Записки из скорой помощи

Владик заведовал аптекой на шестьдесят четвертой подстанции и, по совместительству, как утверждали злые языки, был любовником Бориса Ефимовича, предпочитавшего суровую мужскую дружбу непрочным отношениям с женщинами.

– Прекрасно! Тогда я приеду к пяти, – Елене Сергеевне хотелось застать начальника в трезвом деловом виде, чтобы впоследствии он не смог бы отпереться от своих обещаний и переиграть оговоренное.

– Буду ждать!

О подарке Владику беспокоиться не пришлось. Еще в бытность свою старшим врачом, Елена Сергеевна взяла за правило держать наготове под рукой пару бутылок вина, бутылку водки, бутылку коньяка и две-три коробки конфет, преимущественно хороших. На всякий пожарный случай – внезапный визит кого-то из начальства, чей-то забытый день рождения, нежданный повод для праздника. Положив в пакет самую дорогую бонбоньерку, Елена Сергеевна добавила к ней бутылку красного вина. К Владику она относилась хорошо.

До отъезда оставалось еще много времени. Елена Сергеевна посвятила часть его анализу показателей, но вскоре почувствовала, что засыпает, убаюканная сопоставлением среднего время выполнения вызова без госпитализации со средним временем выполнения вызова с госпитализацией и сведением их в общее среднее время выполнения вызова. Посмотревшись в зеркало и оставшись довольна своей внешностью (в неполные сорок никто не давал ей больше тридцати – тридцати двух), Новицкая отправилась «в люди».

На кухне шло обсуждение недавнего приказа об организации работы постов «скорой медицинской помощи» при некоторых многопрофильных столичных стационарах.

Шестьдесят вторую подстанцию этот приказ миновал – честь организовать пост в «родной» сто шестьдесят восьмой больнице выпала соседям. Тем самым «поросятам», которыми руководила заведующая по фамилии Свиньина.

Но тем не менее приказ волновал пытливые умы и побуждал их к размышлениям и спорам, в которых, как известно, закаляется демагогия.

– Включить в район оперативной ответственности бригад постов, дислоцирующихся при многопрофильных стационарах улицы, предприятия, учреждения, общественные места и адреса проживания граждан, расположенные в пределах двух с половиной километров от места дислокации бригад, организуемых постов… – читал вслух доктор Саркисян и сразу же переходил к комментариям. – Что за чушь? С какого потолка они взяли себе эти два с половиной километра? Все равно – если у соседей будет стоять вызов, то и с поста ушлют к черту на рога! И вообще – какой в этом толк?

– Игорь, мы постепенно продвигаемся к тому, чтобы лечить в приемнике тех, кого привезли, – снисходительно пояснил Чугункин. – Это – супер-преемственность, квинтэссенция рационализма.

– Слова, пустые слова! – горячился Саркисян. – Ты мне суть объясни. Смысл! Зачем полусуточная бригада должна базироваться не на подстанции, а на территории стационара? Пост на МКАД – это я еще понимаю, хотя и от такого поста толку мало! Но в стационаре?

– Помню, проходил я практику в городе Конаково, так там «скорая помощь» базировалась при центральной районной больничке и подчинялась ее главному врачу, – вспомнил доктор. – Было очень удобно работать и решать вопросы. Никаких заморочек с госпитализацией, никаких нестыковок. Благодать!

– Как ты себе представляешь эту схему в Москве? – накинулся на него Саркисян.

– А он правильно представляет! – Чугункин отработал свою смену, но домой не торопился – «отмякал душой» на родной подстанции. – В конечном итоге нас подчинят крупным стационарам. Первый шаг уже сделан. Как говорится: «коготок увяз – всей птичке пропасть», или «лиха беда начало».

– Ты кладезь народной мудрости, – обиделся Саркисян. – Я так и не понял – поддерживаешь ты это новшество или нет?

– Игорь, представь себе, что ты – красивая юная девушка! – сказал Чугункин. – Представил?

– Ну, допустим! – поколебавшись, ответил Саркисян.

– Представь, что ты возвращаешься поздно вечером домой по темному парку… Представил?

– Представил, давай дальше!

– Представь, что тебе перегородили дорогу пьяные парни, жаждущие быстрой дармовой любви…

– И что дальше?

– Так вот, – Чугункин обвел лукавым взором присутствующих, призывая их посмеяться вместе, – независимо от твоего желания, твоего настроения, твоего самочувствия и твоего мнения, тебя банально трахнут, и все тут! Так же обстоит дело и с любым приказом администрации! Странно, что ты до сих пор этого не понял.

– Я прекрасно это понимаю, но всегда хочется верить в то, что там сидят умные люди!

– Верь, – разрешил Чугункин, – вера помогает мириться с беспросветной тупостью бытия…

– Насчет тупости ты не прав, Павел, – несколько глотков крепкого чая придали Жгутикову сил, необходимых для продолжения дискуссии. – Посты – это переходный этап к отделениям скорой медицинской помощи в каждом стационаре…

– Я читал положение, – сморщился Чугункин. – Не отделение, а просто государство какое-то – блок приема пациентов с регистратурой, сортировочным постом, залом ожидания больных и сопровождающих…

– Как далеко шагнула медицина, э! – «восхитился» Саркисян. – Всю жизнь больные и сопровождающие ждали в коридорах, а теперь будут ждать в зале! Прогресс! Есть такая грузинская поговорка – «Пусть я не князь, зато каждый день мимо княжеского двора хожу»!

– Там будут еще смотровые кабинеты для пациентов в удовлетворительном состоянии и зал для пациентов в среднетяжелом состоянии…

– Ух ты!

– Палата реанимации и интенсивной терапии, операционное отделение для противошоковых мероприятий, перевязочная, диагностический блок с лабораториями, рентгеном, УЗИ, эндоскопией, томографом, консультативно – диагностические палаты…

– Паша, ты что наизусть это положение выучил? – удивился Саркисян. – Шпаришь, как по-писаному!

– Близко к тексту, – поскромничал Чугункин, – так долго наслаждался чтением.

– Ты извращенец! – заявил Саркисян. – Такими вещами невозможно наслаждаться! Лично меня от этих казенных бумаг тошнит!

– Про организацию работы рассказывать? – Чугункин с сожалением посмотрел на опустевшую упаковку от печенья.

– Попробуй пряники! – Жгутиков пододвинул к нему пакет с пряниками. – Воронежские! Мои любимые.

– Из Воронежа? – удивился Чугункин. – Ты же, Тема, кажется, тверской! Где твой местечковый патриотизм? Где любовь к родному краю? И вообще – всем известно, что самые лучшие пряники делают в Туле…

– Ты попробуй, – повторил Жгутиков. – А «Воронежские» – это сорт такой, их у нас в Тверской губернии пекут.


– Прости, Тема, – Чугункин взял из пакета один пряник и осторожно надкусил его. – Однако!

– Я же говорил, – просиял Жгутиков.

– Слушай, обжора, ты про организацию работы хотел сказать, – напомнил Саркисян. – Давай скорее, пока нас с Артемом Ивановичем не разогнали на вызовы. Только – своими словами.

– Скорая привозит больного, или он поступает самотеком, лечащий врач принимает его и тут же обследует с ног до головы, а потом решает – дать пациенту коленом под зад, то есть отправить его на амбулаторное лечение или госпитализировать.

– Я понял, как они там, наверху, работают! – засмеялся Саркисян. – Сидят, смотрят «Доктора Хауса», а в перерывах между сериями пишут свои положения и инструкции с приказами.

Елена Сергеевна тихо, стараясь не стучать каблуками, отправилась в диспетчерскую. Принимать участие в заведомо бесперспективной дискуссии ей не хотелось. Тем более что дискуссия уже закончилась.

– Одиннадцатая бригада – вызов! Двенадцатая бригада – вызов! – прогремели динамики.

«А в Данилове есть что-то общее с Хаусом, – подумала Елена Сергеевна. – Характер, головные боли, и врач он, что называется, «от бога».

В диспетчерской Сиротина и Санникова «учили специальности» стажерку, гоняя ее по категориям срочности повода к вызову.

– К первой категории срочности относятся следующие поводы, – Сиротина начала загибать пальцы, – все поводы с улицы и общественных мест, «авто» и поездная травма, упал с высоты, утонул, повесился, огнестрельные и ножевые ранения, электрическая травма, умирает, внезапно возникший приступ удушья, боли за грудиной в сочетании с холодным потом, резкой слабостью, тяжелые нарушения сердечного ритма, – пальцы начали разгибаться, – резкое повышение или снижение артериального давления, сопровождающееся болями в области сердца, нарушением ритма, нарушением сознания, острые отравления, анафилактический шок…

– Девочки, – вмешалась Елена Сергеевна, – зачем вы зачитываете новой сотруднице инструкции и приказы? Их она прочитает и сама. Вы лучше делайте упор на практические особенности, нюансы, чрезвычайные ситуации. Вот, например… – она замялась, вспоминая имя новенькой, – Инна, что вы будете делать, если у вас врач напьется во время работы? Вечером или в выходной день, когда ни меня, ни старшего врача нет на подстанции?

– Я сниму его с линии… – неуверенно ответила Инна, уставившись на заведующую большими, густо подведенными глазами.

«Девчонка – дура и рохля, – подумала Елена Сергеевна. – Никогда не станет толковым диспетчером».

– Как именно?

– Сообщу на Центр…

– Кому?

– Старшему врачу? – робко предположила Инна.

– Правильно – старшему врачу оперотдела или его помощнику. А что вы будете делать с пьяным доктором?

– Направлю на экспертизу…

– Куда? Как?

– Ну…

– Хорошо, а что вы сделаете с бригадой? Там же остаются водитель и фельдшер.

– Сниму с линии, – твердо ответила Инна.

– Зачем? – ужаснулась Елена Сергеевна. – Там же фельдшер и водитель! Пусть дорабатывают смену фельдшерской бригадой.

– Пусть, – покорно согласилась Инна.

– А если у вас, Инна, одна из машин сломается по дороге на вызов, то как вы будете действовать?

– Пошлю свободную машину, если такая будет забрать бригаду. Водитель вызовет аварийку, то есть техпомощь… Бригаду рассажу по другим машинам…

– А что еще? Что вы сделаете в первую очередь? – настаивала Елена Сергеевна.

– Сообщу на Центр?

– Да оставьте вы в покое Центр! – рассердилась Елена Сергеевна. – Подумайте головой!

– Не знаю… – растерялась Инна.

– В первую очередь вы передадите вызов, на который ехала сломавшаяся машина, другой бригаде! – Елена Сергеевна отчеканила каждое слово, чтобы смысл сказанного надежно закрепился в голове Инны.

«Нет, это не подарок! – заведующая укрепилась в своем мнении. – Туго соображает!»

– Отрабатывайте ситуации! – Елена Сергеевна покинула диспетчерскую.

За плотно закрытой дверью кабинета старшего врача царила тишина. Заведующая с трудом подавила желание резко открыть дверь и посмотреть, чем занят Дмитрий Александрович. Не стоит устраивать цирк на подстанции…

Дверь в кабинет старшего фельдшера по обыкновению была распахнута настежь. Надежда редко закрывала ее, утверждая, что при закрытой двери в ее кабинетике становится тесно и душно. Сидя за столом, старший фельдшер раскладывала пасьянс из выписанных сотрудниками рецептов, по которым списывались медикаменты.

Увидев заведующую, Казначеева обрадованно воскликнула:

– Елена Сергеевна! Легки на помине! – фамильярный намек, скрытый в этой фразе, неприятно покоробил Новицкую, но она не подала вида. – Полюбуйтесь-ка, как выписывает рецепты наш новый доктор.