Живой проект

Михаил поднял подборок и усмехнулся, чуть сузив глаза. В кабинете снова воцарилась тишина.

— Ты видишь другие варианты для меня? — спросил президент как-то просто, почти по-дружески. Александру эта искренняя просьба о совете не показалось проявлением слабости. Наоборот, он убедился в том, что говорит с человеком, способным искать пути решения, не прибегая к крайним мерам. Человеком сознательным и цельным, не опасающимся за свой авторитет при проявлении уважения к мнению чужому и внимая идеям не своим.

— Позволить обществу самостоятельно разобраться в этом вопросе.

Михаил рассмеялся в голос. Наивность сидящего напротив парня искренне позабавила его.

— Саша, под моим прямым руководством находится компания, коммерческой деятельностью которой является разработка, выпуск и сдача в аренду живых проектов. После выработки ресурса живые проекты уходят из жизни естественным образом. Эта деятельность не обременяет ни одну из стран и организаций, арендующих наши проекты ни налоговым бременем, ни необходимостью содержать их после установленных тридцати лет. Попробуй обрисовать мне положение дел после того, как живые проекты получат человеческие права. Можешь даже опустить момент, что направление живых проектов задохнется сразу после принятия закона.

Александр понял вопрос предельно ясно и почувствовал себя в своей тарелке. Частично его деятельность в компании и заключалась в прогнозировании подобных эксцессов и составлении стратегий, необходимых для решения различных ситуаций на внутренних и внешних рынках, даже внутри самой LPI. Он опустил взгляд и заговорил тихо и монотонно, будто читая видимый лишь ему текст.

Он имел детальное представление о стоимости разработки последних живых проектов, о стоимости создания мастер-образа с учетом отладки, которая, по сути, являлась списанием неудачных экземпляров. Он обладал полной информацией о стоимости массового клонирования и последующего обучения и подготовки. Сухим канцеляритом он проговаривал все детали, все мелочи, вплоть до амортизации оборудования и зарплаты обслуживающего персонала. Вся предоставленная информация в полном объеме представляла цифру, от которой он предлагал отталкиваться при расчете стоимости «контракта по рождению», как он назвал документ, который должен будет заключаться между живым проектом и корпорацией по факту его создания. Стоимость «контракта по рождению» должна уменьшаться с выпуском каждой новой партии той же серии живых проектов ввиду отсутствия расходов на разработку и обучение мастер-образа. С арендаторами и госкорпорациями с одной стороны схема расчетов усложнится, с другой останется вполне знакомой. Корпорация по-прежнему будет представлять собой вендора, лишь с той разницей, что теперь срок действия «контракта по рождению» будет ограничен не стандартными тридцатью годами с генетически запрограммированной смертью, а сроком отработки стоимости контракта с минимальным порогом в те же двадцать-тридцать лет. Расчет прибыли будет рассчитываться из стоимости контракта по рождению, с учетом рыночной стоимости услуг предоставляемых специалистов; уменьшения стоимости при выпуске новых партий той же серии; стоимости возможных переподготовок; налоговых отчислений; оклада, пенсии и так далее.

Саша привел пример с телохранителями, чья разработка и выпуск полностью окупились через четыре года после выхода на рынок. При наличии оклада и уплаты налогов этот срок увеличился бы в два раза. Выслуга оставшегося времени минимального срока контракта является гарантией для корпорации со стороны живых проектов. При этом остается арендная плата от нанимателей, на которую можно возложить часть налогового бремени. Корпорация предлагает специалистов по цене значительно ниже рыночной. Увеличение стоимости договоров аренды даже в два раза не оставит арендаторам иного выбора, как согласиться.

— Конечно, это несопоставимо с рабовладельческой схемой, но всех денег не заработаешь, Михаил, ты это знаешь, — проговорил Александр, наблюдая как Михаил, дымя очередной сигаретой, проходит к окну. — Ты делаешь ставку на основную деятельность управляющей компании потому, что именно на живых проектах в итоге сосредоточил свое внимание Юрий Николаевич. Если бы профессор Королев был увлечен направлением Джоффри, Марка или развитием LSS, мне кажется, ты не был бы так непреклонен.

— Остается понять, с чего вдруг корпорация пойдет на это — раз. И что будет с тысячами живых проектов, у которых закончился твой «контракт по рождению» — два.

— На первый вопрос я отвечаю в публикациях, которые ты читал. На второй отвечаешь ты, произнося лозунг своей корпорации.

Михаил обернулся к двери, над которой дугой витиеватой кириллицы был выкован слоган корпорации: «Мы делаем идеальных людей!» Он усмехнулся и вернул взгляд в окно. Смеркалось.

Вернувшись к рабочему столу, Михаил затушил сигарету и сел.

— Кофе хочешь?

— Не откажусь.

— Вика, передай Люде: два кофе, пожалуйста.

Секретарь зашла через две минуты. Расставив чашки, она передала шефу просьбу отреагировать на срочное сообщение. Через пятнадцать минут у него была назначена видеоконференция, о которой он напроч забыл.

Михаил смотрел на собеседника и незаметно улыбался своим мыслям. Ему нравилось наблюдать за Александром, не выказывающим ни страха, ни какого-либо беспокойства. Теперь он в полной мере понимал как Федора Ивановича, так и Петра и даже Ольгу. Он хотел бы иметь подобного друга, но в роли врага живой проект нравился ему больше. Ему вдруг подумалось, что если бы Александра в его жизни не появилось, то стоило бы его создать.

Они пили кофе и молчали, изредка соприкасаясь взглядами. Через несколько минут Александр покинул кабинет президента корпорации. Закрыв за собой дверь приемной, он глубоко вздохнул и покачал головой. Испытанное во время беседы нервное напряжение было для него ново.

Зайдя вечером в свою комнату, он застал стандартную проверку. Вещи, не разобранные после поездки, ворохом лежали на развороченной постели.

— Положите личные вещи на стол, пожалуйста, — попросил сотрудник СБ.

Александр молча подчинился и, не дожидаясь следующего приказа, авторизовался.

Сотрудники СБ покинули помещение меньше, чем через полчаса. Они ничего не нашли и ни на чем не заострили внимания. Посмотрев на ворох одежды на кровати, Саша вздохнул и вышел из комнаты. Нужно было подышать свежим воздухом.

Он шел необычно медленно, сунув руки в карманы и вдыхая свежий и сладкий запах наступающего лета. Сегодня вечером по аллее вокруг кампуса он гулял не один. Мужчину удивляло, почему СБ неизменно являлась к нему в моменты его отсутствия, а не работы. Хотя, и тогда он успел бы зачистить все следы. Можно ли это списать на непрофессионализм, практически дилетантство сотрудников службы безопасности, или же это была привычная лень и рамки рабочего дня? Саша не понимал и не находил оправданий халатности людей, которым корпорация платила заработную плату. Но он был доволен подобным положением вещей.





* * *


Утро первого июня встречало людей ярким солнышком на безоблачном небе и теплой, приятной погодой. Саша поднялся за несколько минут до будильника. Федор Иванович так и не смог уснуть, несмотря на снотворное. Михаил встал как обычно, в семь, хотя спал плохо и чувствовал себя разбитым. Петр встал не с той ноги и срывал свое раздражение сначала на кофеварке, потом на ремне безопасности в машине. В офис он вошел хмурый, но позволять эмоциям владеть собой на работе уже не смел.

Петр всегда удивлялся: когда бы он ни приехал в офис, Михаил уже был на месте. Когда-то он спрашивал: во сколько ты приехал? Ответом было всегда что-то вроде: да за пару минут до тебя. Он вспоминал школьное время и пунктуальность Михаила, которая казалась вопиюще неприличной одноклассникам, выставляющим свою самостоятельность самым доступным образом — необязательностью. Нет, Петра никоим образом не беспокоило, во сколько его друг встает и каким образом умудряется всегда оказываться на месте первым. Просто он увидел машину Михаила и не без раздражения подумал, что, как всегда, оказался вторым.

Саша думал о выступлении профессора во время пробежки, в душе после, в лифте, поднимающем его на шестнадцатый этаж, даже когда сел в кресло в своей стеклянной ячейке. На душе было неспокойно. Намедни он подумал позвонить Федору Ивановичу или написать ему пару ободряющих строк, но посчитал это лишним. Саша думал, что ученый пришлет свой доклад перед выступлением, чтобы он имел полное представление о том, что будет произнесено и услышано, но этого не произошло. Также живой проект ожидал, что старик подаст весть перед собранием, но и этого не случилось. Он старательно отгонял от себя негативные мысли и опасения. С Федором Ивановичем все хорошо, должно быть все хорошо.

У Михаила было назначено несколько встреч и совещание. Еще за месяц до этого дня он предупредил Людмилу: забей мне первое июня до отказа. До совещания оставалось чуть меньше получаса, когда в кабинете появился Петр.

— Ты не будешь присутствовать на встрече с Галаксис? — удивился Михаил, вместо приветствия.

Петр выругался в сердцах и отвернулся. Он забыл о том, что сегодня приедет крупный заказчик из Венесуэлы. Его casual вид станет проявлением как минимум неуважения к компании, которая готова сделать заказ на проходящих подготовку в Арктике спасателей, и представители которой приехали лично!

— Петь, может тебе отдохнуть?

— Они в десять приедут?

— В девять тридцать.

Петр кинул взгляд на боковую дверь. За ней располагалась комната отдыха, уборная и крохотная гардеробная. Петр знал, что у Михаила есть как минимум пара полных комплектов делового костюма, но рассчитывать на них не мог, ввиду своего двухметрового роста. Этот взгляд означал лишь сожаление, что он так и не перенял привычку друга держать подобный запас в офисе сам.


— Я съезжу домой.

— Не беспокойся, справлюсь без тебя, — Михаил закурил, не глядя на друга.

— Михаил Юрьевич, Максимов подошел, — послышался голос секретаря.

— Пусть заходит.

Такой же долговязый, как и Петр, но ниже ростом, мужчина прошел в кабинет и поздоровался. Не обращая внимания на замолчавших топов, он обошел длинный стол и устроился на ближайшем к бюро президента стуле. Через минуту на стене у двери появился логотип корпорации и слоган: We make ideal people!

— Да все в порядке, — сказал Максимов вслух, — это жуков закоротило. Сейчас пойму, где они…

— Избавь от подробностей, — попросил Михаил, — Вика, почему ты не оповещаешь СБ о жуках? Дождемся, пока сигнализацию перегрызут?

— Предупреждение было отправлено вчера в двадцать один час ровно при обнаружении инородных механизмов в системе, в двадцать один час пятнадцать минут при проникновении в систему вентиляции, в двадцать два…

— Я понял, хватит!

Посмотрев на экран, Петр скривился. Михаил в это время поднял к нему взгляд и продолжил мысль:

— Я обойдусь без тебя пару недель.

— Я не собираюсь в отпуск, — ответил Петр с раздражением.

— Я не спрашиваю, Петь. Извини, нам нужно готовиться к встрече.

Петр стремительно вышел. Через десять минут он покинул территорию офиса.

Чем бы ни занимались в этот день Александр, Петр или Михаил, периодически их взгляды сползали на часы. В шесть вечера Александр нашел репортаж о прошедшем сегодня собрании Объединенной лиги по защите прав человека. Все доклады были доступны для просмотра.

Ровно в семь, что Александру было совершенно несвойственно, живой проект направился к створкам дверей. Ни с кем не прощаясь, он покинул офисное помещение и прошел к лифтам. Первый остановившийся на шестнадцатом этаже лифт был забит под завязку. На втором спускался президент корпорации и ожидающие лифт сотрудники не посмели в него зайти, а наоборот расступились. Обычно он спускался без остановок, видимо Михаил планировал выйти на шестнадцатом. Он увидел Александра среди прочих сотрудников, их взгляды встретились. Пару секунд лицо президента ничего не выражало. А потом неожиданно и громко глава корпорации взорвался смехом. Когда створки лифта закрылись, недоуменные сотрудники все еще слышали этот странный и пугающий смех их абсолютного босса. Саша закрыл глаза.





21




Ольга удивлялась необычной оживленности людей в очереди в столовой. Прислушиваясь к разговорам, она поняла, что речь идет о каком-то докладе ученого, с которым имела честь познакомиться за месяц до его отбытия на пенсию. Позавтракав, она зашла в кабинет Степана Денисовича.

— Что за доклад взбаламутил станцию, Степ? — спросила она после утреннего приветствия.

— А ты не в курсе? Кинул тебе ссылку, смотри.

— Спасибо, пойду, ознакомлюсь.

Ольга вернулась в свою комнату и забралась в кресло. Мгновениями спустя она уже смотрела запись выступления Федора Ивановича Высоцкого.

Спасибо за столь детальное представление.

Кроме имени, научных званий и регалий лучше всего обо мне скажут тридцать пять лет, отданных Лаборатории Королева и пятнадцать лет, проведенных на арктической станции Live Project Incorporated на должности руководителя генетических проектов. Большую часть жизни я посвятил исследованиям возможных модификаций генома, но последние годы был занят созданием и подготовкой клонов, которые нам привычней называть живыми проектами. По сути, живой проект представляет собой модифицированный клон человека, выведенного искусственно для выполнения конкретных функций, то есть обладающих определенным функционалом. Это распространяется как на физическую форму клонов, так и на интеллектуальный потенциал, усовершенствование органов чувств и способностей, а так же подготовку в узких и жестких рамках соответствующих направлению деятельности каждого вида клона.

Я создал, подготовил и выпустил на рынок первую серию техников и принимал участие в их усовершенствовании и выпуске следующих серий.

Я благодарен судьбе за то, что мне посчастливилось быть другом и учеником основателя корпорации, гениального ученого — Юрия Николаевича Королева, покинувшего нас почти пять лет назад. Этот человек с большой буквы, признанная личность общемирового масштаба к концу жизни пришел к пониманию, суть которого я попытаюсь передать в своем выступлении.

Я склонен предполагать, что к данному пониманию пришли и миллионы людей менее известных, но не менее разумных, чем профессор Королев. Уверен, что и среди собравшихся сейчас здесь многие (если не все) согласятся с ним и со мной.



Федор Иванович сделал паузу, во время которой отглотнул из стоявшего перед ним высокого стакана. Ольга посмотрела на ползунок, не переваливший и через четверть ролика, и решила налить себе кофе. Через несколько минут она продолжила смотреть выступление ученого.

Я долго думал, какие примеры привести вам для наглядности, какие доводы будут услышаны. Кроме старых блокбастеров о порабощении человечества различными видами роботов, так ничего в голову и не пришло. А потом подумал: я обращаюсь к разумным людям, к взрослым представителям нашего вида — homo sapiens — человека разумного. Я обращаюсь к политикам и бизнесменам. Зачем примеры, неужели они сами этого не видят и не осознают? И понял, что опасения излишни, что это будет крик равного равным: раскройте глаза! Посмотрите, чему мы потворствуем. Вглядитесь в будущее, которое мы отдаем на откуп клонам. С каждым годом их становится все больше и больше. Они занимают наши места! Наравне с роботами замещают людей в физическом труде и уже способны заместить в интеллектуальном. Она призваны нас заместить.

Повторюсь: заместить!

Изначально у коллектива ученых под руководством профессора Королева были совершенно иные планы на развитие. Ни о каких клонах-профессионалах речи не было. Удивительно, что научно-исследовательская лаборатория выросла в трансконтинентальную корпорацию, не встретив на своем пути ни одного серьезного препятствия, хотя, по сути, является монополией на рабский труд. Удивительно, что спустя десятилетия компании и государства, не задаваясь вопросами человеческой морали и этики, пользуются услугами «Живого проекта» и готовы вкладывать средства в дальнейшее увеличение поголовья рабов-клонов. Удивительно, что общественность, наблюдая, как клоны на одно лицо замещают их на рабочих местах, в городах, на всем земном шаре — лишь тихо и опасливо ропщут, но ничего не делают. Сегодня их почти полмиллиона, завтра им станет каждый второй встречный на улице, послезавтра человечеству ничего не останется, как сложить руки и отдать на откуп клонам весь мир. Мир, отказавшийся от наследия прошлого, духовности и культуры. Человек, как биологический вид, перестанет существовать.

Завтра об этом задумываться будет поздно. Мы переступаем последний рубеж уже сейчас.