войны в тяжёлой голове, да так и заснул. И только начал первый сон смотреть про пароходы с реактивными установками залпового огня, базирующиеся на Ионических островах, как в ворота затарабанили.
Ну кто бы сомневался.
Пётр Христианович умылся из рукомойника чугунного и вышел на улицу. Утром зябко уже. Сентябрь за вторую половину перевалил. Кирилл в момент распахнул ворота и во двор, в сопровождении трёх конных полицейских, ворвался обер-полицмейстер Москвы Каверин. Разгорячённый конь чуть Петра не стоптал, Брехт его за уздечку поймал и хотел на дыбы взгромоздить, чтобы главный полицейский упал, оборзел так-то. Передумал. Пусть лучше Каверин себя ему обязанным считает.
— Павел Никитич, и вам крепкого здоровья. Решили стоптать меня лошадкой вашей? Чем я вам не угодил? — Брехт отпустил повод.
— Прощения прошу, Пётр Христианович. Конь сноровистый. Бешеный. А сюда мчались галопом. Беда у нас, Государь за вами послал.
— С Еленой Павловной что-то случилось.
— С Еленой? Нет. Беда же говорю.
— Опять мои горцы чего учудили?
— Горцы? Да горят они огнём, горцы ваши. Послы Прусский и Английский убиты. И опять Польша эта Великая, — Каверин, наконец, успокоил жеребца и спрыгнул на землю.
— Я уже всё сказал Государю, — не преминул высказать укор Брехт и решил после короткого раздумья усугубить. — Не хочет он моим советам следовать, а искать убийц я не обучен.
— Почти так ему граф Кочубей и сказал, что, мол, какой толк от Витгенштейна, он не полицейский же, но Александр Павлович настоял и даже лично меня за вами послал. Собирайтесь быстрее, князь. Как бы войны какой не началось.
 Глава 16 
Событие сорок первое
Это Рим, да и Рим не весь, это неправда — это худшие из католичества, инквизиторы, иезуиты!..
Достоевский Ф. М. «Братья Карамазовы» 
Чего там ехать — десяток минут. Десяток минут по пустым улицам почти. Самые преданные этому делу гуляки пошатываясь и придерживаясь за стены домов чужих в свои возвращались.
Всё та же Грановитая палата, название, кстати, получила из-за того что часть стены выполнена из камней углом на сорок пять градусов повёрнутых, гранями торчащими, или специально такие камни сделали, Брехт точно не знал. Помнил, что рустом называется. Пред Вратами, дверью это назвать тяжело, сидели в креслах Александр и Константин. Кроме них было ещё пару десятков человек. Большинство были Брехту знакомы, а вот двоих ближе всех стоящих к Государю, он не знал.
— Кто эти двое, что рядом с Александром Павловичем, — шёпотом спросил Пётр Христианович у конвоирующего его обер-полицмейстера.
— Невысокий толстячок, справа от императора — прусский посланник в Санкт-Петербурге граф Спиридион Лузи, а высокий — Томас Пайркер. Он комиссар какого-то Лондонского торгового общества. Сам до вас его доставил. Еле разыскал. В … кхм. Развлекался дедок.
Дедок, которого оторвали от развлечения и сняли с проститутки, должно быть, махал руками перед Александром. Интересная нация наглы, какой-то купец может себе позволить голос повышать на императора страны входящей в тройку мировых лидеров. Они белые люди, все остальные для них индейцы.
 
— Ваше Императорское Величество! — подошли они к креслам, или это троны самого «Иоанна Грозный, за свою жестокость прозванный Васильевичем…»
И это на самом деле не исторический анекдот. Ничего подобного — именно так написано во вполне уважаемом французском словаре Ларусса. — Прибыл князь фон Витгенштейн. — Прервал комиссара Каверин.
— Пётр Христианович! — Слабо улыбнулся Государь. — Хорошо, что вы поспешили, утомили меня послы, крови требуют.
— Требуют — дайте. Предложите совместную операцию по выдворению всех ксёндзов с территорий, где говорят на польском. Теперь на территорию Пруссии их нельзя отправлять. Нужно что-то другое придумать. Ага. У меня есть два похожих совета, но оба вам не понравятся.
— Уже и не знаю. Два дня назад ваша программа борьбы с католичеством мне не понравилась. Так делать нельзя. Человек может верить в тех богов, в которых хочет верить. Так меня учили. Но вот сегодня прямо руки чешутся прекратить это всё. Как мы теперь выглядим в глазах правителей просвещённых государств?
А как мы выглядим. Их Елизавета отправила на виселицу по правдивым вполне сведениям больше сотни тысяч англичан. Там детей вешали за бродяжничество. А все считают Елизавету образцом для монархов.
— Именно об этом я и говорю. Но моя задумка чуть хитрее. Не отправляйте русские полки. Вернее, отправьте, но чтобы они в наведение порядка непосредственно участия не принимали. Послать башкир, и пусть ксёндзов уведут с собой в степи овец пасти. Заставить заняться подстрекателей бунта общественно полезным трудом вместо призывов убивать послов и вредить России, разве это не деяние достойное просвещённого монарха. — Ухмыльнулся Брехт.
— В рабство отдать? — Александр скривился, но тут взгляд его остановился на английском дедке — комиссаре.
— Вы сказали Пётр Христианович два предложения?
— Сейчас даже третье появилось. Но сначала второе. Всё то же самое, только привлечь черкесов.
— А третье.
— Надуть щёки.
— Как это? — Александр даже рот раскрыл и Константин сделал то же самое. Братья, наверное.
— Ничего не делать, обещать помощь Пруссии. И ничего не делать. — Брехт обернулся на немца и англичанина, которых Каверин отвёл от тронов. — Пруссия начнёт делать то же самое, что я предложил, если вы им сейчас это посоветуете. И поляки на их территории восстанут. Но на их территории!!! И Пруссия жестоко подавит этот бунт. А мы будем аккуратно, как я и предлагал, переселять польское население на новые неосвоенные земли. Тоже будут немного сопротивляться, но в Пруссии сильнее.
— И что это даст? — снизил голос до шипящего шёпота Константин.
— Приток поляков и евреев, которые легко согласятся на переселение, хоть на Иртыш, лишь бы подальше от Пруссии. Побегут на нашу землю, спасаясь от жестокости пруссаков.
— И что же мне сказать послу и этому наглому англичанину? Они крови требуют.
— При переселении кровь и так и так прольётся. Паны мелкие не захотят лишаться рабов или холопов. Войска всё одно вводить надо. Ваше право Александр Павлович, но я бы выбрал второй вариант с черкесами. Это усилит наши позиции на Кавказе. Мы приобретём неоценимых союзников в предстоящей войне с Персидским шахом и Портой. А что войны эти не следующем году начнутся, так в восемьсот третьем у меня нет никакого сомнения. Но в любом случае скажите, что у вас есть сведения, что это Польская католическая церковь стоит за этой преступной организацией.
— Но у меня нет таких сведений, — откинулся на высокую спинку Государь.
— Как так нет? Сведения — это когда вам кто-то что-то сказал. Я вам говорю, что подозреваю в этом ксёндзов. Это же сведения. Так им и скажите. Что некоторые люди у нас в Империи подозревают, что за этими фанатиками из «Великой Польши от моря до моря» стоят польские священники.