Жертва здравого смысла

– Извините, но здесь никого нет, кроме меня, – сказал Дронго.

– Поэтому вы так долго не открывали дверь? – Итальянец окончательно разозлился. – Позовите ее. Я ведь не мальчик и все понимаю.

– Здесь никого нет. – Дронго посторонился и предложил: – Можете войти и посмотреть сами. Я был в душе и не слышал, когда вы звонили. Заходите.

Синьор Прокаччи нахмурился, очевидно, размышляя. Затем шагнул в номер.

– Можете проверить в ванной комнате и на балконе, – предложил Дронго. – Нигде никого нет.

Прокаччи постоял у порога, молча прошел в ванную, потом на балкон. Он шагал достаточно быстро, хотя и опирался на трость.

Старик вернулся в комнату и мрачно выдавил:

– Извините, я не хотел вас оскорбить. Просто за ужином моя подруга высказала непонятные комплименты в ваш адрес и пропала сразу после этого. Вот я и решил, что она поднялась к вам.

«Не нужно было связываться с женщиной, которая моложе тебя на пятьдесят с лишним лет», – подумал Дронго, но вслух произнес другие слова:

– Здесь никого нет и не может быть. Я слишком уважаю хозяев, которые пригласили меня на юбилей, и их гостей, чтобы позволить себе подобное поведение.

– Спасибо. – Сальваторе уселся в кресло, положил рядом трость, тяжело вздохнул и попросил: – Дайте что-нибудь выпить.

– У меня только маленькие бутылочки в мини-баре. Если хотите, я попрошу принести нам чего-нибудь, – предложил Дронго.

– Нет. Не нужно. Дайте то, что есть. Можете смешать водку и джин, они должны быть в мини-баре. Мне не нужна большая порция, – добавил старик.

Дронго достал из бара две небольшие бутылочки, вылил их содержимое в стакан и протянул гостю.

– Спасибо, – сказал тот, залпом выпил и вернул стакан.

– Вы не видели, куда она могла пойти? – осведомился синьор Прокаччи.

– Нет, не видел, – солгал Дронго. Возможно, Мерибель гуляет вокруг здания или она пошла к берегу. Многие так поступают. Здесь совсем недалеко. Метров сто пятьдесят.

– Может быть, – задумчиво произнес Сальваторе. – Но один из сотрудников отеля видел, как Мерибель возвращалась обратно. Поэтому я позволил себе ворваться в ваш номер. Извините за беспокойство.

– Ничего страшного. У вас красивая молодая подруга, и я понимаю ваше беспокойство.

– Благодарю вас, – мрачно произнес Прокаччи.

– Вы собираетесь стать компаньоном в медиахолдинге господина Кульчицкого? – осведомился Дронго, чтобы как-то успокоить своего гостя и перевести разговор на другие темы.

– Да, – кивнул Сальваторе. – В Европе считают, что именно в России подобные холдинги развиваются опережающими темпами. Хотя это всегда риск, учитывая непредсказуемость российских законов. В любой момент все может измениться.

– Сейчас уже нет, – возразил Дронго. – Ситуация в нашей стране достаточно стабильная.

– Именно поэтому я принял такое решение, – заявил Прокаччи. – Знающие люди убедили меня в том, что именно теперь в России можно гарантировать свои инвестиции. Разработан бизнес-план, в соответствии с которым медиахолдинг господина Кульчицкого может увеличить свои доходы почти в два раза. Его акции будут выставлены на мировых биржах. Насколько я знаю, он собирается запускать новый канал в формате три-Д, а это очень перспективное направление. Самое главное, что в России можно подключить к этому проекту космические спутники. Такие возможности есть только у американцев, но их рынок давно поделен, и соваться туда кому-то из посторонних, мягко говоря, не рекомендуется. Его просто разорвут на части. В мире есть только две страны, которые имеют не просто спутники, а системы таковых, свои собственные сети. Это США и Россия. Возможно, к этому придут еще Евросоюз или Китай, но лет через двадцать или тридцать. Никак не раньше! – Синьор Прокаччи был явно заинтересован подобным проектом.

– Очень интересно, – вежливо согласился Дронго.

– Спасибо за то, что вы меня поняли, – старик поднялся со своего места, опираясь на трость. – Извините за столь наглое вторжение. Иногда я позволяю себе совершать не совсем продуманные поступки. Я не хотел вас обидеть.

– Ничего страшного, – ответил Дронго. – Все в порядке. Я понимаю ваше состояние. – Он протянул ему руку.

В подобных случаях лучше не вмешиваться в чужие отношения людей. Дронго никогда не позволял себе ни комментариев, ни осуждения, ни морализации по этому поводу. Он твердо считал, что каждый человек имеет право сам строить свою жизнь.

Прокаччи крепко пожал ему руку. У этого пожилого человека было еще немало сил. Очевидно, он до сих пор играл в теннис и гольф. Дронго проводил гостя и закрыл дверь.

«Надеюсь, он не пойдет сразу в номер к Арсену, проверять, где именно прячется его подруга, – подумал Дронго. – Хотя стоны и крики этой темпераментной особы были слышны и в коридоре. Возможно, Прокаччи проходил мимо их номера в тот момент, когда они отдыхали, взяв временную паузу. Хотя Мерибель ничуть не была похожа на женщину, способную устраивать антракты в ходе подобных встреч. Да и Арсен достаточно сильный мужчина, вполне способный выдержать многочасовую изнурительную гонку».

Дронго взглянул на часы. Уже половина одиннадцатого вечера. В полночь ему нужно отправиться к Элени. Даже интересно, как именно она его примет, не прогонит ли?

Кажется, однажды у него была такая ситуация в Румынии. Как звали ту молодую женщину? Несколько дней они не могли встретиться, потом наконец-то оказались вдвоем в одном номере. Оба вроде бы были готовы к этой встрече, но ничего у них не получилось.

Анализируя тот вечер через много лет, он понял, что никто из них просто не готов был уступить. Она знала о том, что он встречался до этого с ее подругой, а Дронго оказался слишком уж неделикатным. Это был жестокий урок, запомнившийся на всю оставшуюся жизнь.

Интересно, что именно эта Мерибель скажет своему старику, когда вернется. Конечно, можно придумать все, что угодно. Многие гуляют, ходят до берега и обратно.

Но если кто-то действительно видел Мерибель, входящую в отель, то ей сложно будет убедить синьора Прокаччи в том, что она была у моря. Хотя он, наверное, подсознательно готов к ее изменам, если ищет свою подружку в чужих номерах. Это унизительно и глупо. Уважающий себя мужчина не должен опускаться до такого. Достаточно просто разорвать всякие отношения раз и навсегда, без выяснения причин.

Дронго подумал, что никогда не испытывал ревности. Он вообще не понимал этого чувства. Джил не давала поводов. Да и он не мог себе представить, что будет искать в чужих номерах свою жену или другую женщину, которая была бы с ним близка. Он был убежден в том, что это абсолютно абсурдно. Если женщина предпочитает оставаться с другим мужчиной, то нужно совершенно не уважать себя, чтобы заниматься подобными вещами.

Самое главное, что чувство ревности может возникнуть лишь у обманутого собственника. Да и можно ли любить человека, который сознательно тебя предает?! Ведь трагедию Отелло все рассматривают с точки зрения обманутого и доверчивого супруга. Никто не хочет взглянуть на эту ситуацию с другой стороны.

Зачем ревновать человека, изменившего тебе? Можно убить предателя, но никак не любимого человека.


Утверждения достаточно спорные, но Дронго считал предательство одним из самых тяжких грехов, который невозможно ничем искупить. При этом, как и все мужчины, он разделял измены «по половой принадлежности». Дронго считал, что подобные шалости вполне позволительны самцам в силу их природного естества. Он не допускал даже мысли о женской измене именно в силу различия полов. Такое развлечение для нормальной женщины всегда было сильным потрясением. Мужчина же запросто мог встречаться с другими дамами. Он не обязан был даже запоминать их имена.

Дронго понимал, что все подобные рассуждения от лукавого. Серьезная критика его позиции не только возможна, но и необходима. Тем не менее он продолжал упорствовать в своих взглядах, находя их единственно правильными.

Немного подумав, он решил, что нужно одеться и спуститься вниз. До полуночи оставалось еще больше часа.

Дронго надел рубашку и светлые брюки, а потом вышел из номера. Проходя мимо двери Арсена, он невольно затормозил шаг и прислушался. Кругом царила тишина. Очевидно, Мерибель была достаточно умной женщиной, если могла вовремя остановиться, не доводить дело до разрыва со своим богатым другом.

Внизу, в холле и в баре, было достаточно много людей. На южных курортах народ обычно веселится до трех-четырех часов утра. Хотя и в Лондоне бары закрываются к этому же времени.

Дронго увидел танцующих девушек – Лионеллу и Аллу, рядом с которыми были Павел и Нугзар, уже знакомые ему. Рашит сидел за отдельным столиком. Он присматривал за молодежью даже в баре. Возможно, их родители уже успели нагуляться вокруг отеля и поднялись к себе в номер.

В бар вошла пара, к которой поспешили Лионелла и Алла. Они по очереди расцеловались сначала с молодым человеком, затем с его спутницей. Дронго услышал громкие восклицания и имена пришедших – Аслан и Маргарет.

Парень был чуть выше среднего роста, худощавый и стройный. Его черные волосы контрастировали с огненно-рыжей шевелюрой подруги.

У Маргарет было немного вытянутое лицо, крупный нос. Она была даже чуть выше своего друга. По-русски эта особа говорила с сильным акцентом. Аслан подсказывал ей большинство слов. Он пожал руки Павлу и Нугзару. Было понятно, что все шестеро молодых людей давно знакомы.

Рашит, поднявшийся при появлении этой пары, спокойно уселся на свое место. Он понял, что приехали сын Эльзы Мурсаевой и его подруга.

Танцы продолжались. Дронго вышел из бара. В холле он встретил Георгию, которая куда-то спешила с озабоченным видом.

– Вы не видели господина Виргуша? – спросила она.

– Наверное, он находится в своем номере, – предположил Дронго.

– Я уже поднималась туда, – пояснила Георгия. – Там никого нет.

– Значит, он на пляже или в каком-нибудь баре, – сказал Дронго.

– Его нигде нет, – нервно произнесла Георгия.

– А почему вы его ищете? Уже двенадцатый час ночи. Может, он просто где-то сидит и отдыхает?

– Наши бывшие беспокойные постояльцы опять маячат поблизости, – озабоченно сказала Георгия. – Их видели около бассейна. Они поселились в отеле «Миралена», видимо, снова выпили, а потом решили вернуться сюда. Я уже предупредила Василиоса, чтобы он вместе с нашими охранниками снова выдворил этих гостей с территории нашего отеля. Это какой-то кошмар! Они все время пьяные.

– Как их фамилии?

– Юшкин – это тот самый, который дрался с Арсеном. А второй Талунтис. Оба с Дальнего Востока. Надо, чтобы ничего не случилось до завтра. У нас такой важный день. Мы ждем еще многих гостей. Уже сегодня ночью приедут человек восемь.

– Нужно передать в полицию, чтобы они проследили за этими гостями, – посоветовал Дронго. – Хотя без оружия золотоискатели из Владивостока все равно не справятся с охранниками. Ни с Арсеном, ни с Рашитом. Тем более в пьяном состоянии. А если учесть, что у вас есть еще и ваша собственная служба безопасности, то я думаю, что риск не такой большой.

– Надеюсь, – кивнула Георгия. – Вы, наверное, знаете, что говорите. Вы ведь полицейский эксперт?

– Нет. – Дронго улыбнулся. – Не совсем полицейский. Но я действительно эксперт.

– Мне говорили, что вы раньше работали в полиции, – удивилась Георгия. – Как и эти охранники, Арсен и Рашит.

– Нет. Но я помогал сотрудникам Интерпола, – заявил Дронго.

– Значит, были полицейским, – решила Георгия. – Извините. Я пойду искать господина Виргуша. Если вы его увидите, то предупредите, чтобы он нашел меня или Василиоса.

– Обязательно, – заверил ее Дронго.

Он увидел Элени, появившуюся в холле. Она успела переодеться в белую обтягивающую юбку и светло-бежевую блузку. Волосы были собраны в пучок и перетянуты светлой лентой.

Женщина подошла к нему и не без сарказма сказала:

– Я думала, что вы настойчиво стучитесь в дверь моего номера.

– А я был уверен, что вы сидите там и ждете, когда я постучусь, – в тон ей ответил Дронго.

Элени взглянула на часы и заявила:

– До полуночи остается еще двадцать пять минут. Никто не снимал с меня обязанностей по проведению завтрашнего юбилея. Сегодня ночью к нам должны прибыть шесть гостей.

– Восемь, – поправил ее Дронго.

– Это вам сказала Георгия, – поняла Элени. – Но я права. Только шесть. Двое уже в отеле. Они как раз сейчас находятся в баре. Это сын госпожи Мурсаевой и его подруга.

– Я их видел в баре, – кивнул Дронго.

– Вы уже успели побывать и там! – удивилась Элени. – А я-то думала, что вы сидите в своем номере и следите за минутной стрелкой. Неужели я в вас ошиблась?