Полночная злодейка

Уменьшив свет в фонаре, Рей легла и закрыла глаза. Приоткрыв их, она следила, как, немного постояв, Габриэль с каменным выражением лица развернулась к стоявшему в уголке каюты комоду. Рей проследила, как девушка вынула одеяло и свернулась клубком недалеко от кровати. Габриэль смежила веки. Она пребывала в удручённом состоянии, нежели злом, когда плотнее укуталась в одеяло и старалась комфортнее расположиться на жёстком полу. Габриэль не понимала случившегося. Почему особа по имени Рей позволила ей на миг увидеть её истинное лицо, а потом вдруг скрыла его под маской? Габриэль рассудила, что не может уверенно полагать, есть ли вообще нежная Рей. Понятно было одно: Рей действительно является Раптором.
Как же Габриэль хотелось… В горле запершило, Габриэль в мыслях осудила себя за детскую глупость. Реальным являлся холодный пол, на котором девушка лежала, пытаясь уснуть. Телу становилось больно, что невыносимо было уже терпеть. Габриэль принудила саму себя выкинуть из сознания слабые думы. Рей открыла глаза тогда, когда свет фонаря в комнате откидывал тусклые тени. Она успела не единожды проснуться за последние пару часов, лишь бы поглядеть на фигуру, свернувшуюся калачом на полу. Рей не сумела рассмотреть её лицо, но ощущала, что спит Габриэль неспокойно. Она слышала, как девушка постоянно вошкается, что-то бурча себе под нос.
Рей по себе знала, как неудобно спать на старой палубе. Ей самой приходилось часто спать на одних досках, чтобы после она могла стереть из памяти это. Её даже осенило, что её бессонница навеяна такими воспоминаниями, но Рей знала, что это не совсем так. У Габриэль отсутствовал такой горький опыт. Она являлась утончённой девой с весьма ограниченными представлениями о сложности жизни. Габриэль едва простонала во сне, словно подтверждая думы Рей, и она вздохнула. Рей внезапно страшно разозлилась на себя за то, что проявила сочувствие к неудобствам девушки, которые та испытывает. Сентиментальность её, по сути, привела к тому, что сама она ощущала себя как-то скованно. Рей встала и села на койке. Безотчётный порыв овладел ею, она повиновалась и встала на ноги. В один миг очутилась около спящей девушки. Та не выказала сопротивления, стоило Рей поднять её на руки. Наоборот, Габриэль, вздохнув, прижалась к ней. Она не открыла глаза даже тогда, когда Рей поклала её на краешек широкой кровати, а сама вытянулась около неё.
Рей не нужно было придвигаться к ней, чтобы обнять сильнее. Габриэль повернулась сама и, словно магнит, инстинктивно прильнула к ней, как и прошедшей ночью. Муки молодой женщины были сравнимы только с адской болью. Именно это чувство завладело Рей, стоило ей развернуться к девушке, а их лица очутились на одной подушке всего-то в паре миллиметрах друг от друга. Рей легонько поцеловала Габриэль в щёку, и прикосновение к нежной коже обожгло её. Рей закрыла глаза, проклиная саму себя.
  
Глава 5
 
Он презирал болото! Жером Пуанти осмотрелся по сторонам. Надменное лицо его было перекошено, стоило лодке, в которой мужчина сидел, скользнуть в следующий канал, который был частью лабиринта изких извилистых рукавов, ведущих к северной части залива Лесбоса. Они двигались этим путём, как только наступил рассвет. Нещадно светило солнце, стоило лодке вдруг очутиться на чистой водной поверхности озера, но потом снова уйти в следующий рукав. Уже заходило солнце.
Выходит, они вынужденно проведут ещё одну ночь на грязной земле, прежде чем доберутся до Лесбоса. Пуанти был в зависимом положении, что ему было непревычно. Он чувствовал усталость, тяжело переносил все данные неудобства, и терпение его достигло определённого предела. Он ненавидел примитивную лодку, которая годилась лишь для невежд, двое мужчин из этой категории как раз сейчас ею и управляли. У Пуанти вызывал омерзение его собственный вид — из грубой ткани брюки и рубашка, а ещё потрёпанный плащ, лежавший рядом с ним, которым он укроется в предстоявшую долгую ночь. Он испытывал раздражение к тяжёлому, с клочками тумана, жаркому воздуху, который ложился на плечи, усиливая состояние физического некомфорта. Пуанти пребывал почти в бешенстве. Да, капитанша Рей Уитос заплатит ему за каждый миг физических мучений, испытываемых им сейчас! Ещё полнее Уитос заплатит за невыносимые видения, которые не дают ему ни спать, ни отдыхать, в них мужчина живо представлял все унижения, которые испытывает его красивая Габриэль, пока находится в руках этой мужеподобной девицы. Пуанти пронзила резкая боль в сердце.
 
Мужчина вспомнил, какая любовь сияла в глазах Габриэль всякий раз, когда она смотрела на него. Он отвечал девушке такой же отцовской любовью, гордясь, что больше ни в чём не нуждается. Общество Аргоса не стоило даже мизинца такой девчонки, как и раньше оно не стоило его возлюбленной Шеннон. Для Пуанти Габриэль была драгоценным камнем, которому нет цены. В скором времени он опять обретёт дочь и, лишь так случится, увезёт как можно дальше от города, в огромные европейские города, в которых станет выполнять любые желания своей дочери, лишь бы навека стереть воспоминания об ужасе, с которым девушка столкнулась и пережила. Но, как говорят, перед тем, как скушать яичницу, необходимо сначала разбить яичко. Пуанти прихлопнул комара, который вцепился в его руку. Мужчина вспомнил, как волновался, ожидая ответа Лафитоса и вчера его получил.
Дрожащими руками он читал написанное небрежным почерком послание. Письмо оказалось достаточно коротким. Лафитос готов встретиться и снабдит его лодкой, и людьми, которые знают путь на Лесбос. Лафитос подчеркнул конфиденциальность лишь на таких условиях. Пуанти был уверен, что Лафитос забавляется теми неудобствами, которые он переносит, но говорил сам себе, что это всё значения не имеет. Как только его дочь будет в безопасности, Пуанти расквитается с этим отвратительным человеком. Вдруг перед мысленным взором, будто живая, появилась Марсела, усиливая его волнение. Пуанти видел свою любовницу в ту ночь, когда ушёл от неё.
Она осталась лежать среди разбросанной одежды на ковре комнаты. Больше они не виделись. Думая о Марселе, Пуанти почувствовал, как внутри него затянулся узел.
Он выругался. Он хотел её всегда, облик её преследовал его. Это ненормально. Ночь была длинной, сквозь болотную мглу долетали гулкие звуки барабанов местных колдунов, что лишь укрепило мысль Пуанти в смутном подозрении.
Он всю свою жизнь прожил среди греческого общества Аргоса, и с раннего детства слышал разные сказки о магическом зелье, которое готовят греческие жрицы, превращая мужчин в кукол, которыми женщины могут манипулировать, как самим хочется. Пуанти внезапно поверил, что его любовница действительно применила чёрное колдовство, чтобы держать его в своей власти… Хотя его не пугало колдовство Марселы. Конечно, у него было множество возможностей убедиться, какую властность имеет над ним такая особа.
Но мужчина полагал, что лишь разрешится кризисное положение и его милая дочь опять окажется рядом, надобность в утешениях Марселы отпадёт сама собой. Настанет день, и Пуанти позаботится, чтобы Марселе воздалось по заслугам. Пуанти вдруг разозлился, что снова Марсела бродит в его мыслях, когда у него имеются более важные дела, и принудил себя сконцентрироваться на предстоящей тяжёлой встрече. Допустим, увидеть живого Лафитоса даже интересно. Любопытно убедиться самому, что он, как поговаривают, ведёт у себя в пиратском гнезде шикарный образ жизни. Деловые знакомые Пуанти, которые каждый месяц посещают аукционы рабов на Лесбосе, давно внесли интригу своими беседами об изысканных, утончённых приёмах Лафитоса. Пуанти углубился в свои думы и вздрогнул от грубого командного тона пирата, находившегося на носу лодки. Ещё грубее повторил команду его напарник, сидевший на корме. Пуанти, не тратя усилий на едкий ответ, сразу спрыгнул с лодки, как ему приказали пираты, загонявшие лодку на песчаный берег.
 
Пуанти осмотрелся по сторонам. Место, где ему предстояло провести наступающую ночь, было диковатым, кишело разными омерзительными насекомыми. Пуанти был готов вытерпеть все эти мучения ради одной единственной особы, а когда рассветёт, выполнит всё, чтобы виновная в этом сполна за это заплатила! Конечно, капитанша Рей Уитос дорого заплатит…