Жеребец

Эрик прилетал ко мне каждые выходные, не смотря на то, что время полета в одну сторону составляло более 8 часов… А по будням мы каждый день общались по скайпу и видеосвязи.

Любимый больше не заговаривал про мой переезд в Нью-Йорк, просто приезжал и всё… Хоть мы каждый раз и планировали обширную культурную программу, но стоило оказаться в объятиях друг друга, как привычный мир переставал интересовать нас…

В этот момент в дверь позвонили, и, послав Эрику воздушный поцелуй, на который в ответ мне прилетел его недовольный взгляд, разорвала соединение и побежала открывать дверь. Только к моему удивлению, вместо ученика на пороге стоял курьер, удерживая в руках небольшую квадратную посылку.

– Мисс Лакруа?!

– Да, это я!

– Вам посылка! Распишитесь, пожалуйста!

– Что ещё за посылка? От кого? – спросила растерянно, заглядывая в документы. По спине пробежал холодок, когда в графе отправителя я увидела имя отца.

Машинально поставила подпись и, попрощавшись с курьером, вернулась обратно в квартиру. В этот момент в дверь снова позвонили – на этот раз на пороге стоял мой ученик, которого я подтягивала по литературе. Отложила посылку, пригласив гостя проследовать на кухню.





* * *


Мы не общались с отцом со дня моей несостоявшейся свадьбы, и послание от него несказанно удивило. «Бойтесь данайцев, дары приносящих» – отчего-то вспыхнуло в мозгу.

Медленно начала разрезать ножницами плотный картон, пытаясь добраться до содержимого коробки. Наконец, у меня в руках оказалась потрепанная тетрадь, в бледно розовой выцветшей обложке. А ещё на дне коробки лежал конверт, подписанный аккуратным каллиграфическим почерком отца.

Дрожащими пальцами разорвала тонкую бумагу, и выудила оттуда послание.

«Здравствуй, дочка! Вряд ли ты захочешь со мной говорить, но я всё-таки решил попытаться объяснить тебе своё поведение… Через несколько дней после смерти Беатрис, я обнаружил под матрасом её личный дневник… И лучше бы я никогда его не находил…

Все эти годы рука не поднималась его выбросить. Всё-таки там столько её мыслей, идей, дум… Я до сих пор иногда открывал его, перечитывая некоторые моменты…

Но теперь решил отпустить Беатрис из своей головы. Настало время дать себе еще один шанс на счастье. Возможно, хоть кто-нибудь сможет полюбить и меня…

Пусть дневник твоей матери теперь принадлежит тебе. Давно нужно было это сделать, но я так отчаянно цеплялся за единственную вещь, которая еще напоминала мне о годах, проведенных рядом с ней… Только вот жить прошлым – это путь в никуда. Я хочу, чтобы ты стала счастливой, и сам хотя бы попытаюсь обрести своё счастье…

Я до сих пор иногда вспоминаю твои дни рождения, когда Беатрис ещё была жива! Ты с самого детства так заразительно смеялась, прямо как твоя покойная мама… Прости меня, Селеста! Я все эти годы видел в тебе её, и не мог вести себя иначе… Меня мучили обида и злоба… Ведь как известно, больше всего боли мы причиняем тем, кого любим… А я так хотел уберечь тебя от ошибок, моя девочка!

Я столько лет пытался оградить тебя от проблем, и вот к чему это привело!.. Прости за боль, душевную и физическую, которую причинял тебе все эти годы! Лети навстречу своему счастью, моя дорогая малышка с самыми красивыми голубыми глазами на свете! У тебя такие же глаза, как у неё… Большие и чистые. Глаза, в которых отражается твоя светлая душа…

Буду ждать твоего звонка, дочка, и надеюсь, что ты когда-нибудь сможешь меня простить!

Вечно любящий тебя мужчина, твой папа, Константин Лакруа»



В горле стоял ком, а по лицу стекали тонкие струйки слёз. Мне было пять, когда её не стало, и теперь, спустя столько лет, я держала в руках её личный дневник.

Дрожащими пальцами открыла титульную страницу, и мои губы машинально сложились в болезненную полуулыбку, хотя глаза продолжала застилать пелена из слёз. Туда была вклеена фотография молодой девушки лет 18-ти, с густыми немного вьющимися каштановыми волосами до плеч, и смеющимися огромными голубыми глазами. На этом фото мама выглядела такой счастливой…

28 августа, 1996 год, Монако

Я впервые в жизни так счастлива, что решила запомнить этот день навсегда! О боже, сегодня Я ВЛЮБИЛАСЬ!!! И это самое невероятное, волшебное и невозможное чувство, которое мне довелось испытать! Кто там придумал всю эту чушь про половинки?! Леон стал для меня целой вселенной!.. Боже, я так сильно его люблю, хотя мы знакомы всего два дня… Но это чувство наполняет меня изнутри… Оно разрывает на части!!! Не дает мне нормально мыслить, спать, дышать… Закрываю глаза и вижу его лицо… Такой красивый, мужественный, добрый… А его поцелуи и прикосновения… Аааа…

Мы с Жозефин приехали в Монако на выходные, и утром на пляже познакомились с двумя парнями. Уже к обеду разбились на парочки и продолжили гулять раздельно. Его зовут Леон! И эти два дня в его компании были просто незабываемыми… Увы, мы возвращаемся в Париж на поезде, а они – на самолете! Леон предложил обменяться телефонами, но я придумала другой вариант – назначить день и встретиться около Эйфелевой башни… Так ведь гораздо романтичнее… Жду нашей новой встречи, считая каждую секунду…

1 сентября, 1996 год, Париж

Мне так больно, что хочется кричать!!! АА-АА-АА! Он не пришел!!! НЕ ПРИШЕЛ!!! Не пришел…Сердце разрывается на части от боли и ужаса… Но почему??? ОН ОБЕЩАЛ! Как же так??? Он ведь не мог обмануть?! Или я сама себе всё это придумала?!

3 сентября, 1996 год

Три дня подряд ходила к Эйфелевой башне в назначенное время! Вдруг он ошибся и перепутал день?! Так ведь может быть??? Но и сегодня Леон не пришёл… Сил нет даже писать здесь… Реву третьи сутки напролет… Дура доверчивая!!! Меня топит от отчаяния и любви… Ведь я раскрылась перед ним… Подарила ему всю себя прямо на том диком пляже…

1 октября, 1996 год

Я познакомилась с парнем. Он милый. Добрый, наверное… И похоже втрескался в меня по уши… Его зовут Константин! Сегодня вечером мы идём в кино. Может, так будет лучше?! Я похудела на 5 кг за месяц… Не могу есть, спать, а теперь еще ко всему прочему мучаюсь от тошноты…

15 октября, 1996 год

Мы с Константином встречаемся каждый день. Только это не я, а моя оболочка. Внутри словно выжженное поле… Я позволяю ему обнимать меня, целовать, и чувствую, что он готов перейти к более решительным действиям. А мне всё равно… Эти прикосновения не вызывают в душе ни единой эмоции, а от его слюнявых поцелуев меня просто тошнит…

20 октября 1996 год


Константин пригласил меня к себе на ужин, пока его родители уехали куда-то на выходные, и я отдалась ему прямо на диване в гостиной… После секса меня чуть не вырвало. Эта отвратительная тошнота так и никуда не делась… На следующей неделе сдам анализы и запишусь на обследование… Боже, какая же я пропащая дрянь…Но секс с другим парнем не помешал выкинуть Леона из головы… Его зеленые глаза забрали мой покой. Ненавижу себя, продолжая сгорать от этой безумной любви…

25 октября 1996 год

Я БЕРЕМЕННА!!! Боже!!! Нееет!!! Не может быть, но гинеколог поставила аж 10 недель… Я жду ребенка от Леона! Я всё это время носила под сердцем его малыша, и это не может быть случайностью! И я никогда не смогу избавиться от этого ребенка…



Дрожащими пальцами перелистала страницы вперед.

2 июня 1997 год

Сегодня на свет божий появилась Селеста. Константин весь вечер простоял под окнами роддома… Он так счастлив, что даже не допускает мысли о том, что… – далее не разборчиво, как будто шрифт закапан водой…

2 июня 2000 год

Господи, кажется, у меня поехала крыша… Я до сих пор не могу отойти от шока и потрясения… ОН БЫЛ ЗДЕСЬ! В нашем доме… На дне рождении Селесты… Боже… Я чуть не потеряла сознание, когда увидела его на нашей кухне во время праздника дочери… ЕГО ДОЧЕРИ…

Насмешка стервы судьбы… Они работают вместе с Константином, и Леон любезно согласился подвести его до дома…

Когда муж пошел за подарком для Селесты, мы с Леоном остались наедине, и… он всё мне рассказал… В тот день, когда мы должны были встретиться около башни, его сбил велосипедист. Леон сломал ногу в двух местах, и более двух месяцев не мог ходить…





* * *


Захлопнула дневник, ощущая безумную дрожь во всём теле. Сил читать его больше не было… Мои мама с папой поженились, когда ей было всего 19… А ещё, по всем документам, я родилась недоношенной, в семь месяцев, правда, обнаружив выписку из роддома несколько лет назад, я обратила внимание, что для недоношенного ребенка у меня был вполне приличный вес 3200…

Вся моя жизнь с самого рождения – клубок лжи и предательства… Ложь порождает ложь. Теперь я точно это знала! На ватных ногах добрела до тумбочки, на которой лежал телефон, и набрала номер, который не набирала уже очень давно…

– Селеста… – на том конце провода ответили практически сразу.

– Папа… – мой голос чуть дрогнул, и повисла гнетущая тишина. Набрав полную грудь воздуха, я, наконец, сказала. – Я прочитала твоё письмо, и решила больше не ворошить прошлое! Хватит жить старыми обидами! Что было, то было… Я не буду читать её дневник! И сожгу его сегодня же вечером!

– Это твоё право, Селеста, но ты должна знать, что… – его голос сорвался на какой-то невнятный отчаянный всхлип.

– НЕТ! Я знаю только то, что ты мой отец и один воспитывал меня всю жизнь! Я пока не могу простить тебя за… – до побелевших костяшек сжала пальцы на руках, вспомнив старые обиды. – Но я обещаю, что попробую… А ты пообещай мне тоже кое-что…

– Что дочка…?! – вновь повисла напряженная тишина. Наконец, собравшись с силами, я произнесла.

– Я переезжаю жить к своему парню в Нью-Йорк! Улетаю сегодня ночью, и пока не знаю, когда вернусь обратно в Париж… Его зовут Эрик, и я его очень люблю! А он любит меня!

– Хорошо, дочка, я тебя понял… Возможно, у меня будет командировка в Нью-Йорк перед Рождеством и мы сможем увидеться и поговорить! Я желаю тебе счастья, Селеста! Надеюсь, этот Эрик достойный человек, и никогда тебя не обидит… – я отключилась, глотая теплые слёзы, а затем побежала к ноутбуку, бронировать билет в один конец!

В конце концов, набрать учеников и устроиться преподавать литературу я могла и в Нью-Йорке. Только там, бонусом ко всему, проживал мужчина, которого я любила больше всего на свете!





* * *


12 часов спустя



Почти сутки без сна, и вот я, наконец-то, находилась в центре огромного мегаполиса, в самом сердце Манхеттена, силясь отыскать отель, который открыли Эрик и его друзья. Из вещей у меня была только небольшая дорожная сумка. Не хотелось тащить с собой ничего из прошлой жизни…

Сверилась с картой в телефоне, ощутив, как по спине пробежал холодок. Я уперлась глазами прямо в десятиэтажное здание, оформленное в модном урбанистическом стиле, в тот самый фешенебельный отель, который искала…

Стояла на улице, ощущая небольшое волнение в груди. Я не говорила ему, что приеду. Хотелось сделать любимому сюрприз.

Солнце слепило глаза, а мой взгляд скользил по окнам – очевидно, на первом этаже гостиницы располагался ресторан. Сердце заколотилось сильнее, когда я, прищурившись, сделала шаг вперед.

За столиком возле окна сидел невероятно привлекательный мужчина в черном пиджаке, помешивая ложечкой чай. Он был так сосредоточен на этом незамысловатом занятии, что казалось, не замечал больше ничего вокруг.

Вдруг моё сердце пропустило удар с ноги под дых… Прямо напротив Эрика села привлекательная блондинка в платье свободного кроя. В ту же секунду он поднял глаза, и тепло улыбнулся ей, после чего перевёл взгляд в окно…

Резко развернулась, чувствуя, как к горлу подбирается ком… Ах, вот, что у него за встреча… Всё ясно! Не успела пройти несколько метров, как кто-то резко дернул меня за руку, заставив обернуться, а затем быстро притянул к себе, сцепляя руки на талии замком.