Зима милосердия
Часть 9 из 11 Информация о книге
Женя послушно приблизил к ним глаза и вздрогнул от непривычно сильного увеличения, но взял себя в руки и содрогнулся теперь от увиденного. Это чудовище он никогда не встречал на поверхности, но легко узнал по картинкам и решил изобразить бывалого: – Куропат доедает трупы выродков. Мурат хмыкнул: – Ты присмотрись, ничего не замечаешь? Женя покрутил верньеры перископа. Теперь в глаза бросилось яркое желтое пятно. «О! Мой коврик нашелся!» – чуть было не воскликнул он, но сдержался. Коврик тоже принимал участие в трапезе, еды хватало на всех, важно было не это. Тяжеленный куропат не отличался грацией. Своими движениями он сорвал с кучи куда больше обломков, чем Женя за все время раскопок, и обнажил кусок чего-то гладкого и совсем не каменного. – Ну? Ты не это ищешь? Парень посмотрел на Мурата, опасаясь увидеть в его взгляде угрозу, и промолчал. – Мы за тобой давно наблюдаем, – пояснил Мурат. – Это бабушка одна… – начал врать Женя, – просит. Для измерений. Она метеоролог… – Не свисти. Про бабушку Юлю не первый год знаем. Копаешь ты что? – Можно пока не отвечать? Можно, я спрошу? Вы меня выручили не из любопытства? – Нам понравился твой поступок – человечный. Ладно, идем есть. Евгений умолк, теперь ему стало интересно, почему он чувствует в Мурате мутанта? Но сколько ни присматривался, ничего не видел. Еще не старый мужчина, совершенно обычный на вид, не пахнет, слюной не капает, и все же для Жени очевидно, что Мурат – мутант, и с Давидом они братья. Сытно поев, парень отложил миску и ложку, похожие на те, какими пользовался в метро. – Можно я еще поспрашиваю? – Ха, сам-то ничего не сказал! Ну валяй! – Что это за хрень? В которой вы живете? И почему радиации здесь нет? – Это как будто гриб. Он питается влагой из атмосферы. Вот эти малопрозрачные пленки в как будто окошках, они – мембраны. Как будто, – Мурат хмыкнул. – Слезы, что мы собираем… Как будто слезы… Представляют собой соленую воду. Очень соленую, но уже чистую от радиации. Получается, нашему грибочку нужны для питания какие-то элементы воды, причем радиоактивные, а натриевые соединения не нужны. Женя замотал головой от большого количества непонятных слов: – А вам они зачем? Натриевые? – Дурашка-барашка! Вас там под землей учат хоть чему-то? – Как будто учат, – парню стало обидно за свою школу. «Как будто» развеселило собеседника. – Это соль. «Слезы» – концентрированный соляной раствор. Мы продаем в метро соль. Как ты думаешь, откуда она там у вас берется? – Понял, – Женя втянул запах соли полной грудью. – А другие такие грибы в Москве растут? – Конкурентом решил заделаться? Может, и растут. Наверняка растут. Но полых нет. Наш один такой. Здесь ресторан был с панорамными окнами, вот его гриб и обволок. И потом… ваш народ к таким грибам из-за радиации боится приближаться. – А торговцы к вам как относятся? – Не брезгуют. Эти ничем не брезгуют. А ты нас как вычислил? Опять не скажешь? – Не-е-е, – протянул Женя. Ему стало стыдно за свою скрытность. Его спасли, накормили, про гриб и соль рассказали… Он помялся немного и решился. – По цвету. Не знаю, почему, но я цвета вижу… Над… У вас всех цвет не такой, как у людей. – Э-э-э! Да ты точно наш! – В смысле? – Да в том самом! Мутант. Женя опешил. – Не! Я – человек! – И это звучит гордо! – съязвил Мурат. – Хватит парня дразнить, – вмешался в разговор неслышно подошедший Давид. Братья переглянулись. – Понимаешь, Евгений, – начал Давид, – все не так просто: вот хорошие люди – вот плохие мутанты. Ты, конечно, генетику не изучал. – Не. – Мутации разные бывают. Почему в метро мутантов не любят? Боятся их способностей. Ты вот свой дар скрывал, да? – Не способностей, – Женя оставил вопрос без ответа. – Уродов боятся. Братья одинаково поморщились. – Уродов убивают при рождении. Но могут же быть и другие мутации! Без способностей, и не уродство… – Вы – такие? – Да, мы именно такие. Мутанты без способностей, но и не уроды. Природа, она словно перебирает человеческие гены, ищет лучший набор. – А вы? Ответил Мурат. – У кого-то перепонки между пальцами, у кого-то хвост, у кого-то количество ребер другое, кто-то пахнет, потеет какой-то химической гадостью непонятного состава… – Нет, вы? – Ты о нас с братом? – уточнил Давид. – Ага. – У нас все тело гладкое, без волос, но, – братья синхронно показали на лысые макушки друг друга и одновременно прыснули, – на головах растут иголки. – Мы сами с Киевской, – пояснил Мурат, отсмеявшись. – Мама скрывала, пока могла, потом умерла, и вот мы здесь. – Зверь такой был до катастрофы, еж назывался, – добавил Давид и с яростью почесал впалые щеки, словно там вот-вот должны были вырасти иголки. – Опасный? – Не-а, маленький, ночной, мышами питался. Беседа явно веселила братьев. – Кличка у нас такая, «братья Ежидзе». А у тебя какая кликуха? – Никакой, – буркнул Женя и насупился. – А подумавши? – Мурат откровенно подначивал. – Отстань от парня, – заступился Давид. – Ты понял, дурашка-барашка, почему мы тебе все рассказываем и показываем и не боимся, что ты о нас в метро растрезвонишь? – Убьете, что ли? – А зачем тогда спасали? Думай! Братья пристально смотрели в глаза Жене. – Ладно. Понял. – Что понял? – Мурат не унимался. – Не выдам я вас, хорошо. – Почему? Наконец, понял, что ты – один из нас? Вот же липучки! – Да, – почти выкрикнул парень. – Вот и будем хранить секреты друг друга, – успокоил его Давид, похлопав по плечу. – Пошли спать, вечером мы тебя нашим главным представим, а потом к своим пойдешь. – Как? Вы тут не главные? – Женя уже устал от беседы, но возможности подначить братьев в ответ не упустил. – Веришь, совсем не главные, – принял игру Мурат. – Жека, мне нравится тренировать твою смекалку. Угадай, кто здесь главный?