Заблокированные нейроны
Часть 5 из 6 Информация о книге
А чем мы, собственно, питаемся? Что мы как вид производим?
Как раз ту пищу, которая с самого начала и повысила уровень инсулина.
История из жизни: Линден Моррис Делрио
Максимальный вес: 85,7 кг
Текущий вес: 57,1 кг
Рост: 1,73 м
Я родилась в Эдмонтоне, Альберта, в 1956 году, – младшая из пяти детей. Мы были довольно бедны и не слишком счастливы в быту. Много пьянства и обычные ссоры, так что бо́льшую часть времени я не ощущала себя в безопасности ни физически, ни психологически. И вдобавок к тому, что я боролась за нормальное существование, приходилось справляться с физическим дефектом – я родилась без четырех пальцев на левой руке и, конечно же, оказалась левшой… Каково, а?
Тем не менее несмотря на все дефекты в школе я училась хорошо и приспособилась физически. Но психологически жизнь была тяжела. Приходилось терпеть насмешки и отвращение других детей, а в возрасте между 8 и 11 годами я пережила эпизод с неподобающими прикосновениями сексуального характера. Неудивительно, что в таких условиях я искала способ почувствовать себя лучше. Еда помогала заглушить чувство неполноценности, стыд и отвращение. Мы были бедны, а еда – не слишком полезной. В унылые степные зимы ели бисквиты, политые соусом, а на обед – большие миски риса на пару, тушеного в соевом соусе. По воскресеньям я использовала деньги на церковные пожертвования, чтобы покупать небольшие пачки картофельных чипсов.
Но ничто из этого не могло спасти от бедности, разрушить зависимость или смыть ту грязь, в которой жизнь вываляла меня.
В старшей школе я обнаружила, что наркотики помогают бороться с лишним весом. И то было начало десятилетий упорной борьбы в попытках похудеть, – но только чтобы набрать снова еще больше. Хуже всего, что с каждой новой попыткой все становилось мрачнее.
Но я не прекращала. Практически поселилась в спортзале, садилась на диету Весонаблюдателей, диету по группе крови, палеодиету, диету Аткинса, низкоуглеводную диету, низкожировую диету, диету доктора МакДугала, диету доктора Фурмана, диету из цельных продуктов на растительной основе… Это нескончаемый список, серьезно. К 2014 году я была окончательно сбита с толку и разочарована в себе и в жизни. Более того, ощущала себя фальшивкой и неудачницей. Конечно, у меня были другие успешные моменты в жизни, но, честно говоря, я не могла нормально функционировать из-за всей еды, которую брала на вынос и из-за полукоматозного состояния от переедания. Я даже молилась о булимии, которая помогла бы скинуть вес. День за днем я просыпалась, планируя, что сегодня буду питаться разумно, а вечером ложилась спать, обещая, что завтра все будет иначе. Но этого никогда не происходило.
Когда я открыла для себя Питание в Рамках Разумного, то поначалу волновалась. Но вот я вооружилась первым 24-часовым Планом Питания – и все сомнения ушли. Я полностью отдалась новой диете и придерживалась ее до тех пор, пока не достигла своего «золотого веса».
За шесть месяцев я потеряла 28,6 кг и легко поддерживаю вес в районе 57–58,5 кг до сих пор. В 59 лет я словно воспарила над прежними представлениями об идеале. Я и мечтать не могла, что буду весить столько, сколько сейчас!
По бо́льшей части одержимость едой исчезла. Я могу носить то, что нравится, – и выгляжу прекрасно. Кроме того, я поборола изнурительную болезнь сердца. В прошлом я несколько раз была на грани серьезных сердечных приступов, – а сейчас все это ушло.
Здесь, в сообществе Питания в Рамках Разумного, я нашла друзей, семью, о которой не могла и мечтать. Не представляла, что можно встретить такую заботу и доброту, а тем более – что и сама буду проявлять те же чувства к другим людям. Сегодня я работаю директором сервиса онлайн-поддержки, благодаря которому и я сама когда-то стала свободна от господства моей одержимости едой.
Понемногу, теряя килограмм за килограммом, я начала развивать художественные навыки. К тому же я обожаю играть джаз на гитаре, виолончели, пианино и петь, – и надеюсь однажды выйти на профессиональный уровень. Что бы ни случилось, я открыта для всего нового и прекрасного, что жизнь может предложить, – день за днем.
Все изменилось. В большинстве случаев я действительно чувствую себя непобедимой. Я – воплощение счастья, стройности и свободы, и я знаю, что раз у меня получилось, значит и у вас все получится. Готовы ли вы присоединиться ко мне?
Да здравствуют Рамки Разумного!
Глава 3
Всепоглощающая зависимость
Итак, мы выяснили, что питаемся вредной пищей, повышающей уровень инсулина. Избыток инсулина блокирует лептин, что заставляет мозг думать, что мы голодаем. Так что мы хотим еще и еще еды, и никакая воля не в силах помочь, потому что мы потратили ее, разбирая почту в течение 50 минут. Великолепно.
Теперь, когда вы понимаете, что такое Пропасть в силе воли и как возникает иллюзия неутолимого голода, мы поговорим о третьем инструменте, с помощью которого мозг блокирует потерю веса, – всепоглощающей зависимости.
На первый взгляд всепоглощающая зависимость очень похожа на неутолимый голод. И правда в том, что в обоих случаях мы едим больше, чем необходимо нашему телу. Но все же это не одно и то же.
Так в чем разница?
По сути, они возникают благодаря разным механизмам в мозге. Неутолимый голод – результат блокировки лептина в мозговом стволе, из-за чего человек поглащает кусок за куском, не получая от тела сигнала о насыщении. Можете называть это механизмом «пастбища» или «переедания». Всепоглощающая зависимость – это механизм обжорства. Это то, что заставляет людей – таких как я – проезжать мили в поисках особых кушаний, которые их «спасут». Вы можете встретить их поздно ночью в супермаркете, бродящими между полками в поисках «той самой еды», которая «придется по нраву». И пока они не получат это «нечто», пока не разорвут упаковку и не положат в рот хотя бы кусочек, пока не засядут уплетать купленное прямо на парковке супермаркета, потому что не могли дотерпеть до дома, пока не будут точно знать, что получат желаемое, – до тех пор их разум будет вращаться вокруг одной мысли: как бы удовлетворить этот непрекращающийся зуд.
Откуда же он появляется?
Прилежащее ядро
Прилежащее ядро – точка локализации удовольствия, поощрения и мотивации. В наружной оболочке мозга существует группа нейронов, которая активируется дофамином и определяет наше поведение. Вот почему многие жизненно важные активности стимулируют выработку дофамина (секс, занятия спортом и – да – еда).
В числе действий, влияющих на работу прилежащего ядра, я хочу особо выделить два: питание и секс. Возможно, обычно мы не связываем одно с другим, однако оба эти процесса являются базовыми. В целях выживания организм естественным образом реагирует на определенные сексуальные и питательные стимулы (образы и запахи), как бы говоря: «Я хочу это получить». Интересно, что на протяжении многих лет эти стимулы претерпевали изменения. Нам попросту недоступны та же еда и те же сексуальные образы, которые существовали сто тысяч, тысячу или даже всего пятьдесят лет назад.
Давайте на секунду остановимся на сексе. Как выглядели сексуальные сигналы много лет назад? Мы можем говорить о мимолетных взглядах. Если очень везло и ты останавливался у реки в момент, когда люди из другой общины купались, то мог увидеть обнаженное тело с какого-то ракурса, – но ты все же был вынужден прятаться (и не то чтобы очень близко, так что картинка получалась нечеткая). Короче говоря, сексуальные стимулы не были под рукой в любой момент. На контрасте порнография, которую Интернет предоставляет в режиме 24/7, выглядит до гротескного развратной.
Мозг не готов к такой стимуляции, к такому количеству дофамина. Мозг попросту не был создан, чтобы перерабатывать химическую пищу в таких масштабах. Когда вы принимаетесь прокачивать такие дозы дофамина через прилежащее ядро, оно отвечает чем-то вроде: «Воу, это уже перебор. Нам не нужен такой стимул». И если такая стимуляция повторяется снова и снова, то прилежащее ядро адаптируется с помощью механизма подавления.
Подавление
Подавление – это процесс, благодаря которому мозг снижает плотность дофаминовых рецепторов, чтобы адаптироваться к перегрузкам. В следующий раз при той же атаке ответ будет менее ощутимым.
Звучит прекрасно, если не задумываться о том, что физиология мозга меняется. И если стимуляция не продолжается, вы перестаете чувствовать себя хорошо. Как бывшая наркоманка, сидевшая на метамфетамине и крэке (двух веществах, которые практически уничтожают дофаминовые рецепторы в прилежащем ядре), я достаточно опытна в этом вопросе. И вот что я скажу: наркотики не приносят удовольствия. Может быть, поначалу, но недолго.
На что это похоже?
«Еще».
Мне просто хотелось бóльшего.
Когда механизм подавления вступил в игру, то состояние, в котором я находилась между приемом доз, ощущалось как отсутствие удовольствия. Абсолютное, тотальное. Словно зуд. Невыносимая нужда. Я чувствовала себя ужасно, и нужно было пойти и достать еще, чтобы прийти в норму. Не для кайфа, а просто чтобы почувствовать себя нормально. Думаю, большинство людей этого не понимают. Им кажется, что наркоманы употребляют для удовольствия, но на самом деле это способ снова прийти в норму. Хотя бы ненадолго.
Если говорить о еде – тут совершенно та же история. Возможность достать сладкое сто тысяч, тысячу или пятьдесят лет назад была практически нулевой. Сто тысяч лет назад вы считались везунчиком, если находили созревшие ягоды или могли набрать меда, не потревожив пчел. А сегодня ягоды – это то, что советуют есть, если вы пытаетесь отказаться от сладкого.
Действие сахара на организм похоже на действие наркотика – мозгу нужна все большая доза, но он не готов к такому количеству «счастья» и включает механизм подавления, чтобы адаптироваться к перегрузкам.
Рафинированный сахар не входил в рацион до начала XVIII века. Его было трудно получить, а еще труднее – переработать, так что сахар оставался продуктом для дворян и знати. С появлением сахарных плантаций все изменилось. После Второй мировой мы во многом автоматизировали процесс создания пищи. Еда превратилась в объект массовой торговли и маркетинга. Сахар, который прежде достать было так сложно, что его воспринимали лишь как угощение, теперь продавался повсеместно. В 1957 году Ричард Маршалл и Эрл Куи научили мир синтезировать фруктозу из глюкозы{42}, а в 1973 году глобальное изменение в политике субсидирования фермерского хозяйства США привело к тому, что фруктоза в виде сиропов хлынула на рынок как недорогой подсластитель. И сегодня сиропы с высоким содержанием фруктозы можно отыскать в составе целого ряда продуктов, включая те, которые позиционируются как «низкожировые»{43}. Когда идея распространилась по миру, вырос уровень ожирения. Как следствие, все это превратилось в предмет многих исследований и дискуссий. Мы будем подробнее говорить об этом в главе 6, но вот что вам надо знать прямо сейчас: за последние несколько десятилетий потребление сахара чудовищно выросло, а это означает, что мы встряхиваем мозг стимуляцией более мощной, чем когда-либо.
Зависимость
Вот что происходит внутри мозга. Мы затапливаем рецепторы дофамином, и они истощаются. Как часто это происходит? Что же, подумайте обо всем, что было сказано в главе 2: лептин перестает взаимодействовать с соответствующими ему рецепторами, так что мы продолжаем возвращаться за новыми и новыми порциями еды. Если кто-то потребляет переработанную пищу по три раза в день (а то и чаще), то дофаминовые рецепторы подвергаются интенсивной стимуляции каждые несколько часов.
И конечно, современный мир богат и другими видами стимуляции мозга, при которых вырабатывается избыток дофамина: кофе в течение всего дня, курение, регулярный просмотр порно, употребление кокаина или амфетамина, алкоголь. Но, если честно, достаточно просто есть сладкое и выпечку.
Точно. Что касается еды, существует два виновника – сахар и мука.
На самом деле я хочу, чтобы вы посмотрели на сладкое и мучное с новой точки зрения. Люди привыкли думать, что и то, и другое – еда.
Я же приглашаю вас разделить мнение о том, что это наркотик.
Сахар, мука и мозг
Эти картинки взяты из Интернета. Я рекомендую вам поискать в Сети информацию, чтобы увидеть то, что я описываю, собственными глазами. По понятным причинам у меня нет права опубликовать фото героина и кокаина, но стоит посмотреть, как жутко это выглядит. Картинка в верхнем левом углу – это кокаин. Кокаин, как мы все согласимся, – наркотик. Но как именно он стал наркотиком? Откуда он появился?
Кокаин получают из листьев коки, которая растет в Колумбии и других регионах Южной Америки. Сами по себе листья довольно безобидны. Туристы в Андах постоянно жуют их. Что происходит, когда вы кладете за щеку лист коки и разжевываете его? Щека слегка немеет, а вы чувствуете легкую встряску, словно выпили полчашки чая, содержащего кофеин.
Заставит ли вас это удовольствие вломиться в дом бабушки, чтобы украсть ее DVD-плеер и купить еще листьев коки? Нет, вряд ли. Листья коки не порождают зависимость{44}. Но стоит извлечь самую суть коки, переработать и выпустить в форме мелкого порошка… и вот уже готов наркотик{45}. Очень мощный наркотик – кокаин.
В верхнем правом углу у нас героин, который получают из опиумного мака. Что происходит, если вы день напролет сидите в поле и жуете мак? Моча покажет содержание опиума, однако до зависимости еще далеко. Вы не превратитесь в героинового наркомана с чесоткой и дрожью. Такой эффект даст только эссенция опиумного мака, переработанная в светло-коричневый порошок, которую мы называем героином.