Заклятая невеста

– Винс.

– Ваша светлость.

Брат обернулся, встречаясь с цепким, пронизывающим взглядом лорда Альберта Фрая. Впрочем, за особые заслуги перед отечеством и предотвращение опасного заговора ему скоро даруют земли и титул. Быть теперь лорду графом.

– Ваша светлость, – подчеркнуто вежливо произнес он и поморщился. – Зря ты это затеял. Я обещал, что я ее найду, и я ее найду.

– Ты обещал, что будешь на моей стороне, а потом отправил мою сестру к Эльгеру.

В прошлом лорд Фрай действительно отправил Терезу шпионить за Симоном Эльгером, одним из опаснейших магов. Было это очень давно, но Винсент ему так и не простил предательства. Впрочем, я бы тоже не простила.

– Я отправил ее к ее мужу.

И это тоже правда. В те годы Анри работал на вэлейскую разведку. Сейчас он тоже на нее работает, или, если быть точным, она работает на него, потому что он ее возглавляет.

– Еще скажи, что ты руководствовался исключительно благими намерениями, – процедил Винсент.

Определить, когда брат в ярости, труда не составляет: его взгляд тяжелеет, а плечи разворачиваются еще сильнее, словно он собирается напасть.

– Мы вам не мешаем? – Голос Терезы раздался так неожиданно, что я вздрогнула.

Поворот головы Винсента, и вот уже я смотрю на нее, на ее мужа и на человека, который стал причиной размолвки Луизы и Винсента. Этот человек – сын Симона Эльгера, самый сильный, не побоюсь этого слова, маг нашего времени, постигший бесчисленное множество тайн и запретных знаний мааджари.

Они с братом смотрят друг на друга, и в воздухе сгущается напряжение.

Лорд Фрай, Тереза, Анри размываются, словно в восприятии Винсента самое главное и самое ненавистное стоит перед ним. Тем не менее именно брат делает первый шаг, приближаясь к нему. По лицу Эльгера сложно что-то прочесть, но он слегка разминает пальцы, как если бы долго держал трость.

– Чтобы сказать что-то конкретное, – наконец произносит он, – мне нужно увидеть комнату, из которой ее забрали.

Тишина становится еще более напряженной.

А потом брат протягивает ему руку.





Часть вторая

Пленница




1




Из сна меня выдернули так же резко, как из кресла. Последнее я поняла, оказавшись лицом к лицу со злющим, как стадо демонов, его аэльвэрством. Я в первый раз видела, чтобы Золтер так раздувал ноздри, у него разве что глаза темнели до смертельных глубин, и не уверена, что выразилась иносказательно. Это я тоже осознала спросонья, как и тот факт, что, вглядевшись в мое лицо, меня поставили на ноги и что до этого я болталась в воздухе в его руках.

– Что это значит? – ледяным тоном поинтересовался его аэльвэрство.

– Что именно? – уточнила я, глядя ему в глаза.

Перед тем как заснуть в кресле (упаси Всевидящий заснуть в кровати, а потом обнаружить его рядом даже случайно), я для себя решила, что не позволю страху взять надо мной верх, что не сдамся и продолжу искать. Не представляю, на что способен Эльгер, но, если существует способ помочь моим родным вытащить меня отсюда, сидеть сложа руки я не имею права. Да и в конце концов, что мне тут еще делать? Страдать по безвозвратно утраченной невинности и считать дни до той минуты, когда Золтеру вздумается повторить?

– Это. – Он указал на разбитое зеркало. – Кажется, я говорил, что за все глупости платить будет Амалия?

Какое-то время я смотрела на него, пытаясь понять, о чем он вообще говорит, потом до меня дошло. По всей комнате были разбросаны осколки, на одном, который, подчиняясь движению его руки, взмыл в воздух и застыл рядом с нами, – моя кровь. Учитывая, что, когда засыпала, я сползла пониже, чтобы не так болела спина, а руки вполне могли соскользнуть с подлокотников, со стороны это выглядело… так, как выглядело.

– Вы решили, что я собираюсь свести счеты с жизнью? – холодно поинтересовалась я.

– Я спросил, – жестко произнес он, – что все это значит.

– Зеркало разбилось. Я поранилась, – хмыкнула я и отвернулась.

Точнее, попыталась отвернуться, но мне не позволили. Перехватили пальцами за подбородок, разворачивая мое лицо к себе и вглядываясь так пристально, что я почувствовала себя обнаженной. Во всех смыслах. Несмотря на данное себе обещание, сейчас мне отчаянно хотелось спрятаться, и не только потому, что от прикосновения-клейма по телу разливался огонь. Меньше всего мне сейчас хотелось, чтобы Золтер узнал про брата и про Эльгера.

Он ведь не может читать мои мысли?

Или может?


После чудесного воскрешения я не представляла, на что еще способны элленари, поэтому уже ничему не удивилась бы. Поэтому смотрела ему в глаза, а внутри дрожала, как натянутая струна. Поэтому мысленно глубоко вздохнула, когда он меня отпустил.

– Тебе принесут обед и одежду, – последовало очередное сообщение в приказном тоне. – Потрудись съесть все, служанка останется с тобой и за этим проследит. Равно как и за тем, чтобы ты выпила восстанавливающее зелье.

– Как трогательно, – заметила я. – А если не потружусь?

В ответ меня наградили убийственным взглядом, и я прикусила язык. Будь я здесь одна, мне было бы гораздо легче, но я была не одна. Золтер развернулся, чтобы уйти, и я сжала кулаки.

– Я могу увидеть Амалию?

– Не сегодня.

– Сегодня. Я должна убедиться, что с ней все в порядке.

Он обернулся. Резко.

– Кажется, я говорил тебе, что она жива.

– Слово «жива» мне ни о чем не говорит. Особенно из ваших уст.

Вот теперь глаза у него потемнели.

– Вместе с одеждой тебе принесут ее, – сообщил он. – Если ты так желаешь ее увидеть.

Я похолодела.

– Что скажешь, Лавиния?

– Я вас ненавижу.

– Вполне ожидаемо. Сегодня вечером ты нужна мне здоровой и полной сил, поэтому ты поешь и выпьешь зелье. Чуть позже за тобой придут, чтобы проводить ко мне, и мы отправимся на охоту.

– Куда?

– Тебе незнакомо слово «охота», Лавиния?

– Вы окончательно сошли с ума?! – выдохнула я. – Я – маг жизни и не собираюсь смотреть, как вы кого-то убиваете!

– Маг жизни? – Элленари приблизился так быстро, что я не успела отпрянуть. Перехватил мои руки, вжимая ладонь в ладонь. – Не так давно ты вонзила кинжал мне в грудь.

От его близости и прикосновений, больше похожих на ласки тисков наковальни, по телу шли волны ненавистной мне дрожи.

– Ты убила бы меня, девочка. Без малейших сожалений. – Золтер прижал мои ладони к своей груди, и от удара в них я вздрогнула, потому что он отозвался во мне, и на миг в темных глазах я увидела свое отражение. Странное чувство оборвалось, когда он резко меня оттолкнул. – Считай эту охоту своим наказанием.

Элленари вышел так быстро, что я не успела даже ответить, а впрочем, ответить мне было нечего.



Что собой представляет охота, я знала только по книгам и рассказам некоторых джентльменов (с которыми, впрочем, предпочитала далее не иметь дел). Брат никогда не благоволил этому времяпрепровождению: не столько из уважения к моей магии, сколько потому, что не видел смысла загонять априори более слабое существо. Да, у Винсента было море недостатков, но бессмысленно жестоким назвать его было нельзя.

В отличие от Золтера.

Впрочем, о чем это я. То, что для меня жестокость, для элленари – стиль жизни.

Как выяснилось, «проводить к нему» означало не в покои, а к месту сбора, и я мысленно вздохнула с облегчением. Не представляла, что буду делать, когда снова там окажусь. События ночи, когда не состоялась наша свадьба, сейчас казались далекими и размытыми, словно в тумане, и мне хотелось, чтобы так оставалось и дальше. Хотя бы первое время.

Сколько у меня этого времени, я не знала.

В нашем мире за заговор против короны полагается смертная казнь, в мире элленари тоже.

Почему я до сих пор жива?

Глубоко вздохнула, стараясь справиться с чувствами; бесшумно ступающая рядом девушка вопросительно взглянула на меня. Она назвалась Лизеей и, судя по заостренным ушам и разрезу глаз, вытянутых к вискам, хотя бы наполовину точно была элленари. Тем не менее я не увидела в ней превосходства, ни разу не услышала от нее слова «смертная».

– Вас что-то беспокоит, аэльвэйн? – Лизея все-таки решила нарушить молчание.

Меня много что беспокоит.

– Нет, все чудесно.

Губы вспыхнули, дыхание перехватило, а в глазах на миг потемнело. Я даже замедлила шаг, но все прошло так же мгновенно, как началось.

– Хорошо. – Девушка заметно повеселела. – Его аэльвэрство будет доволен.

Тем, что у меня все чудесно? Сомневаюсь. Сомневаюсь, что он вообще бывает доволен.