Звезды падают в небо

Для Бэрри все равно нужно заверять ветпаспорт, сразу с ней уехать не получится. На Центральной ветстанции должны проверить, что у нее все в порядке и она не сожрет никого из желающих куда-нибудь телепортануться.

— А у меня засада, — неожиданно сказал Ленард, раскручивая стакан с шипучкой в разные стороны.

— Засада? — поинтересовалась я.

— Угу. Тетка на неделе обсуждала с юристом возможность получить контроль над моим счетом. Ну, вроде как потому, что я на нее свалился неожиданно, и ей потребуются дополнительные средства на подростка, которому столько всего нужно.

Я вскинула брови.

— Это же бред!

— Ну, вообще-то не совсем. Моим счетом до совершеннолетия распоряжались родители, а когда она официально станет моим опекуном… Да чешуя бы с ней. — Он махнул рукой и все-таки отпил шипучку. — Она собирается увезти меня. Во Флангстон.

— Во Флангстон? — переспросила я. — Какой Флангстон? У тебя же контракт.

Да чешуя бы с ним, выражаясь словами Ленарда, с контрактом, у него здесь все. Память о родителях, школа, друзья, от которых его просто нельзя сейчас забирать. Или в чью-то светлую голову эта мысль не доходит?

— Контракт она хочет расторгнуть, — заметил Ленард и замолчал: принесли сэндвичи.

— Она не имеет права.

— В общем, имеет. Как опекун. То есть будет иметь, когда все закончится. Часть средств она, конечно, потеряет из-за неустойки, но…

— А психолог что на этот счет говорит?

— Говорит, что мне полезно будет сменить обстановку и разорвать связь с местом трагедии.

Кажется, кто-то учился на тройки. Или этот мир сошел с ума.

— Так, — решительно сказала я. — Сейчас доедим все…

При этом организм вяло булькнул: мол, отстань, не хочу я есть. «Жри», — сурово сказала я и откусила большой кусок сэндвича.

— Доедим и поедем к тебе, — сообщила, когда прожевала. — Я с ней поговорю.

Ленард неуверенно на меня посмотрел.

— Точно?

— Что-то не так?

— Ну… тетка… она, в общем, не всегда приятная в общении.

— Я тоже не всегда приятная в общении.

— Она юрист по первому образованию и очень любит сыпать всякими терминами…

— Я ни чешуйки не понимаю в терминах, — сказала я. — Зато понимаю, что уезжать тебе нельзя. Ешь давай.

Ленард заметно повеселел, и шипучка пошла быстрее.

У меня тоже. Не шипучка, «оранжевое настроение» и сэндвичи. Как ни странно, обратно съеденное не полезло (хотя еще пару минут назад я была уверена, что вот-вот подавлюсь), а вслед за первым сэндвичем хорошо ушли еще два, пока не принесли суп. Вальцгарды сурово пили кофе у стен, на них косились, на нас косились, но я уже привыкла.

— Как зовут тетку? — спросила я, когда мы вышли из кофейни.

— Виалия Мэрдсток.

— Она замужем?

— Не-а.

Уже хорошо. Нет особых причин увозить Ленарда из Зингсприда, кроме своей хотелки.

— В следующий раз гулять будем вечером, — сказала я, чувствуя, что запекаюсь до хрустящей корочки, пока мы дошли до флайса.

— Это уж точно.

Не знаю, как насчет точно, но сейчас настроение у меня было самое решительное. Группа поддержки, читай вальцгарды, выступала у меня из-за спины, когда тетка Ленарда открыла дверь. Сначала дверь, потом рот. Потом закрыла. Только рот, к счастью, потому что второй раз так эффектно появиться у меня бы уже не получилось.

— Эсса Мэрдсток, добрый день. Меня зовут Танни Ладэ, и я бы хотела поговорить о вашем племяннике.

Не знаю, сработал мой уверенный тон или сопровождение за спиной, но женщина отступила в сторону. Ленард вошел первым, я за ним, следом двинулись вальцгарды.

— Вы, простите, кто такие? — На этом моменте его тетка пришла в себя.


— Мои телохранители, — заметила я.

— А ваши телохранители, — она сделала упор на последнее слово, — не могут подождать за дверью?

— Не можем, — за меня ответил Рон. — У нас приказ.

— Чей?

— Первой леди.

Не знаю, смотрела ли Виалия Мэрдсток новости или вообще была из тех, кто отказался от визора, но у нее как-то странно дернулся глаз.

— Вы мне угрожаете, эсса Ладэ? — сухо поинтересовалась она.

— Не думала, что упоминание первой леди звучит как угроза.

Женщина поджала губы и кивнула в сторону гостиной. Невысокая и худая, с собранными в пучок волосами и маникюром-стилетами, она безумно напоминала (чтоб ей икалось и пукалось) мою школьную директрису эсстерду Броджек.

Кофе нам, как ни странно, не предложили. Нам вообще ничего не предложили, но меня это не смущало. Меня вообще мало что смущало кроме того, что квартира Ленарда очень напоминала ту, что была у нас с Леоной в Мэйстоне на Четвертом и где сейчас жила Имери. Нет, планировка, конечно, другая, но в целом было что-то едва уловимое в атмосфере, всякие уютные мелочи и что-то невыносимо домашнее. Впрочем, возможно, это просто игра воображения, которое упорно затягивает меня в прошлое.

— Ленард, поднимайся к себе. — Это прозвучало очень сухо.

— При всем уважении, эсса Мэрдсток, речь пойдет именно о Ленарде, и отсылать его к себе по меньшей мере неправильно.

— Вы будете мне указывать, как воспитывать племянника? — резко поинтересовалась Виалия. Бесцветные глаза сверкнули.

— Я вам не указываю. Я просто хочу, чтобы Ленард слышал все, о чем мы будем с вами говорить.

Она снова открыла рот, собираясь было возразить, но в этот момент наткнулась взглядом на Единичку с напарником и передумала.

— Я вас внимательно, — она сделала акцент на последнем слове, — слушаю.

Это хорошо, что внимательно.

— Когда мы с вами общались в последний раз, вы говорили о том, что собираетесь переезжать в Зингсприд, — заметила я.

Ленард устроился в кресле, от диванчика, на котором сидели мы, его отделял только журнальный столик. Включенный планшет на подставке демонстрировал рост каких-то акций и новостные сводки.

— Я обязана перед вами отчитываться? — Она приподняла брови.

— Нет. Но если вы собираетесь заботиться о Ленарде, учитывать нужно не только свои желания.

В эту минуту я поняла, что идея отправить парня наверх была в общем-то не такой плохой. Просто все, что я думала привести в качестве аргументов, звучало достаточно жестко.

— Как я уже сказала, — ее голос сочился раздражением, — отчитываться перед вами я не обязана. Но если вы…

Она снова взглянула на вальцгардов.

— Настаиваете, то я, и не только я, но и психолог с большим стажем считает, что ему лучше будет переехать.

— Ленард, можно мне воды? — спросила я.

— Ага. — Парень вскочил. — Сейчас принесу.

Под насмешливым взглядом его тетки дождалась, пока он скроется на кухне, и заметила:

— Ему нужна семья. И друзья, которые останутся в другом городе, за тысячи километров. Ему нужно дело, которое не позволит ему скатиться в свою боль. Это вы понимаете?

— Я понимаю, что мне тридцать семь лет, а вам… сколько вам там, эсса Ладэ? — На меня посмотрели, раздувая ноздри. — Еще я понимаю, что ваш проект закрыт, и дела, которое не позволит ему скатиться, больше не существует. Чем дальше он будет от города, власти которого допустили этот ужас…

— Власти? — Я ее перебила. — Власти делали все, чтобы это остановить.

— Плохо делали, — произнесла она. — И вы зря считаете, что близость к правящей семье дает вам преимущество или возможность врываться в мой дом и учить меня жизни. Ленард уедет во Флангстон вместе со мной, как только я получу все необходимые документы.

В ее глазах мигала неоновая вывеска «упоротая». Не знаю, почему задержался Ленард (надеюсь, не потому, что подслушивал, но, надеюсь, Единичка мне бы тогда подмигнул), но это давало тактическое преимущество. То есть возможность продолжать разговор.

— Я пришла к вам сюда сама, — заметила я. — Без какой-либо поддержки правящей семьи, а мое сопровождение вызвано рядом причин, которые я вам озвучивать не собираюсь. Мне совершенно не нужны ваши отчеты, я здесь только потому, что хочу, чтобы Ленарду было хорошо. Чтобы он продолжал нормально учиться, а не доказывал всем в новой школе, переживая дикий стресс, что он достоин быть среди них. Можете мне поверить, в его возрасте я сменила район и школу, и ничем хорошим это не закончилось. У меня долгое время не было друзей и…

— То, что вы, — теперь она выделила «вы», — не умеете адаптироваться к обстоятельствам, вовсе не значит, что Ленард такой же, эсса Ладэ. Он переезжает со мной во Флангстон. Надеюсь, я достаточно четко выразила свою позицию?

В неоновой вывеске произошли небольшие перемены, к слову «упоротая» добавилось «дура». Единичка зачем-то направился на кухню, и я с трудом удержалась от того, чтобы признаться ему в любви. Вот выйдем отсюда, и я его даже обниму.

— Вы теряли родителей, эсса Мэрдсток? — поинтересовалась я. — Сразу обоих? Я теряла и могу сказать, что даже самый близкий человек, который терпит все твои бзики и прислушивается к тебе больше, чем к себе, не всегда гарантирует мгновенное исцеление. Я бы сказала, вообще не гарантирует.